Меч тени и обмана (ЛП). Страница 67

Его смешок прерывает мои мысли. — Не смотри на меня так, Деа, — бормочет он. — Ты выжала из меня все. Я не смог бы попробовать еще раз прямо сейчас, даже если бы захотел.

— Это не то, о чем я думала, — говорю я.

— Тогда почему ты так смотришь? — спрашивает он, поворачивая голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

Я поднимаю руку, с которой капает его сперма. — Мы кое-что забыли.

Он качает головой и вытягивается на матрасе. — Нет, мы этого не делали, — говорит он.

Я хмурюсь. — Это серьезно, — огрызаюсь я. — У меня нет намерения приводить в этот мир еще одного Смертного Бога. Мы с тобой оба знаем, что Смертные Боги не остаются со своими родителями. — И даже если бы это было не так, я ассасин — и к тому же — кровавая слуга. Офелия никогда бы этого не допустила. Достаточно того, что я не могу полностью контролировать себя, но мысль о том, чтобы привести ребенка в этот мир, покинутый и тиранизированный Богами… Я не могу этого вынести.

Его некогда спокойное выражение лица темнеет, прежде чем он закрывает глаза. — Со своими смертными родителями, — поправляет он меня. — Но это все равно не имеет значения, Смертные Боги бесплодны.

— Не лги мне, — огрызаюсь я. — Я точно знаю, что есть Смертные Боги с четвертым происхождением или меньше.

— Были, — соглашается он, подчеркивая прошедшее время в своем заявлении. — Тридцать лет назад законы Смертных Богов изменились. Боги больше не захотели разбавлять свои кровные линии. Все Смертные Боги в Академии прошли курс принимая специальные травы для бесплодия. К счастью, на нашу способность трахаться и получать удовольствие это не повлияло. — Он снова открывает глаза и смотрит на меня… — Мы все животные, — напоминает он мне. — Смертные и Смертные Боги одинаковы. Трахаться — это то, чем мы занимаемся. Тебе никогда не казалось странным, что никто так и не забеременел? Даже если мы в целом будем осторожны, несчастные случаи все равно случаются.

Я никогда по-настоящему не задумывалась об этом, но, по крайней мере, его объяснение принесло мне облегчение. Я опускаюсь обратно на кровать. — Спасибо, черт возьми.

Он посмеивается над этим, и беспокойство забывается. Я знаю, что должна встать, привести себя в порядок и уйти, но усталость истощила меня. Со своей стороны, Теос тоже не требует, чтобы я ушла. Каждую минуту я обещаю себе, что сделаю это, но по мере того, как время тянется, я обнаруживаю, что балансирую на грани сознания и, в конце концов, проигрываю битву.

Глава 31

Каликс

Утреннее солнце встает рано, и пока оно подымается, я наблюдаю, как наша маленькая смертная слуга несется через двор, направляясь к главным воротам. Все любопытнее и любопытнее. Куда она могла направиться? Повернув голову, я подзываю одного из своих маленьких фамильяров и посылаю его за ней. Куда бы она ни планировала убежать, я постараюсь держать ухо востро. Я нахожу, что существо, которое мы держали как нашу собственную Терру, намного отличается от других, которые были у нас раньше. Даже если это вызывает у меня желание вскрыть ее, чтобы увидеть, что лежит внутри ее костей, есть еще одна всепоглощающая часть меня, которая напоминает мне, что если я убью ее только для того, чтобы препарировать внутренности, то она больше не доставит мне удовольствия, а я не могу этого допустить. В любом случае, в наши дни так мало вещей привлекают мое внимание и интерес. Мне бы не хотелось потерять ее ради минутного удовольствия увидеть, есть ли в ней что-то физическое, что делает ее такой другой.

Как только я убеждаюсь, что одна из моих змей находится у нее на хвосте, я поворачиваюсь обратно и направляюсь тем же путем, каким шел, к северной башне. Через несколько минут, когда я поднимаюсь наверх и открываю дверь в наши с братьями покои, я обнаруживаю, что они проснулись и стоят друг напротив друга в наших общих комнатах с хмурыми лицами. Напряжение нарастает, и у меня просто кружится голова от перспективы новых вспышек гнева.

Мурашки осознания пробегают по моему позвоночнику, когда я захлопываю дверь за собой. Знакомый запах секса витает в комнате. Я поворачиваю голову, отмечая, что несколько предметов мебели и произведений искусства были полностью убраны. Не обязательно быть здесь прошлой ночью, чтобы знать, что это потому, что Теос их уничтожил.

— Доброе утро, братья, — говорю я, объявляя о своем присутствии, поскольку ни один из них не повернулся поприветствовать меня.

Руэн вздыхает и проводит рукой по своему изможденному лицу. В отличие от меня, он выглядит так, словно не спал последние несколько часов. Мне действительно интересно, где он решил провести свою ночь, поскольку никто из нас не хотел возвращаться сюда, зная, каким будет Теос. Однако, если судить по аромату, витающему в воздухе, становится ясно, что Теос провел его не в одиночестве.

Выругавшись, Теос отворачивается от Руэна и идет через комнату к окнам. Он прислоняется к стеклу и скрещивает руки на груди. Я хмыкаю. — Тебе не понравилось, как ты развлекался прошлой ночью? — Я спрашиваю. — Если бы ты только попросил меня, я бы прислал кого-нибудь отвлечь тебя.

Теос медленно поворачивается ко мне лицом и свирепо смотрит. — Заткнись. Нахрен.

Я ухмыляюсь от яда в его тоне. Поднимая руки в притворной капитуляции, я бросаю на него жалкий взгляд. — Я не знаю, почему ты так злишься на меня, — говорю я. — Я просто пытался помочь.

— Ты никогда не пытаешься помочь, Каликс, — огрызается Теос. — Так что держи свой гребаный рот на замке и не утруждай себя. Я не хочу этого слышать.

Такой злобный. Кем бы ни была эта девушка, она явно неправильно выполнила свою работу, если он все еще такой напряженный. — Это из-за Дариуса? — Спрашиваю я. — Я знаю, что ты заботился об этом человеке, но что сделано, то сделано.

— Не надо, Каликс. — На этот раз предупреждение исходит от Руэна. — Ты настраиваешь его против себя.

Конечно, но только потому, что его так легко вывести из себя. Я не виноват, что у него вспыльчивый характер. Я не знаю, почему они двое настаивают на том, чтобы так сильно заботиться о других. Так всегда это заканчивается. Все они в итоге отправляются на арену и либо выживают, либо умирают. Во-первых, лучше не беспокоиться, если вы уже знаете, что они, скорее всего, встретят свою гибель от руки чьей-то силы или клинка.

Мои руки опускаются по швам. Как скучно. — Кто-нибудь из вас знает, куда наша маленькая Терра убежала этим утром? — Спрашиваю я, меняя тему разговора так быстро и легко, как только можно потерять интерес к чему-то одному и двигаться дальше.

Голова Теоса дергается, но он отворачивается и сосредотачивается на горизонте, освещающем небо за сводчатым окном. Интересная реакция для него.

— Убежала? — Повторяет Руэн, и его тон и лицо мрачнеют. Интригующий ответ. — Что ты имеешь в виду? — Смертным не разрешается покидать территорию без разрешения.

Я пожимаю плечами. — Ну, похоже, она получила разрешение, потому что по пути сюда я видел, как наша маленькая Терра выходила через главные ворота.

Верхняя губа Руэна приподнимается. Мне так нравится, как она его раздражает, даже если он так редко это показывает. Я отхожу от двери и захожу дальше в комнату. — Ты знаешь, она здесь уже довольно давно, — легкомысленно замечаю я. — И с первой недели мы мало что делали по поводу пари — к настоящему моменту, я думаю, мы проиграли, не так ли?

— К черту это гребаное пари, — рявкает Теос, наконец присоединяясь к разговору, и снова поворачивает голову. — Ты думаешь, все это игра, Каликс?

Я моргаю в ответ. — Тебе понравились ставки, — напоминаю я ему. — На самом деле, вы все были слишком счастливы играть с ней, не так ли?

Теос оттолкнулся от окна и прошелся по комнате. В одно мгновение он превращается из спокойного и отстраненного в злого и практически пускает огонь мне в лицо, хватая меня за воротник. — Что ты наделал? — он требует.