Леона. На рубеже иных миров (СИ). Страница 25

— Но ведь можно было бы скинуть еще серебрушку или с десяток медяков! — недоумевал парень.

— Может и можно было-бы, — снова пожала плечами девушка, — но зачем? Всякий труд имеет цену, его работа того стоит, и он не пытался содрать с меня втридорога, разве этого недостаточно?

— Орееешкии! Каалеееныые орееешкии! — разнесся звонкий девичий голос. Мимо них плавно прошла хорошенькая молодая девица с большой плетеной корзинкой полной орехов и остановилась рядом с парой молодых парубков, рассматривающих прилавок с выделанной кожей. Те, краснея и глупо улыбаясь, купили у нее по большому кульку. Отдав парням лакомство и улыбнувшись, она тряхнула толстой косой и игриво стрельнув в них глазками, плавно пошла дальше.

— Леона? — спросил Словцен, провожая взглядом молодую торговку.

— Чего тебе, братец? Одолжить полушку на орешки? — хихикнула Леона, проследив за его взглядом.

У парня покраснели уши и он, забавно смутившись, отвернулся от привлекшего его зрелища.

— Ну тебя, — немного обиженно буркнул парень и быстро перевел тему: — с каких пор ты разбираешься в оружии?

— Лет с тринадцати, — задумавшись, ответила она, рассматривая аккуратные плетеные корзины, мимо которых они сейчас проходили.

— И ты ни разу даже не заикнулась!

— Ружена велела молчать, — пожала плечами девушка, остановившись у палатки с бурдюками[4] и с любопытством став рассматривать разложенные сосуды.

— Здравия тебе, добрый купец, — сказала Леона, взяв в руки один из бурдюков, — отдашь за три серебряника?

— Да ты что! Ему цена минимум десять! — искренне возмутился торговец.

— Три с половиной.

— Ищи дураков! Кто ж за такие гроши продаст? Девять, не меньше!

— Четыре серебряника, — сказала девушка, рассматривая большой искусно выделанный бурдюк, — не больше.

— Восемь!

— Шесть с половиной. — Леона посмотрела на купца.

— Семь, — насупился купец с длинными усами.

Леона молча положила бурдюк на место, поклонилась купцу и развернулась, сделав шаг в сторону.

— Ай, бери за шесть с половиной!

— За шесть, — сказала Леона, разворачиваясь к прилавку.

— Ух, какая девка, — хохотнул купец.

Она протянула плату и взяла бурдюк.

— Доброй торговли тебе, — Леона, улыбнувшись, поклонилась, и они пошли дальше.

— Ну и кто тут не умеет торговаться? — шутливо ткнув друга локтем в бок и хитро подмигнув, спросила Леона.

— У тебя же есть баклажки, — вертя в руках непривычный сосуд, сказал парень.

— Да есть, но ты посмотри на этот, он когда пустой совсем мало места будет занимать в поклаже.

Словцен озадачено свел на переносице брови и посмотрел на подругу.

— Ты куда-то собираешься?

Леона раздосадовано вздохнула и недовольно закусила щеку. Нутро сжалось от неприятной неизбежности. Само-собой она понимала, что однажды настанет этот момент, и ей придется что-то да рассказать другу. Но ужасно не хотелось верить, что время для откровенного разговора уже пришло. Уж очень ей не охота было портить последние дни ярмарки хмуростью и бесплодными уговорами остаться.

Немного поразмыслив, подбирая нужные слова, она ответила:

— Я приехала сюда не ради гуляний, братец. Мне нужно найти купца с чьим обозом я бы смогла выехать на большак.

— На большак? Да ты никак рехнулась? Ты что, в бане перегрелась? — воскликнул парень.

Леона хмуро посмотрела на друга.

— Нет. Я уезжаю отсюда, Словцен. Попрошусь в обоз к какому-нибудь купцу. Они с охраной ездят, с ними спокойнее на большак выходить. Одной всяко страшнее, чем в компании.

— Вон оно как, — невесело ответил парень.

Они шли какое-то время молча, и каждый был погружен в свои мысли. Их уже не радовала ни пестрая ярмарка, ни веселая музыка скоморохов, ни аппетитные ароматы лакомств, витающие в воздухе.

Леона думала о том, что это было неизбежно — они уже выросли, и пришло время каждому идти своей дорогой. Не вечно же им было валяться в траве и драться палками. Но почему-то легче ей от этого понимания не становилось. Она чувствовала себя скверно, на душе было погано и тягостно. Ее не отпускало ощущение, словно она провинилась.

Спустя какое-то время, когда веселый шум ярмарки остался позади, Словцен вдруг уверенно произнес:

— А знаешь, что Леонка! Я с тобой поеду! Кто ж девку одну на большак пускает? За тебя и постоять-то некому. Стало быть, на мне ответственность.

Леона, остолбенела. Поедет? С ней? Она мысленно застонала. Нежданные попутчики ей были ни к чему. Как ответить другу, чтобы его не обидеть? Как объяснить, что она едет одна и не нуждается в сопровождающих?

— Словцен, да куда же ты поедешь, — аккуратно подбирая слова, начала Леона, — у тебя все родичи здесь. Не бросишь же их. Семейное дело. Невеста, небось, уже сосватана. Тебе нужно домом обзаводиться, семьей, а не ехать неизвестно куда.

Парень покраснел и искоса глянул на подругу.

— Нет у меня невесты. А у родителей Тихомир с женой есть, и сынишка ихний. Ему нравится это дело, он с душой к нему подходит. А у меня не лежит сердце корчмарем быть. Что мне тут делать, — хмуро ответил Словцен, пиная яблочный огрызок, валяющийся на дороге. Он явно ожидал, что Леона обрадуется и поддержит его предложение.

Леона вздохнула, растеряно и озадачено провела рукой по лицу.

— Меня нет нужды сопровождать, братец. Я могу за себя постоять. Не серчай на меня Словцен. Здесь твоя семья, твой дом, не отказывайся от этого. То, что ты имеешь дорогого стоит, уж поверь мне, я знаю о чем говорю. У меня же ничего из этого нет, и ничего здесь не держит. Подожди, не перебивай пожалуйста. — Быстро проговорила она, заметив, что друг собирается возразить. — Моя семья давно пропала, и может быть мертва, понимаешь? Ты понимаешь насколько это для меня важно? Я ждала восемь лет момента, когда смогу начать свои поиски. Я должна отыскать их, или хотя бы узнать, что с ними стало. Узнать в чем мы были виноваты, за что на нас напали, кто в этом повинен. У меня много вопросов, которые ждут ответов. Я должна ехать. Одна. Сама разобраться во всем, это только мое дело. И давай покончим на этом. Я не хочу омрачать прощание ссорами.

Словцен хмуро смотрел на нее, поджав губы, и так ничего не ответив, отвернулся и быстро пошел прочь.

Она не хотела обижать заботливого друга, но и неожиданный попутчик ей был ни к чему, она сама еще не знает куда приведет ее дорога. Это ее личное дело, ее и ее семьи. Ей не нужна обуза. Он будет тормозить ее, мешаться!

«Куда он собрался? Яровищи находятся в версте от большака, тут частенько бывает проезжий люд, и кому как не сыну дворничих знать, какие бывают в мире люди. Как он собрался меня защищать? Или, поваляв пару деревенских парней в пыли, он почувствовал себя удалым молодцом? Решил, что так же легко может одолеть бывалого разбойника? Ну, нет братец. Живи себе спокойно, дом построй, девицу красивую себе возьми в жены, детишек рожайте, да живите счастливо» — печально думала Леона.

Видно было, что друга задел, ее отказ. Что мол, девка, совсем дурная чтоль, одна на большак собралась, еще и от помощи отказывается. Чего она о себе думает? Ну пущай она в мечах толк знает, и что с того? Думает сможет на равных биться с мужиком? Дура. Как есть дура. Но в слух он ничего не сказал. Ни тогда, когда они возвращались домой, ни когда поднимались на хозяйский этаж, ни когда Леона скрылась за дверью комнаты.

Леона лежала на кровати, подложив руки под голову и уставившись в потолок. Ей совершенно не нравилось, как закончился их со Словценом разговор. Не так она надеялась расстаться, совсем не так. Но если обида убережет друга от поспешных решений и ошибок… Девушка шумно выдохнула и закрыла глаза. Однако, зная характер друга, она переживала, что он все же решит ехать, и нужно было что-то предпринять, чтобы и его уберечь, и избавить себя от ненужных хлопот. Ее голова будет занята совсем другим, ей нельзя отвлекаться, а Словцен видимо это воспринимает, как развлекательную прогулку, как несерьёзную блажь! Еще немного поразмыслив и собравшись с духом, Леона решительно встала и быстро спустилась на первый этаж.