Драйвер (СИ). Страница 84

Внутри Ингварда зашевелилось чувство, долгое время спящее. Мысли о возвращении к жизни, полное риска и славы, заполнили его сознание.

Наконец, он поднял взгляд на князя.

- Что за дело? Если существует возможность вернуться к истинной жизни, я готов, — произнес он с уважением и решимостью, которая вновь оживила его душу.

Глава 23

Миркани 1188 года

Барда

Царица Тамар

Тамар, облачённая в златотканые одежды, въезжала в город под ликующие крики толпы. Её конь, белый, как первый снег на вершинах Кавказа, подаренный одним из арабских эмиров, ступал гордо, словно осознавая величие своей хозяйки. Вокруг неё, сверкая доспехами, двигались её верные соратники, знамёна с золотым львом развевались на ветру. Город, некогда столица Албанского царства, склонился перед её мудростью и силой. Улицы, ещё недавно залитые кровью и носившие следы грабежа и упорных сражений, теперь пестрели цветами, брошенными под копыта её коня.

Тамар, с лицом, озарённым спокойной уверенностью, окинула взглядом высокие минареты и крепостные стены. Она верила в свою высокую миссию и всегда помнила, что когда-то давно старая монахиня сказала ей, двенадцатилетней девочке, что её правление принесёт не только порядок, но и процветание стране, если она не упустит свою удачу. Задумавшись над предсказанием, над расшифровкой которого она провела немало часов, Тамар автоматически подняла руку в знак приветствия, толпа ответила ей громогласным "Да здравствует царица!" — эти слова эхом разнеслись по всему городу, предвещая новую веху в его истории.

Поселившись в небольшом особняке, который каким-то чудом избежал разграбления, сначала солдатами отступающей армии, а затем и её воинами, она как-то успокоилась и сразу вошла в роль той мудрой правительницы, образ которой верные люди внушали жителям страны. Она давно не та молоденькая девушка, которая стала со правительницей своего отца, у неё были хорошие учителя, благодаря которым для неё перестали быть в тягость занятия государственными делами, а политические интриги вызывали не зевоту, а азарт. Каждый день приносил новые вызовы, за которые она бралась с холодным расчётом, словно садилась за шахматную партию. Её ум, некогда погружённый в мечты и поэзию, теперь работал с точностью часового механизма. Она научилась читать между строк, видеть то, что другие предпочитали скрывать, и использовать это в своих интересах. А главными её инструментами стали мужчины, которые думали, что смогут управлять ею, вот только всё выходило наоборот, и мало кто об этом догадывался. Она больше не была той, кем была раньше. Теперь она была игроком, и теперь она ясно поняла, что игра эта была не на власть, а на жизнь. И поэтому она намеревалась сделать всё, чтобы в ней выиграть.

Через день после её приезда к Тамарам явились почтенные горожане, как изначально оставшиеся в городе, так и те, кто вернулись, осознав, что бежать то собственно некуда. Они, как и ожидалось, просили отменить джизью — налог на веру, введённый ею по примеру мусульманских стран. Говорили о тяготах народа, о том, как этот налог подрывает доверие к её правлению. Тамар слушала молча, её взгляд был спокоен, но в глубине его таилась непоколебимая твёрдость. Она понимала: их просьба — продиктована не заботой о народе, это испытание её решимости, прощупываний позиций. Стоить её хоть раз уступить и уже неона будет повелевать ими, а они крутить ней.

Когда речи смолкли, она поднялась с трона, обвела взглядом собравшихся и произнесла: «Закон есть закон, как говорят ваши муфассиры, он установлен не для угнетения, но для порядка. Я лишь последовала их мудрости. Потому предлагаю три пути: первый - примите православие, второй - покиньте эти земли. Если ни то, ни другое вам не подходит, то платите звонкой монетой. Да будет так!»

После её слов в зале воцарилась тишина, тяжёлая и напряжённая. Горожане переглядывались, но никто не осмеливался возразить. Тамар, не опуская взгляда, медленно вернулась на трон, её осанка говорила о непреклонности. Она знала: уступка сейчас будет воспринята как слабость, а это пошатнёт её авторитет.

Через несколько дней слухи о её решении разнеслись среди её воинов и жителей города. Одни восхищались её твёрдостью, другие роптали, но все понимали: царица не из тех, кто отступает перед давлением. Вскоре начались первые выплаты джизьи. Те, кто не мог или не хотел платить, покидали город, унося с собой недовольство, но и страх перед её волей.

Тамар же, наблюдая за происходящим, лишь укрепилась в своём решении. Она знала: порядок и единство — основа её власти. А те, кто не готов принять её правила, не достойны оставаться под её защитой.

Вскоре последовали и другие указы, направленные на укрепление центральной власти. Тамар учредила суды, где дела рассматривались не по местным обычаям, а на основе единого свода законов Грузинского царства, разработанного ещё при её отце и значительно дополненного при её правлении. Она пополнила свою армию местными жителями, отвергнув предложение Совета отдать набор войск на откуп назначенному эриставу. За это место разгорелась жестокая схватка среди знатных фамилий, но по совету тётушки Тамар не собиралась усиливать ни один из знатных родов, планируя поставить на эту должность одного из лично преданных ей людей. Но пока никак не могла сделать окончательный выбор.

Город постепенно оживал. Торговцы, увидев стабильность и безопасность, начали возвращаться, привозя с собой товары из дальних стран. Ремесленники вновь открывали свои мастерские, создавая прекрасные изделия, слава о которых разносилась по всему Кавказу. Жизнь налаживалась, словно река, прорвавшая плотину, вновь вернулась в своё русло.

Однако не все были довольны происходящим. Недовольные новым порядком плели заговоры, надеясь свергнуть царицу и вернуть независимость. Но Тамар была бдительна. Её шпионы были повсюду, выявляя и пресекая любые попытки мятежа. Заговорщиков ждала суровая кара, а их имущество значительно пополнило царскую казну, и вскоре охотников до переворотов становилось всё меньше и меньше. Провинция приходила к покорности и спокойствию.

Тамар понимала, что удержать власть в этом неспокойном регионе можно лишь силой и мудростью. Она должна была быть и грозным воином, и справедливым правителем. И она была готова играть свою роль до конца.

Отдохнувшее войско рвалось в бой, но пока было слишком рано. Дипломатическая игра, затеянная царицей, была в самом разгаре. Полководцы строили планы и проводили военные игры, пытаясь угадать решение правительницы, а она и сама пока толком не понимала, куда двигаться дальше. Одно было ясно абсолютно точно, хрупкое перемирие между сторонами конфликта в ближайшее время должно закончиться.

Вальдемар Молодой (Гольштенский)

Одиночный месяц 1188 года

Викинги задолго до завершения набега начинают подготовку к возвращению домой. Они внимательно проверяют свои драккары, чтобы убедиться в их готовности к длительному путешествию. Мачты и паруса осматривают на наличие повреждений, а вёсла ремонтируют или заменяют. Награбленное добро аккуратно упаковывают в крепкие сундуки и мешки, чтобы ценности не пострадали во время штормов. Поход оказался успешным, и теперь нужно было решить, как перевезти всю добычу, не перегрузив корабли, чтобы они сохранили маневренность и могли плыть как в спокойную погоду, так и в бурю. Следовало учитывать, что осадка драккаров увеличится при входе в речные воды. Вальдемар, к своему стыду, забыл об этом, хотя учителя не раз упоминали эту особенность. К счастью, опытные товарищи не позволили ему совершить эту ошибку.

Особое внимание уделялось еде: она должна быть питательной, долго храниться и не портиться от высокой влажности. Основные усилия были сосредоточены на заготовке и сушке мяса. Мужчина без мяса - это как драккар без вёсел: поплывёт, но недалеко и не долго. Поэтому мясо заготавливали в больших количествах - говядину, свинину, баранину, козлятину – всё это сушили над дымом, получая долго хранящийся продукт. Не обходили они стороной и рыбу. Всё это делалось своими руками, так как ещё юным дренгам вбивали в голову мысль, что еда, приготовленная чужими руками может наделать бед, больше чем вражеская дружина. Не брезговали они и хлебом, отдавая предпочтение ячменным лепёшкам, так как в условиях похода они дольше хранились. Орехи, семечки, ягоды и сушеные фрукты тоже шли в закрома. Особым почтением пользовался мёд, но здесь, на юге, по мнению юного хедвига, он отличался в худшую сторону от своего северного аналога. Перед отплытием озаботились и сохранностью свежей воды. Бочки и кожаные мешки тщательно проверялись на прочность, чтобы избежать утечек в долгом пути. Вода была на вес золота, особенно в открытом море, где штормы могли забросить корабли далеко от берега. Каждый член команды знал, что даже малейшая небрежность может стоить жизни всей дружине. Так как вода довольно быстро портится, запаслись большим количеством молодого вина, которое и храниться дольше и пьётся приятней.