Меч тени и обмана (ЛП). Страница 66

На полпути к оргазму, когда мой рот все еще приоткрыт, Теос спускает мои ноги со своих плеч и выгибается дугой над моим телом. И снова рука Теоса сжимает мое лицо, удерживая так, что бы я не смогла сомкнуть губы, а затем, когда эти сверкающие опасные глаза смотрят мне прямо в лицо, он приоткрывает свои губы и позволяет струе моего сока течь из его рта в мой.

Шок. Это первое, что поражает меня. Затем дискомфорт. Затем… смутное возбуждение. Как только он заканчивает возвращать то, что забрал у меня, он опускает голову и захватывает мой рот в ненасытном поцелуе. Губы к губам. Зубы и язык. Это грубо, реально и… ложь. Гребаная ложь.

Раздраженная тем, что позволила кому-то взять контроль в свои руки, я отрываю руки от простыни и хватаюсь за его затылок, возвращая бразды правления, когда принимаю поцелуй. Его бедра прижаты к моим, так что мне не требуется много времени, чтобы обхватить его одной ногой и толкнуть. Наш поцелуй резко обрывается, когда я переворачиваю нас обоих, и его спина ударяется о матрас, когда я поднимаюсь над ним.

Моя коса хлопает меня по спине, маленькие завитки прилипают к вискам и шее, пот покрывает мою кожу. Я могу только представить, как я, должно быть, выгляжу — тяжело дышащая, с раскрасневшимся лицом, голодная. Ресницы Теоса опускаются, когда он смотрит на наши тела, где моя киска нависает прямо над его все еще спрятанным в штанах членом. Его губы влажные, и медленно — ох, как чертовски медленно — он облизывает их.

— У тебя Божественный вкус, Деа, — бормочет он. — Ты действительно смертная?

Меня охватывает паника. Где-то в глубине сознания я понимаю, что он не может говорить это всерьёз. Он не может знать, кто я на самом деле, потому что если бы знал — меня бы давно уже сдали. Но страх, впитанный в меня с детства, не признаёт логики. Вместо этого он требует — выжить любой ценой. А значит, нужно отвлечь его. И я это делаю.

Протягивая руку между нами, я разрываю завязки, держащие его член в брюках. Быстрые движения, никакого сопротивления со стороны мужчины подо мной. Он не единственный, кто хочет забыться. Он бежит от потери своего друга, но я бегу от всего остального, черт возьми.

Его член высвобождается, выгибаясь дугой вверх и ударяясь о нижнюю часть живота, почти касаясь пупка. Черт. Длинный. Толстый. Размер определенно что надо. Мои внутренности сжимаются одновременно от предвкушения и трепета. Те, с кеми я занималась сексом раньше, было легко соблазнить, и поэтому меня не удивило, что они не были точно такими же одаренными, как Теос Даркхейвен.

Как будто он знает направление моих мыслей, Теос ухмыляется, наклоняется и сжимает свой член в кулаке, удерживая его, пока скользит ладонью вниз по стволу, накачивая один, два, три раза, прежде чем заговорить. — Кот проглотил свой язык? — спрашивает он, и в его голосе слышится веселье.

Нахмурившись, я поднимаю одну ногу и устраиваюсь сверху. — Вовсе нет, — лгу, отталкивая его руку и перехватывая его член сама. Вена на его подбородке дергается на поверхности плоти, а затем пульсирует. Я выдыхаю, прижимая его головку к своему влагалищу, а затем медленно опускаюсь сама.

— Боги, черт! — Голова Теоса откидывается на подушки, когда я переношу свой вес, полностью опускаясь на его бедра на твердый стержень, которым является его член. Моя киска сжимается от внезапного ожога. Кладя обе руки на твердые выпуклости его живота, я тяжело дышу, растягиваясь, когда мои внутренние мышцы сокращаются вокруг него. Это слишком, и в то же время это правильно. Идеально. Он наполняет меня так сильно, что, клянусь Богами, я чувствую его внизу своего живота.

Откидываясь назад, я прижимаю одну руку к животу и хнычу. Если бы прямо сейчас мир рухнул — если бы огонь обрушился с небес, а волны океана поглотили это проклятое место — я бы даже не заметила. Всё, что существует, — это его член, будораживающий моё нутро. После того, как проходит, кажется, целая вечность, жгучее растяжение от его толщины немного ослабевает, и я решаюсь подняться. Но как только я это делаю — острая смесь боли и удовольствия прокалывает кожу изнутри. Я вскрикиваю и резко опускаюсь обратно, насаживаясь на него до самого основания одним стремительным движением. Это, в свою очередь, дарит совершенно новые ощущения.

— Ты, блядь, мучаешь меня, — ругается Теос.

Моргая, я поднимаю голову и, наконец, смотрю ему в лицо. С плотно нахмуренным лбом и приподнятой верхней губой, обнажающей ряд ровных белых зубов, он выглядит так, словно испытывает больше боли, чем удовольствия. Тем не менее, его руки по бокам от меня сжимаются в кулаки и разжимаются повторяющимися движениями. Как будто он хочет прикоснуться ко мне, но боится, что это сломает меня.

Не в силах остановиться, я тянусь к его рукам и кладу их себе на бедра. — Тогда заставь меня остановиться, — говорю я ему. — Возьми меня, Теос Даркхейвен. Забудь обо всем и выплесни весь свой гнев — и свою печаль — на меня. Я могу это вынести. — Наверное, это одно из немногих настоящих преимуществ быть Смертным Богом — выносить такую боль и удовольствие, которые ни один смертный бы не пережил.

Это все в чем он нуждался. Руки Теоса сжимают мои бока, и его хватка проникает до самых костей. Они практически скрипят, когда он приподнимает меня обратно и насаживает опять на свой член. Волны шока разливаются по моим венам, разрывая на части мое здравомыслие. Я выгибаюсь, вскрикивая, но он не останавливается. Он продолжает, вонзаясь в меня снова и снова, пока черно-белые точки не застилают мое зрение. Он вонзается в меня, как животное или одержимый безумец. Мне нравится каждая частичка этого. Он не обращается со мной как со слабым существом, но ловит меня на слове и толкается все сильнее и сильнее. Настолько сильно, что я молюсь, чтобы он выпил достаточно, чтобы забыть, что такая сила наверняка сломила бы настоящего смертного.

Все это время я вытягиваю шею и вонзаю ногти ему в грудь. Я трусь о него во время резких толчков и чувствую, как мой клитор сталкивается с его лобковой костью при каждом опускании. Новый крик нарастает во мне, чего я никогда раньше не испытывала. Это не тщательно созданный фальшивый крик удовольствия, но тот, который поднимается внутри меня, как неистовый феникс, возвращающийся к жизни после того, как был сожжен дотла. Прежняя дрожь проникает в мои кости, захватывая власть.

Я слышу ворчание Теоса подо мной. Его мышцы напрягаются под моими руками. Его пальцы сжимают мои бока. Прежде чем я осознаю его намерение, Теос приподнимает свое тело и переворачивает нас точно так же, как я это делала ранее. Моя спина касается матраса за секунды, прежде чем он наклоняется и перекидывает мою ногу через плечо. Он опускает ее вниз, обхватывая ладонью мое бедро и толкая коленом в грудь. Внезапное изменение положения его члена поднимает меня еще выше.

Я вцепляюсь в одеяло вокруг нас. — Сильнее! — Я кричу. — О, черт! — Слава Богам, что он меня слушает. Его бедра не останавливаются, даже когда я чувствую, как его член набухает во мне, и тепло разливается по моему телу. Его лицо искажается от неописуемого удовольствия, губы приоткрываются, когда он скользит в мое влагалище, окрашивая мои внутренности своим семенем.

Повсюду я чувствую легчайшие уколы боли. Как будто все мои конечности затекли только для того, чтобы проснуться самым интуитивным образом. Я содрогаюсь от собственного оргазма, слезы покалывают мои глаза и скатываются из уголков. С рычанием Теос полностью просовывает руку под ногу, прижимающуюся к его груди и плечу, и сцепляет руки на моей шее. Его бедра не перестают толкаться во время моего оргазма, и это становится все выше и выше, чем я когда-либо считала возможным, пока весь мир не взрывается, и все, что я вижу, — это белый цвет и темноту, сталкивающиеся друг с другом.

Спустя неизвестное количество времени я прихожу в себя и обнаруживаю, что лежу на спине рядом с Теосом, наши груди поднимаются и опускаются, пока мы пытаемся отдышаться. Мы оба измотаны. Я вздрагиваю, когда наклоняюсь, осторожно ощупывая отверстие моей киски. Влага вытекает из моих внутренностей, и когда я снова поднимаю пальцы к своему лицу, я обнаруживаю, что причиной всему белая мутная субстанция его спермы. Поворачивая к нему голову, я пытаюсь подавить вновь обретенную панику. Это не приходило мне в голову раньше, но…