Пожиратель Богов. Часть 4 (СИ). Страница 22

— Когда-то я мог бы пойти на сделку, — сказал я, медленно выдвигаясь вперед. — Пожертвовать личной местью ради общей победы. Но после того, как мне вырвали сердце, я стал законченным эгоистом. Теперь у тебя два варианта: либо ты преклоняешь колени и становишься моим орудием…

Циарин взревел — звук, больше подходящий гигантскому зверю, чем насекомоподобному существу. Его панцирь затрещал, обнажая скрытые под ним энергетические каналы.

— Лучше смерть! — его голос сотряс кристаллические структуры Улья. — Ты думаешь, я позволю превратить себя в такого же жалкого, обезумевшего зверька, как твой феникс? Я — Царь Улья! Тиран этого мира!

Пространство вокруг нас взорвалось. Циарин взмахнул конечностями, обрушивая на меня всю мощь своего Закона, усиленную установленными им правилами.

Аспект льва взревел во мне, и я ринулся вперед.

— ТОГДА УМРИ КАК ЦАРЬ! — взревел я в ответ.

И наши силы столкнулись с грохотом, достойным конца мира.

###

Воздух в Улье гудел, как раскалённая струна, дрожа под тяжестью сконцентрированной мировой ауры. Каждый вдох обжигал лёгкие — здесь даже кислород подчинялся Закону Циарина, становясь густым, липким, словно сироп.

Земля под ногами пульсировала в такт чужеродному ритму, трескаясь и выпуская клубы едкого фиолетового пара. Я ощущал, как мои аспекты сжимаются в тисках чужой воли.

Давление Закона усиливалось с каждой секундой — словно невидимый пресс медленно сжимал нас со всех сторон. Теневые Гвардейцы внизу слегка подались вперёд, их чёрные плащи вздымались, как крылья гигантской птицы, готовой к прыжку.

Восемьдесят один плюс Шиито плюс Крарха против четырехсот. Без моего прямого вмешательства. Без права на ошибку.

Воздух взорвался — вместе со мной и Циарином Руйгу ринулись в атаку единым порывом. Их движения были настолько синхронны, что казалось, будто это не отдельные существа, а части одного огромного организма.

Первая волна обрушилась на моих бойцов с сокрушительной силой. Теневые Гвардейцы встретили их стеной чёрных клинков — оружие, выкованное из самой тьмы Умсы, должно было резать этих врагов как бумагу. Сейчас каждый Гвардеец был равен по силе Руйгу крупного мира, а Гаррош приблизился по мощи к Байгу.

Но Закон Циарина работал безотказно — я видел, как удар, который должен был рассечь противника пополам, лишь оставил неглубокую царапину на хитиновой броне.

Я видел, как один из врагов занёс копьё для смертельного удара. В последний момент Гвардеец сумел увернуться, но остриё всё равно прочертило кроваво-красную полосу по его боку.

— Держите строй! — крикнул Шиито. — Не давайте им прорвать линию!

Он в это время действовал на левом фланге. Его стиль напоминал танец — плавные движения, почти невесомые прыжки, и везде, куда он добирался, оставались кровавые следы.

Завершенный аспект мары делал его примерно равным Гаррошу по силе, то есть чуть слабее Байгу. С учетом подавления правил Улья ему должно было приходиться не то, чтобы просто против кратно превосходящих по численности противников, этими правилами усиленных.

Но стилем Шиито в принципе никогда не были прямые столкновения, с самой первой нашей встречи на арене Урматы используя техники скрытности и мгновенного убийства. А после получения аспекта мары, по сути мало чем отличавшегося от силы тьмы Умсы, его навыки в устранении врага вышли на качественно новый уровень.

При этом, хотя правила Улья могли подавить чистую мощь, на навыки, мастерство, а также концептуальные силы влияли на порядок хуже. Так что Шиито, растворявшийся во тьме и появлявшийся за спинами Руйгу, чтобы нанести фатальный удар в самое уязвимое место, для чего не требовалось прорвы энергии, чувствовал себя на этом поле боя лучше, чем кто бы то ни было.

К сожалению, с Гвардейцами это не работало. Хотя Умса и превратил их в существ, почти полностью состоящих из чистой тьмы, их способности продожали происходить из их собственных Законов, пусть и изменившихся частично под воздействием теней.

Так что Гвардейцам куда выгоднее было продолжать держать строй и отражать нападения Руйгу единым фронтом, а не уподобляться Шиито.

Мур, до этого момента выжидавший, наконец вступил в бой. С оглушительным криком он взмыл вверх, его крылья вспыхнули ослепительно-алым светом, а затем обрушил на врагов ливень огненных игл.

Несколько Руйгу мгновенно превратились в живые факелы, их вопли слились в жуткую симфонию боли. Но остальные просто рассыпались, избегая удара с пугающей синхронностью.

Гвардейцы держались, но даже после присоединения к бою Мура и с поддержкой скрытных ударов Шиито их продолжали теснить. Тем не менее, это не значило, что они скоро падут. Как минимум время на то, чтобы качественно надавать Циарину по его муравьиной голове, они должны были мне предоставить.

Даже несмотря на то, что это, в условиях боя полностью на его территории, было не так-то просто.

Каждый мой вдох обжигал легкие — будто вдыхал не воздух, а раскаленную металлическую стружку. Циарин выкручивал правила этого проклятого мира до предела, заставляя пространство вокруг меня сжиматься, как тиски. Мои суставы скрипели под невидимым давлением, каждый шаг требовал усилий, будто я тащил на себе гору.

Я ощутил, как его Закон в очередной раз усилил гравитацию. Мои колени дрогнули, треснул камень под ногами. Но я лишь усмехнулся, активировав одну из множества придуманных комбинаций:

Атрибут укрепления + атрибут силы + аспект льва. Плюс гравитация и захват территории для нивелирования давления.

Мышцы налились стальной мощью, позволив выпрямиться. В тот же миг Циарин атаковал — его лапка превратилась в кнут из сгустков энергии, пронзив пространство со свистом рассекаемого воздуха. Я едва успел применить атрибут ускорения, но его Закон тут же снизил его эффективность.

Бич впился мне в плечо, вырвав кусок плоти. Кровь брызнула на потрескавшуюся землю духовного мира, мгновенно вскипая от жары. Атрибут регенерации заработал на пределе, мышцы стягивались, как натягиваемая тетива.

— Ты даже не понимаешь, насколько беспомощен здесь, — Циарин сложил лапки, формируя шар искаженной реальности. — В моем мире я решаю, кто сильнее!

Шар полетел ко мне, оставляя за собой трещины в пространстве. Я среагировал молниеносно:

Атрибут гравитации для стабилизации зоны перед собой. Атрибут защиты для создания барьера. Аспект повешенного, чтобы протолкнуть сквозь подавление контратаку.

Моя правая рука вспыхнула синим пламенем атрибута молнии. Разряд ударил в шар, вызвав каскадный взрыв. Волна отбросила нас обоих. Я перекувыркнулся в воздухе, приземлившись на колено, чувствуя, как трещит камень под тяжестью моего падения.

— Неплохо, — прошипел Циарин, вытирая кровь с разбитого лба. — Но этого мало!

Земля вокруг нас ожила. Камни превратились в острые шипы, бьющие со всех сторон. Я активировал атрибут трансформации, покрывая кожу жесткими пластинами. Шипы скрежетали по броне, оставляя глубокие царапины.

— Ты прав, — я выпрямился, чувствуя, как аспект чревоугодия начинает потихоньку высасывать энергию из его мира наперекор даже активному Закону узурпации. — Пора заканчивать этот спектакль.

Циарин зарычал и ринулся в атаку. Его тело исказилось, конечности удлинились, превратившись в чудовищные лезвия. Наши удары сошлись в эпицентре взрыва энергии.

Я пропустил его лезвие сквозь бок — боль пронзила, как раскаленный клинок. Мой удар достиг его плеча, или как эта часть называлась у муравьев, оторвав две лапы из десятка.

Регенерация запустилась тут же: и у него, и у меня. Но из-за того, что у меня в принципе был соответствующий атрибут, а также аспект льва, укреплявший тело в целом, несмотря на подавление правил мое восстановление шло быстрее.

В принципе, продолжая в том же темпе и стиле, я мог бы закончить бой довольно быстро. Положиться на свою выносливость и атаковать, атаковать и атаковать, пока от Циарина не останется одна голова, только и способная, что извергать проклятья.