10 секунд… и она исчезла. Страница 9

– Вы думаете, это может быть он? – спрашивает Сара. – До сегодняшнего дня все женщины были одни, когда он проникал в дом…

– Это так. Но будь это он, возможно, он не знал о том, что в доме был ваш сын.

Дэни замолкает, потому что входная дверь дома Сары внезапно открывается.

Глава 11

– Джеймс! – вскрикивает Сара, когда ее бывший муж появляется на кухне.

– Прошу прощения. У меня остались старые ключи. Я отец Макса, – объясняет он Дэни и констеблю Кук.

– Вы просто проходили мимо? – интересуется полицейский.

– Сара написала и попросила приехать. Конечно, я мчался сюда сломя голову.

– Спасибо, – говорит Сара, приобняв его за талию.

– Макс в порядке?

– Крепко спит.

– Если позволите, я продолжу, – говорит Дэни. – Прямо сейчас мы просим местных быть очень бдительными, пока преступник не будет задержан.

– Я тут в твиттере читал, – вступает Джеймс, – что, раз его недавно вынудили бежать, вы полагаете, что он скорее всего снова нападет.

– Это лишь догадки. Как я сказала, нам еще предстоит подтвердить информацию по поводу взлома в субботу, – спокойно отвечает Дэни. – Социальные сети могут быть и даром, и проклятием. Мы не можем предугадать его следующий шаг. Мы просто просим вас быть бдительными.

Джеймс смотрит на бывшую жену.

– Ты им все рассказала?

Сара качает головой.

– Да это ерунда была.

– Я бы не назвал пожар ерундой.

– Миссис Райт? – настораживается Дэни.

Сара потирает пальцами шею.

– На прошлой неделе какие‐то дети подожгли контейнер возле дома. Один из строителей был там, он потушил огонь за тридцать секунд. Так что ничего страшного.

– Вы видели, как дети подожгли контейнер?

– Нет, но я уверена, что так все и было.

– А остальное? – настаивает Джеймс.

– Это все, – отвечает Сара, резко повернувшись к бывшему мужу.

– А как же собачье дерьмо в почтовом ящике?

Сара вздыхает.

– Три дня назад. Не скажу, что это прямо какое‐то величайшее преступление. Его даже в газету завернули! – говорит она, явно пытаясь отшутиться.

– Но все равно это не очень приятно, – говорит Дэни. – Миссис Райт, позвольте спросить, Нейтан Бивен все еще проживает здесь?

Дэни была одной из двух полицейских, которые первыми брали у Нейтана интервью после того, как он раскрыл личность своей биологической матери.

– Нет, – отвечает Сара.

– К этому парню всяких сумасшедших так и притягивает. Это мог сделать один из них, – говорит Джеймс. – Если хочешь услышать мое мнение, я считаю, тебе лучше без него.

– Мистер Бивен в самом деле вызывает очень много внимания в интернете. И, поскольку вы его бывшая партнерша, я вижу очень мало логики в этих беспорядочных нападках на вас. Но, как бы странно это ни было, миру тиктока потребуется время, чтобы въехать в положение дел в реальной жизни. Возможно, люди все еще верят, что вы вместе.

– Кого это волнует вообще? – спрашивает Сара.

– Ну, каких‐то очень странных людей – точно, – отвечает Джеймс.

Он поворачивается к Дэни и говорит:

– Я так понимаю, сегодня вы разместите здесь полицейского?

– К сожалению, мистер Райт, наши ресурсы ограничены. Самое важное в нашем случае – это обеспечить охрану задней части здания. Мы можем прислать кого‐нибудь для этого.

– Если это все, что вы можете предложить… Думаю, мы с Беном можем заколотить вход в кухню.

– Если вы того хотите, – говорит Дэни и разворачивается. – Мистер Харпер, я буду очень благодарна, если вы мне покажете, где он вышел из сада.

Мы с Дэни проходим через двери во внутренний сад, и я слышу, как Сара соглашается на предложение Джеймса: он говорит, что останется на ночь в доме. Мы идем по саду, и я шепчу Дэни:

– Давай уедем куда‐нибудь на выходные?

– Я бы очень хотела, чтобы ты не спорил со мной, пока я говорю с жертвой преступления, – отвечает мне она.

– Грубовато как‐то, – говорю. – Я всего лишь рассказал о том, что видел.

– Я слишком устала, не хочу ругаться.

– Не знал, что мы ругаемся. Может, поедем в Девон? Тебе нравится побережье.

– Я не такая, как ты, Бен. Я не могу просто взять и все бросить.

– Работаешь?

– К счастью, нет.

– Тогда давай я все организую!

– У меня есть обязательства…

– Ты сейчас про Мэта?

– Да, я сейчас говорю про своего мужа, – отвечает Дэни. – А еще я страшно устала. Я уже неделю задерживаюсь на работе, а впереди еще неделя. Мне нужно немного отдохнуть.

– Я хочу быть с тобой, Дэни. Пойдем сейчас ко мне, – шепчу я.

– Я на работе.

– Когда ты заканчиваешь?

Она не отвечает. Мы молча доходим до конца сада. Дэни включает фонарь под домиком на дереве.

– Ты завтра встречаешься с дамой Элизабет Джонс?

– А, вот в чем дело.

– Так встречаешься или нет?

– Я же говорил тебе. Это моя работа.

– А это моя карьера. То, что я рассказала тебе, было всего лишь короткой репликой.

– Короткой репликой самого старшего офицера полиции Хадли, – отвечаю я, срываясь на Дэни и не скрывая своего разочарования. – Из-за которой ты так сильно встревожилась, а мы оба стали переживать, что Фримен как‐то связана с семьей Бакстеров.

Дэни закрывает глаза и выдыхает.

– Пожалуйста, давай оставим это на потом, – просит она. – Все, что я могла сказать о старшем инспекторе Фримен и Бакстерах, остается между нами. А рассказывать об этом дальше или нет – это мое и только мое решение.

Местная криминальная семья Бакстеров монополизирует поставки наркотиков в нашем районе. Отец Дэни, старший инспектор Джек Каш, всю жизнь их преследовал. Пытаясь обелить его имя, мы с Дэни узнали, что местный викарий, преподобный Эдриан Уитерс, был замешан в их преступлениях. Закончил он плачевно, и потом в одном старом картотечном шкафу викария был найден тайник с наркотиками. Из комментария Фримен Дэни поняла, что та тоже знала о тайнике. Еще большее беспокойство вызывал тот факт, что нож, которым ударили Мэта, был спрятан в том же шкафу, а после смерти викария исчез.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, Дэни. Но твое беспокойство обосновано.

Она подходит к изгороди в задней части сада и говорит уже тише:

– У меня нет доказательств. Фримен – офицер с кучей наград. Все в участке ее уважают.

Я знаю, что Дэни просто разрывается. Она испытывает непреодолимое желание сделать так, чтобы полиция Хадли добилась успеха. Я, возможно, даже готов поверить, что в полиции процветает коррупция, а вот ей куда сложнее это принять. Полиция Хадли была константой на протяжении всей ее жизни. И в глубине души она просто не хочет верить, что в ее команде может существовать криминал. Я беспокоюсь, что она слишком охотно закрывает на это глаза.

– Дэни, кто‐то взял нож. Мы оба это прекрасно знаем.

– Дело не в ноже, Бен. Дело в доверии! Я тебе доверилась, а сейчас я прошу тебя оставить это дело. И речь сейчас о тебе и обо мне.

– Но если окажется, что ты права?

– Я знаю, ты готов на все, чтобы написать историю…

– Только если она правдива…

– Ты меня не слушаешь. Это касается нас. Если ты хотя бы намекнешь Элизабет Джонс о Фримен, я тебя никогда не прощу.

Я тянусь к руке Дэни.

– Не намекну, – говорю. – Обещаю.

Она убирает руку.

– Если ты меня предашь, Бен… Это конец.

Глава 12

Уилл Эндрюз сидел на кровати и смотрел в телефон. Час ночи. Он написал еще одно сообщение Исту. Это было третье сообщение, которое он отправил после закрытия ресторана. И не получил ни одного ответа. Со второго этажа он видел, как Ист сидит на террасе совсем один и курит. Потом он вышел на тропу у реки и исчез во тьме. Уилл так и не понял, куда тот ушел.

Он снял свитер со стула, что стоял возле кровати, и вышел на просторную лестничную площадку дома. Спустился по холодным мраморным ступеням на первый этаж. Прошел мимо витражной входной двери, бросил взгляд на огромную гравюру Хокни, что висела в конце коридора. На кухне он взял бокал из французского хрусталя, налил в него прохладную воду из крана, а потом сел за сделанный на заказ остров с кварцевой столешницей. Все, что сейчас было в его доме, выбирал Ист. Да, они все это покупали вместе, но, если посмотреть вокруг, можно понять, что весь интерьер выполнен в экстравагантном стиле Иста. Уилл знал, что ему здорово повезло жить в доме в стиле ар-деко с видом на пруд, но они были не менее счастливы в двухкомнатной квартире в Хадли, когда он еще работал в городе. Не нужны ему все эти атрибуты, которые давало богатство. Но про Иста, возможно, так не скажешь.