Вишневый сад для изгнанной жены дракона (СИ). Страница 5

— А ведь обманули тебя, девонька.

У меня пересохло в горле.

— Что?

— Ты не теряла дитя. Оно живо и крепко держится, — она хлопнула себя по коленям. — Силенок-то в тебе поболе, чем ты думаешь.

Воздух с силой вырвался из моей груди, будто я всё это время не дышала. Я покачнулась, но Гаррет успел подставить руку. Он что-то говорил, но его голос звучал приглушённо, словно через толщу воды.

— Но как?.. — мой голос дрожал. — Я же выпила отвар… Были… кровь, боль…

— Были, — согласилась Эдвина. — Но тебе это не повредило так, как должно было. И знаешь почему?

Она наклонилась ближе, её серые глаза сверкнули, как у лисицы.

— Потому что ты владелица Вишнёвого сада.

Я охнула. А следом в бросила на Эдвину взгляд полный недоумения.

— Причём здесь сад?

— А ты думала, он просто так тут растет? — Эдвина хмыкнула. — Видишь ли, раньше на юге ходила легенда. О древних вишнёвых деревьях, плоды которых, по легендам, могли не только исцелять, но и пробуждать спящую силу в крови тех, кто их ел. Их, собственно, поэтому и уничтожили под корень. Вон только у твоего поместья и остался последний клочок сада. Я сразу заметила, как приехала. Хорошие у тебя родители были, ко всему с умом, не то, что нынешние дворяне… Так о чем это я? А! Говорили, что Вишнёвые деревья юга, Чернотравники, получили своё имя из-за того, что их корни впитывали в себя силу земли, делая почву вокруг чернее обычного. Эти деревья обладали великой целительской способностью — их плоды могли исцелять раны, замедлять болезни, а в редких случаях даже пробуждать в человеке нечто большее, чем просто здоровье. Магию. Что если человек съест их плоды, в нём может проснуться нечто, что давно считалось утерянным. Магия.

Я отшатнулась, будто она ударила меня. Если это правда…

— Это невозможно. Магия умерла.

Так нам говорили с детства. Её вытравили войны, уничтожили страх и человеческая алчность. Последним известным магом, не входящим в императорский род, был целитель, которого сожгли на костре за «ересь» — он якобы спас мальчишку от смертельной лихорадки, когда уже никто не мог помочь. С тех пор о магии говорят только шёпотом, в страшных сказках для детей или в хвастливых байках стариков.

Но если Эдвина права… если магия не умерла, а просто затаилась — что это значит для меня? Её носителями остались только драконьи рода императорской семьи, и никто, кроме них, не мог даже помыслить о том, чтобы владеть силой. Истории о ведьмах и магах считались суевериями, добрыми сказками или страшилками для детей. Но если это ложь… если магия всё ещё живёт в крови… что это значит для меня?

— Так говорят, — Эдвина пожала плечами. — Но я жила достаточно долго, чтобы знать: не всё, что считается мёртвым, на самом деле мертво. Ты ведь ела плоды этих деревьев, да? Небось, с детства?

Я медленно кивнула, чувствуя, как внутри всё переворачивается. В груди вспыхнуло что-то тёплое, почти пугающее. Надежда? Страх? Или всё сразу?

— Ну вот и объяснение. Может, и не зря судьба вернула тебя в этот дом. А может, твоя кровь теперь другая. Только вот что будет дальше, никто не скажет, — она пожала плечами. — Это тебе предстоит узнать.

Не дав до конца осмыслить все сказанное ею, Эдвина хлопнула по подлокотнику и встала.

— Всё, хватит разговоров. Ты не больна, дитя твоё живо, а мне пора обратно, пока эти дурни из деревни не решили, что я тебя в ведьмы записала. Ещё не хватало, чтобы кто-то языком трепал, и меня потом в колодцы окунали, как в старые добрые времена, когда любую бабку с настойками объявляли ведьмой. Один раз споткнёшься, не так взглянешь — и вот уже толпа с вилами обсуждает, как лучше тебя сжечь. Нет уж, я к такому не привыкла, да и привыкать не собираюсь.

Она поднялась с кресла, отряхнула юбку и с видом человека, которому давно всё понятно, направилась к выходу. В дверях обернулась, смерив меня оценивающим взглядом.

— Но не думай, что всё само по себе уляжется, девонька. Теперь тебе придётся решать, что делать с этим знанием. А решения, знаешь ли, не всегда лёгкие.

Старуха уже почти вышла на крыльцо, когда я очнулась.

— Эдвина, подожди… Что мне теперь делать?

Она обернулась и хмыкнула.

— Расти свое дитя, девонька. И сад. Он тебя ещё удивит.

Глава 5

Прошлое. Несколько лет назад.

Прошло полгода с тех пор, как мои родители погибли, а моя жизнь превратилась в бесконечную борьбу за выживание. Я пыталась управлять поместьем, но без опыта и поддержки всё рушилось на глазах. Документы на владение тонули в пыли, а счета за зерно и дрова оставались неоплаченными. Оставшиеся слуги смотрели на меня с жалостью и жадностью: одни воровали, другие ждали, когда я сломаюсь.

Я сама пыталась делать то, что когда-то было обязанностью управляющего: пересчитывала припасы, проверяла сараи, но с каждым днём отчаяние только росло. Казалось, что стены этого дома стали каменной ловушкой, медленно затягивающей меня в темноту.

Я привыкла засыпать в холодной комнате, укутываясь в единственное одеяло, которое у меня осталось. Привыкла экономить на пище, питаясь тем, что можно было найти в кладовой. Каждое утро начиналось с новых проблем: крыша протекала, мебель ветшала, слуги уходили, унося с собой последние ценные вещи. Я отчаянно пыталась удержать то, что осталось, но силы таяли.

И в этот день всё рухнуло окончательно.

Стук копыт и звон оружия раздались со двора. Сердце сжалось, и я бросилась к окну. Во двор въезжали всадники. Их серебряные доспехи сверкали в солнечном свете, а впереди, на чёрном жеребце, ехал мужчина в чёрно-золотом плаще. Наследный принц Империи — Сэйвер Первый.

Меня охватила паника. Я знала, зачем он здесь.

Выбежала на крыльцо, стараясь держаться ровно. Внутри всё сжималось от ужаса, но я не могла позволить себе слабость.

Дракон спешился, быстрым движением скинув плащ. Он был ещё опаснее, чем я представляла. Высокий, с хищными чертами лица и золотыми глазами, сверкающими холодом. Он раздражённо осмотрел поместье и фыркнул.

— Унылое место, — бросил он, даже не пытаясь скрыть презрение. — Не понимаю, зачем отец заставил меня сюда тащиться.

— Светлого дня, Ваше Высочество, — я сделала неглубокий поклон, стараясь сохранить достоинство. — Чем обязана визиту?

Он хмыкнул, скрестив руки на груди, словно оценивая не только поместье, но и меня саму. В его взгляде мелькнуло раздражение, но тут же исчезло, уступив безразличию.

— Как чем? — его взгляд лениво скользнул по мне, а затем остановился на доме. — Эта рухлядь больше не принадлежит тебе. По приказу короны земли твоего отца конфискуются. Собирай вещи и убирайся, пока я не велел стражникам вышвырнуть тебя за ворота.

Воздух сдавил лёгкие. Я знала, что этот день настанет. Знала, что Императорская семья не оставит мой род в покое. Но так скоро?

— Но… — голос дрожал, когда он шагнул ко мне. — Мой отец служил Империи верой и правдой.

— А потом предал её, — прервал он холодно. — Поэтому его и казнили. Ты только временно оставалась здесь, потому что никому не было до тебя дела. Время этой привилегия подошло к концу.

Ноги стали ватными. Я не могла потерять дом. Это было последнее, что осталось от моей семьи.

Сэйвер нахмурился, видя моё ошеломление. Он протянул руку, неосознанно коснувшись моего плеча, где ткань платья открывала кожу.

И в тот же миг мир перевернулся.

Кожа вспыхнула жаром, словно что-то внутри меня сорвалось с цепи, растекаясь волной горячего покалывания. Пламя, не обжигающее, а живое, охватило моё плечо, пульсируя в такт биению сердца. Я почувствовала, как тёплые вспышки пробегают по коже, словно невидимые нити сплетаются в нечто древнее, пробуждающееся внутри меня.

Сэйвер смотрел на меня так, словно видел впервые. А потом — его взгляд остановился на моём плече. Там, на коже, начала проступать метка. Я почувствовала, как она горит, словно огненный узор, впечатывающийся в моё тело. Символ истинной пары.