Меч тени и обмана (ЛП). Страница 29

Я продолжаю улыбаться и отвечаю: — Пусть победит лучшая женщина.

Глава 14

Кайра

Три пары пристальных глаз наблюдают за мной с недоверием и любопытством. Недоверие, я понимаю. Любопытство… ну, вы знаете, что они говорят. Любопытство сгубило кошку, в данном случае трех кошек, если они помешают моему прогрессу. Я заставляю себя опустить плечи и расслабить мышцы. Их взгляды и внимание это не то, к чему я привыкла. Мне гораздо больше знакомо прятаться в тени. Прятаться на виду это другой набор навыков. Регису он подходит гораздо больше, чем мне. Но теперь пути назад нет.

— Осторожнее со словами, смертная, — голос Теоса звучит предупреждающе. — Мы любим хороший вызов и не собираемся проигрывать.

Какое совпадение, я думаю. Я тоже. Однако вместо того, чтобы сказать это вслух, я поднимаю голову, оглядываюсь на него и улыбаюсь. — Конечно, нет, хозяин Теос.

— И все же ты все еще хочешь поиграть с нами? — Вопрос сопровождается тем, что золотистый блеск его радужек темнеет, а губы подергиваются. Пульсация возбуждения внутри него ощутима. Каликс практически вибрирует рядом с ним.

— В зависимости от награды за то, что я продержусь дольше, чем кто-либо из вас, кажется, считает возможным, я полностью готова выиграть это ваше пари, — сообщаю я им.

— Смертные не принимают участия в наших ставках, — говорит Теос.

— Это потому, что они слишком напуганы, или есть какое-то правило, запрещающее это? — Спрашиваю я, поднимая руку и постукивая пальцем по подбородку так, как, по моим наблюдениям, делают маленькие дети, когда намеренно притворяются невежественными.

Шрам, пересекающий бровь Руэна, напрягается, когда его лицо реагирует. — Они слишком напуганы, — отвечает он, отходя от меня. — Обычно.

Его брови низко опускаются, и он продолжает смотреть так, словно наполовину ожидает, что у меня вырастет вторая голова. Я могу понять его недоумение. Без сомнения, Терры, с которыми они сталкивались, были немного более сдержанными. Часть меня бушует настороженностью, говоря мне, что я должна отступить и извиниться за свое неуважительное отношение. Однако другая часть меня танцует от ликования, от предвкушения.

Эта конкретная миссия — большая редкость. Я должна задаться вопросом, реальна ли она вообще, или это что-то совсем другое — возможно, испытание, устроенное Офелией. Да, это было бы разумнее всего. Зачем еще ей вообще рассматривать возможность отправить меня в логово льва? Она знает меня. Она знает, на что я способна. Тем не менее, в моей груди тлеет маленький огонек надежды, напоминая мне обо всем, что я могла бы иметь, если бы эта работа действительно была настоящей. Если это так, и мне удастся получить эти четыре миллиона денза, тогда я смогу уйти из этой жизни. Я смогу оставить убийства позади и снова стать самой собой. Я могу полностью уйти от людей и спокойно жить на Пограничных Землях.

Жажда свободы пронзительна. Она непреодолима для кого-то вроде меня. Я стискиваю зубы и трясу головой, избавляясь от этих мирских желаний. Что мне сейчас нужно сделать, так это сосредоточиться на мужчинах передо мной. Я уже позволила своему рту взять контроль над собой. Сейчас бессмысленно разыгрывать из себя подобострастную поклонницу. Кроме того, я по опыту знаю, что держать рот на замке можно только в определенных случаях. Я не могу позволить этим людям думать, что от меня будет легко избавиться, по крайней мере, если я собираюсь найти свою цель — если она есть — и выкупить свою свободу.

— Тогда не стесняйтесь считать меня необычной, — говорю я с вежливой улыбкой.

— Как тебя зовут, Терра?

Я напрягаюсь, но возвращаю свое внимание к Теосу в ответ на его вопрос. — Вы обычно забывчивы, хозяин Теос? — Я спрашиваю. — Должна ли я также сделать пометку, чтобы напомнить вам о вашем расписании? — Существует тонкая грань между неосторожными словами и подрывными оскорблениями, и я уверенно переступаю ее.

Между его бровей складывается V-образная складка, как будто он сбит с толку моим вопросом. Если поразмыслить, я могу предположить, что дело не столько в том, что он забыл, сколько в том, что никто из них с самого начала не обратил на это внимания.

Я вздыхаю. — Меня зовут Кайра Незерак, — повторяю я.

— Незерак? — Руэн повторяет фамилию. — Кочевник?

Я оглядываюсь на него. — Да. Так и было. — Это простой ответ, который не предлагает никаких других объяснений и извинений. Его брови хмурятся еще сильнее.

— Ты хочешь принять участие в пари, маленький человечек? — Зеленоглазый Смертный Бог движется вперед, обходя своего золотоволосого брата, который напрягается и подается вперед, как будто хочет остановить его. Интересно. Это беспокойство за меня или за его брата? Проходит такт, прежде чем Теос стискивает зубы и снова опускается на пятки, не останавливая его, хотя его глаза продолжают следить за своим братом через комнату, когда Каликс приближается ко мне.

По какой-то причине, когда я вглядываюсь в сияющие мшистым цветом радужки его глаз, у меня возникает отчетливое ощущение, что я смотрю в те же самые глаза злобной и коварной змеи. Внешне он может казаться человеком, его лицо может быть просто Божественной красоты, но его зрачки узкие, по форме напоминающие щелочки. Внутри этого человека с хитрым терпением скрывается ядовитое существо, готовое проглотить меня целиком, и я должна быть очень осторожна, чтобы не стать его добычей.

Каликс возвышается надо мной, окутывая меня своей тенью. Он улыбается, его верхняя губа оттягивается назад, обнажая острые клыки. Я моргаю, на мгновение клянусь, что они кажутся длиннее, чем обычно, но когда я смотрю снова, они ничем не отличаются от обычных. В комнате царит напряженная атмосфера. Руэн и Теос ничего не говорят, но я чувствую их пристальное внимание к брату.

Как личность я могу быть строптивой. Я знаю это, но не ошиблась ли я, предположив, что эти трое обойдут стороной кого-то с более покорным характером? Мое сердце бешено колотится в груди, и я клянусь, они слышат это, что он, Каликс, слышит это, и ему приятна внезапная перемена в комнате.

— Если пари из-за меня, то почему бы и нет? — Предлагаю я, и во рту у меня пересохло, когда я заставляю слова звучать спокойно.

Ответ, должно быть, раззадорил его, если судить по его растущей улыбке. — Я думаю, мы должны позволить ей, — говорит он, обращаясь к остальным, хотя его взгляд не отрывается от моего лица. — Прошло так много времени с тех пор, как я был так заинтригован.

Учащенный пульс моего сердца замедляется, пока почти не останавливается. Кровь приливает к ушам. Слишком поздно я понимаю, что интриговать этого мужчину, вероятно, плохая идея. Однако выглядеть слабой не кажется лучшим вариантом. Для них троих я мышь, попавшая в ловушку ко львам, и единственный способ выбраться оттуда, не будучи съеденной или поцарапанной их когтями, — это сделать именно это — усилить их интригу.

Теос стонет. — В последний раз, когда ты был заинтригован, ты свел Терру с ума.

Мой взгляд падает на Теоса. Этот комментарий напугал бы меня — напугал бы, если бы я уже не знала, что иногда быть безумным — единственный способ выжить. Я не жалею ненормальных. Я их понимаю. — Если вы прикажете мне этого не делать, я не посмею участвовать в вашем пари, хозяин, — говорю я.

— Если мы прикажем тебе не делать этого? — Яркие золотистые глаза останавливаются на мне. Теос выглядит так, словно проглотил лимон целиком, и чертов фрукт раскрылся в его кишечнике, обдав внутренности своей кислотой.

Я улыбаюсь в ответ. — Конечно. — Я киваю. — Я понимаю, что для такой Терры, как я, было бы позором бросать вызов своим хозяивам — Смертным Богам. С моей стороны было невнимательно и самонадеянно вмешиваться. Я прошу у вас прощения.

У всех вокруг поднимаются брови. Выражение лица Каликса сменяется абсолютным ликованием. — Ты считаешь себя достойной соперницей? — он спрашивает. — Так уверена, что победишь?