Хроники новуса II (СИ). Страница 21

— Новус или нет? — спросил Эдмер.

— Ты дурак? У него ж на лбу не написано, кто он таков, — разозлился Фалдос.

— У всех культистов на груди были вышиты гербы, — пояснил Эдмер. — Был у него герб или нет?

— Не припомню точно. Вроде бы не было.

— Эх, — расстроился Фалдос, — зря я за ним тогда не погнался. Подумал, что он хотел тебя ограбить, а когда увидел нож, уж было поздно. Но если это не новус, разве может обычный человек поднять руку на новуса? Мы же сильнее их!

Ренар тихо возразил:

— Против ножа исподтишка и custos не выстоит. Мы сильнее лицом к лицу, но если выстрелить тебе в спину, помрешь, как любой другой. Простолюдин может убить благородного, а опытный убийца может прирезать новуса. К тому же мы пока слабы, даже на хребте пока не бывали. Дядя говорил: «Пока новус не побывает на хребте, его нельзя считать подлинным новусом». Новусы должны противостоять кровавым зверям, а не людям.

Мы замолчали.

Ренар, конечно, умен, и слова он говорил верные, да только мне по-прежнему хотелось есть, потому я постарался незаметно допить жижу из миски, но в конце хлюпнул и тем самым нарушил тишину. Только тогда братья опомнились и тоже принялись за еду.

— А сколько дней прошло с турнира? — спросил я, пока слуги несли котел со вторым блюдом.

— Вчера только все разъехались. Но после нашего боя прошло уже три дня, сегодня четвертый, — пояснил Ренар. — Наш владыка нарочно затянул окончание на день, чтоб отыскать того смельчака, который посмел напасть на его новусов. Жаль, никого не нашли. Магистры других культов напрочь отрицали, что кто-то из их людей мог бы навредить нам. Да и какой смысл резать новусов-первогодок? Говорили, что надо поискать среди врагов рода Лукара. Но и тут не складывается. Лукара, видать, убили первым, тогда зачем резать тебя? Ты с Лукаром толком не разговаривал. Почему не убили Залтара? Он тоже был один. Да и новусы второго-третьего года не парами гуляли.

Слова Ренара ничего не прояснили, но теперь уже и я подумал, что командор тут ни при чем. Да, брат Гримар говорил, что исцелил меня не из-за моих достоинств, а скорее в пику командору, но это, видимо, потому что командор захотел воспользоваться моим ранением и попытался запретить лечение. Адептус решил приказать сапиенсу! Потому брат Гримар так и взъелся на него.

С другой стороны, мое имя всё-таки назвали для участия в турнире, хотя мои навыки далеки от совершенства. Назвал брат Арнос и явно с подачи командора. Может, командор попросту не успел ничего сделать? Может, он или его помощник ждали, пока мы напьемся до беспамятства?

И вот как угадать?

Глава 14

Набив брюхо, я пошел не на урок брата адептуса, а в мыльню. Брат Гримар вылечить-то меня вылечил, а остальным не озаботился, потому от меня пахло и потом, и кровью, и травами, и жженым маслом. В мыльне я снял повязку и увидел небольшой шрам длиной всего в полпальца. Он уже вполне затянулся и побелел, лишь грубый валик сросшейся кожи остался. Хороший удар, умелый! Лезвие меж ребрами прошло. Как только я жив остался?

А Лукар помер. Нож в грудь, а потом по горлу. Скорее всего, убийцей был тот же человек. Враг ли это культа или мой собственный? Может, командор что-то и замысливал, да не успел сделать.

После помывки силы у меня иссякли, и я еле добрел до вечерней трапезы, после которой сразу же отправился в келью. Мне хотелось еще поговорить с Фалдосом, расспросить его подробнее о том, что видел он, да и Ренар мог подсказать что-то, но я должен был еще проглотить ядро, чтоб не отставать от братьев-новусов.

Я привычно подпер дверь лавкой, мало ли, вдруг Фалдос вновь захочет выпить, вынул ядро, данное братом Гримаром, посмотрел на него, выдохнул и проглотил. Второе ядро легко принялось, боли почти не было, так что на третьем я тоже не ждал ничего дурного, сел на одеяло, открыл книжицу и начал листать ее с самого начала, не столько читая, сколько освежая в памяти строки.

Кто-то толкнулся в дверь, а потом нетерпеливо постучал.

— Открой! Это я, Арнос!

Брат Арнос? Зачем он здесь? Неужто у командора закончилось терпение, и он велел убить меня прямо в келье, невзирая на последствия?

Но, невзирая на сомнения, я всё равно убрал лавку и впустил наставника. Почему-то мне до сих пор не верилось, что Арнос убьет меня здесь и сейчас, на глазах у других новусов. У него была возможность сделать это тихо, но он всего лишь открыл мне глаза и сильно поколотил.

Арнос окинул взглядом крошечную келью, посмотрел на зарубки в полу, усмехнулся:

— Ветви древа Сфирры порой так причудливо переплетаются. Теперь плоды моего нелегкого труда помогают укрыться от меня самого. — И, не дав опомниться, сразу же перешел к другому: — Помнишь, я говорил, что исцеление забирает силу ядра? Брат Гримар сказал, что твоя полностью ушла на лечение раны. Отныне твои тренировки будут почти бесполезны. Да, ты можешь подучиться фехтованию и немного укрепить тело, но с каждым днем будешь отставать от остальных всё больше и больше. Потому возьми это!

И он протянул еще одно ядро кровавого зверя. Я взял его молча, не зная, что сказать. Стоит ли выдавать брата Гримара с его щедрым даром?

— Отныне ты должен заниматься еще усерднее. Вставай на заре, надевай сбрую и бегай по двору до урока фехтования, по вечерам, если нет службы, тоже. И прислушивайся к себе, всматривайся, ощути, как оно впитывается. Не щади себя! Иначе… Если поймешь, что не успеваешь до начала осени, тогда порань себя и иди к брату Гримару, чтобы он вытянул остатки ядра. В день осеннего равноденствия вам дадут еще по одному ядру, и лучше съесть его вместе со всеми, потому что после вы отправитесь на хребет. Это делается нарочно, чтобы в случае ранения зелью было откуда черпать силы.

Он же должен хотеть меня убить? Ну, или не хотеть, но уж всяко не помогать. И зачем ему говорить о хребте сейчас? До осеннего солнцестояния еще покос, страда, обмолот… месяца три. И почему брат Арнос снова отводит глаза, как тогда в оружейной, когда он называл имена новусов для турнира? Может, в ядре яд? И он думает, что я съем его? Не настолько же я дурак!

— Не верь никому! Ни Фалдосу, ни Ренару. Никому! Даже брату Гримару, хоть он и выходил тебя в этот раз. Лурик — он как змея, рано или поздно вползет в душу и отравит ее.

Брат Арнос устало провел ладонью по лицу, а я с ужасом прислушался к своим внутренним бурлениям. Проглоченное ядро уже распустило когтистые лапы и впилось в мою плоть. Я старался держать себя в руках и не подавать виду. Всё же не стоит Арносу знать о ядре Гримара.

— Что еще… До хребта у вас будет одно испытание, но командор там вряд ли что сумеет сделать, так что надобно будет всего лишь продержаться подольше. Больше старайся в молитвенной комнате! Спиритус — твоя единственная возможность выжить. Ищи внутри себя то, чего не было раньше. То, что дает силу. То, что одновременно и чуждое, и родное.

Тут я позабыл про боль и ядра, потому что понял, что же меня так встревожило. Слова брата Арноса напомнили мне слова матери перед смертью. Она спешила сказать всё, что не успела раньше: чтобы я слушал отчима, не покидал деревню, ведь дом и земля останутся за мной, чтобы не ел слишком много зеленых яблок, потому что потом долго маялся животом, советовала набивать побольше соломы в башмаки зимой, чтобы ноги меньше стыли.

Но ведь брат Арнос жив-здоров и помирать с виду не собирается. Или он ждет наказания от командора? Брат Гримар говорил что-то такое…

— Брат Арнос, — тихо спросил я, — почему помер Лукар?

Наставник молча открыл дверь, шагнул к выходу, еле слышно сказал:

— Потому что первым упал, — и скрылся во тьме прохода.

Я подпер дверь лавкой, спрятал полученное ядро в схрон, а потом свалился на одеяло, позволив наползающей боли терзать мою плоть. Но эта боль не смогла отвлечь меня от последних слов брата Арноса. Потому что первым упал. Лукар первым упал на турнире. И потому погиб? Нам ведь говорили, что турнир не до смерти, и о наказании за проигрыш не было ни словечка.