Ученик Истока. Часть I (СИ). Страница 14

— Новый, говоришь? — брюзгливым голосом переспросил Михейр, кладя нож на один из прилавков и подходя ближе. — А ты-то, громила, кем будешь?

— Поведал же ужо, Каглспар я, кузнец.

— А, ты с Захаркой работаешь, помню, помню… Сколько лет, герр Кузнец, сколько лет…

Старик прошёл к заваленному какой-то ветхой дрянью рабочему столу — за ворохом бумаг, коробок и прочего хлама Макс даже не сразу его углядел, — провёл подрагивающей ладонью над одиноким огарком свечи в потрёпанном подсвечнике — фитилёк жалобно вспыхнул, словно не ожидал, что ему когда-нибудь ещё придётся гореть, — и кивком головы пригласил незваных гостей сесть напротив. Из-за угла выкатилось и остановилось перед столом два стула, до боли похожих на обычные офисные, только выдолбленные из дерева.

— Я, господин, уйду, дело зовёт, а подлетка пока оставлю тут, побалакать, — Спар, кажется, был рад покинуть это место; Максим, признаться, с радостью составил бы ему компанию. — Через час заберу.

— Заберёшь? А он что, ко мне в ученики не пойдёт? — дрожащим (от похмелья, видимо, решил Макс) голосом спросил престарелый магистр, сощурив опухший глаз — совсем не по-стариковски, пронзительно и хитро.

— Мы к Захарии путь держим, — пожал широкими плечами кузнец и едва не сшиб кое-как сваленные на одной из полок шлемы.

— А, ну тогда можете даже не тратить времени, — крякнул Михейр, улыбнувшись не менее лукаво, чем посмотрев на гостей. — Захарка учеников не берёт.

— Мы токмо его поглядим, поприветствуем, а опосля, может, возвратимся.

— А вот познакомиться и дань уважения отдать — это верно, верно. Ну, ступай, Каглспар-кузнец, куда шёл, нам с Максимкой и правда переговорить требуется.

Спар с неприкрытым облегчением стремительно покинул пыльную лавку, ступил на залитую солнцем улицу и поплотнее закрыл за собой дверь, словно испугался, что Макс захочет выскочить следом. А старик, казалось, вовсе не заметил довольно грубого исчезновения аборигена — облокотившись на скрещенные у груди руки и внимательно посмотрев на юношу поверх заляпанных очков, он с отчётливо читаемым предвкушением подался вперёд и подмигнул.

— Ну что, Максимка, — сказал он вдруг совершенно другим, более приятным и даже немного довольным голосом. — Рассказывай, откуда ты.

— Из Ярославля, — не стал скрывать парень, садясь на предложенный стул.

— О, хороший город, хороший, — Михейр удовлетворённо покивал. — Я хотел там побывать — как-никак, часть Золотого кольца. Но до первого своего Пути не успел, а опосля то времени не было, то просто случая такого не подворачивалось.

— А вы тоже из…

— Омск, — перебил старик и вытащил из-под стола пыльную бутылку, обтянутую плетёной корзинкой. — Давно не был на Земле, успел уже так истосковаться, что сил никаких нет. Да только возраст не тот, понимаешь, для странствий промеж миров… Чахнет во мне сила. Последний Путь едва пережил — он в прямом смысле мог стать последним.

Он хрипло отрывисто засмеялся — как птица крыльями захлопала. Потом покачал головой и сосредоточенно взглянул на собеседника, как если бы пытался высмотреть что-то глубоко внутри его черепной коробки.

— Что с тобой-то стряслось, малец? Самоубийц тут не бывает, а ты ещё молодой, чтоб своей смертью помереть.

— Машина сбила, — нехотя признался Максим; разговор с соотечественником его сильно обрадовал и успокоил, будто вновь оказался дома, но об обстоятельствах гибели говорить особо не хотелось.

— А, — кратко кивнул Михейр и снова крякнул: для взрослого и даже пожилого, этот человек оказался на удивление тактичным. — Ну что ж, не повезло. Хотя это с какой стороны посмотреть — у нас тут и магия, и миры другие теперь доступны, и возможностей много — не то что во времена, когда я только-только прибыл. Вот тогда была настоящая западня для Путников — нас тут не шибко-то жаловали.

— Мы в Раю? — нетерпеливо выпалил парень, гадая, перебивает ли своим вопросом рассказ магистра.

Старик посмотрел на него как-то странно и откупорил бутыль. Запахло терпким старым вином.

— Это смотря как посмотреть, — невесело ответил он и поджал морщинистые губы. — Но я понимаю, что ты подразумеваешь под своим вопросом. Ты спрашиваешь, является ли этот мир жизнью после смерти — в том смысле, в котором привыкли говорить об этом на Земле.

— Как с языка сняли, — подтвердил Максим нервно.

— Не является, как по мне. Просто ещё один мир в цепочке сотен других, вот и весь сказ.

— Тогда почему мы здесь?

— Потому что, — просто ответил Михейр и глотнул немного спиртного прямо из горла. — Не знаю, почему. Да и мало кто знает. А если уж знает, то точно не скажет. Это вроде как не то знание, которым человеку положено владеть, Максимка, такими вещами боги заведуют, а до богов дослужиться ой как непросто.

— Дослужиться? — у Макса перехватило дыхание от удивления. — Мы можем стать… богами?

— Закатай губу, малец, — усмехнулся горько старый Путник, неверно истолковав реакцию молодого. — Это только единицы могут, да и то… с горем пополам. Боги — это тебе не шутки, паря, это серьёзное дело. Серьёзное и очень ответственное. И опасное. Многие другие из нашего рода всю жизнь положили, чтобы хотя бы приблизиться к богам, а добились только пера в ребро или всеобщего презрения, потому что путь этот не только сложный, но и скверный. Оч-чень скверный, скажу я.

— Почему?

— Человек, к которому тебя хочет отвезти Каглспар-кузнец, — поразмыслив, вдруг гораздо резче произнёс старик, — Вот он приблизился. Мог бы даже, пожалуй, и стать. Спроси у него, коль повезёт, хотя вряд ли Захарка расскажет. Но если у тебя мозги есть — у него-то они на месте, не сомневайся, — ты в это божественное дело не полезешь.

— Но почему?

— Да не стоит оно того, мальчик мой — богом быть. Не стоит.

Михейр сделал ещё один небольшой глоток и отставил бутылку на край стола.

— Поговорим лучше о важных вещах, — серьёзнее продолжил он. — О том, где тебе обучаться всему, что Путник знать обязан. Сразу предупрежу: если всерьёз надеешься к Захару пойти в Ученики, то лучше забудь, по-хорошему советую. Я его лично учил, с младых ногтей, считай, и знаю, о чём говорю. Будь он по натуре другим, лучшего наставника и пожелать было бы нельзя, но с тем, кто он сейчас есть, только проблем хлебнёшь по самые помидоры.

— Каглспар сказал, что Захария… немного нервный.

— Немного! — хохотнул старик. — Этот мальчик, чуть что не получится у него, так из себя выходил, что даже мне жутко становилось — а я далеко не робкого десятка! Любой пустяк его на уши ставил, а пустяков было — на каждом шагу да по сорок штук.

Максим воскресил образ магистра Воздуха, который каких-то пять минут назад в одних подштанниках планировал разнести предполагаемых воров своей магией и в довесок ножом заколоть, и был вынужден согласиться.

— Захарка к себе никого никогда не брал, — со знанием дела добавил Михейр. — У него характер не тот, чтобы с детьми вроде тебя носиться как клуша с яйцами. Да и помощники у него, говорят, надолго не задерживаются: кто до Эпфира добирался, рассказывали, как он их до полусмерти упахивал за одну только половину дня. Нагружал работой по самое не балуй, — старик рассмеялся; его щёки характерно порозовели в свете сального огарка. — Все пулей бегут, а ты решил полезть. Смело, конечно, но глупо, да и времени потратишь прилично — при хорошей лошади отсюда до столицы дня два пути.

— И как же быть?

— Дак у меня оставайся! — магистр Воздуха окинул рукой затхлое помещение и вновь схватился за вино. — Я тебя и теории, и практике обучу, а что дальше делать — сам решишь. Через меня вся Триада в своё время прошла, уж я своё дело знаю. Правда, в Путь уже не выхожу, что правда, то правда. Но выходил же.

Оставаться здесь у Макса желания не возникло. По правде сказать, он покинул бы эту лавку прямо сейчас — но правила приличия и приказ дождаться Спара держали его, равно как держало и намерение вытащить из алкоголика-Михейра всю информацию, которой тот обладал.