Сумерки войны (СИ). Страница 13

— Да, не плавают они, Андрей Александрович, то вброд лихо ходят, мне понравилось. Управление легкое, проходимость хорошая, хотя двух пар колес под днищем нет. Но и не нужно — они и по здешней грязи ходить будут, а по украинским степям резво бегать. Это настоящая «бронированная разведывательно-дозорная машина» — экипаж трое, башенка с 20 мм пушкой и спаренным пулеметом несерьезна даже для малого танка, но тут в «теме» — для огневой поддержки десанта. Радиостанция американская, связь выше всяких похвал — сам пробовал. И есть еще три места для разведчиков, что могут покинуть машину через заднюю дверь при короткой остановке. А вот бронетранспортер на базе «шевроле» по всем параметрам уступает «студебеккеру», и при том же экипаже десант вдвое меньше — всего полудюжина автоматчиков. Могут действовать только вместе с БРДМ, для мотострелковых подразделений не подходят совсем. Вот такая штука получается…

Маршал стянул с головы шлемофон, бросил его на траву, и уселся сверху. Достал портсигар, прикурил папироску, задумчиво поглядывая на колесную бронетехнику. Молча курил и смотрел, Жданов присел рядом на корточки — к ним никто не приближался, старались держаться на расстоянии. Да и не нужны были посторонние свидетели при их разговоре.

— «Колесный танк» паллиатив конкретный, башни на переплавку отправлять не нужно, в таком виде пригодятся, при деле будут. Роту в разведбат каждого мехкорпуса ввести для поддержки, этого вполне достаточно, больше не нужно. Ну, может быть вторую роту специально для мотоциклетного батальона ввести, и это все — больше их не нужно. По штатам это и так три сотни, нет, шесть, получается, если с мотоциклистами, те по дорогам шныряют. Потому им и оставить, а с разведбатов вывести. Но и компенсация потерь — как раз семь-восемь сотен и выйдет. И после войны возвращать не нужно — производство наше. А вот «первый» можно делать большими партиями, насколько сможем. Насколько плох КТ, настолько он полезен — пехота в ноги поклонится «ижорцам». Одну роту таких БТР иметь на каждый мотострелковый батальон, ладно, хотя бы на всю танковую бригаду, и то пользу принесут. А если весь батальон на БТР посадить, то вообще…

Маршал затушил окурок, и тут же прикурил новую папиросу — два часа испытания техники проводил, а там не до курения, настолько человек увлекающийся делом, и увлеченный им.

— Об этом у нас никто не задумывается, а зря — немцы наглядно показали, что совместные действия танков и мотопехоты на бронетранспортерах результат отличный приносят, и таковой больше будет, когда у них самоходные гаубицы появятся. Вот тут нам надо их опыт перенимать, да свой нарабатывать. Потому эти броневики как раз кстати — поставки автомобилей идут по нарастающей линии, и войска их уже получают. В следующем году у нас появятся нормальные танковые армии — главный инструмент для прорывов. А британские и американские танки не нужны, свои намного лучше, только «шерманы» вполне пригодны, их можно брать. Да и от бронетранспортеров можно смело отказываться — свои будут, и отнюдь не хуже, поверь на слово, я сам проверил. БРДМ можно сейчас в серию запускать — хорошая машина, если бы плавать могла, то вообще считалась бы отличной. А вот «второй» БТР не нужен, он по всем параметрам «первому» проигрывает. Только для разведывательных рот в танковые бригады распределять — потерять при прямом попадании девять человек гораздо хуже, чем шесть, но лучше чем шестнадцать, а для машин в авангарде такая участь предопределена. Они «лишние», я и КТ имею в виду, но производить их все-таки нужно.

Маршал легко поднялся на ноги, хотя было видно, что он устал, подобрал с травы шлемофон. И направился к домику, где для него уже нагрели воды, чтобы вымыться и переодеться — надо было возвращаться в Ленинград, там ожидала вечно растущая «кипа» самых «неотложных дел»…

Этот бронетранспортер опоздал на Великую Отечественную войну, хотя на ней мог вполне появится. Требуемое шасси с мотором поставляли союзники, причем счет шел на двести тысяч единиц. Вот только не работал Ижорский завод, который мог бы за это дело взяться — Ленинград девятьсот дней и ночей находился в блокаде…

Глава 15

Начальник Главного автобронетанкового управления РККА генерал-лейтенант Федоренко перебирал бумаги за столом, внимательно их просматривая. И так целыми днями шла сплошная нервотрепка — со всех сторон от него только и требовали дать танки, и не просто так, а в виде готовых бригад, полков и батальонов, а еще как можно быстрее завершить формирование вновь восстановленных механизированных корпусов, и как можно быстрее направить их на фронт. И при этом его назначили командующим бронетанковыми и механизированными войсками, и можно было бы с ума сойти, выполняя весь тот огромный объем задач, которые ему достались. Но как ни странно, Яков Николаевич чувствовал последние восемь месяцев вполне уверенно, и с каждым днем все отчетливее понимал, какие проблемы являются первоочередными, и их нужно решать незамедлительно, а с чем можно повременить, переставить во вторую очередь, или даже на время отложить. И все дело в том, что он доверился одному человеку, занимавшему очень высокое положение в военной иерархии РККА — маршалу Советского Союза Кулику, одному из пяти, но единственному, кто снискал победы на полях сражений с германским вермахтом. К тому же Григория Ивановича, командующего одним из трех важнейших фронтов, члена Ставки ВГК поставили курировать не только артиллерию, до войны он был начальником ГАУ, но и бронетанковые войска, и это тут же начало сказываться. Маршал взялся за дело серьезно и характером был крутоват — каждый раз приезжая к нему в Ленинград, Яков Николаевич чувствовал себя как нерадивый школьник перед строгим учителем, что постоянно устраивает выволочку. Даже в кабинете у Сталина он так себя не чувствовал, хотя бывал там по разу на неделе, а кое-когда и дважды. И лишь недавно понял, что такие «экзамены» Кулик устраивал ему специально, исподволь натаскивая именно на командование войсками, пусть не на поле боя, а из кабинета, но именно на толковое управление.

И главное — именно маршал вникал во все малейшие детали, и настоял перед ГКО о восстановлении мехкорпусов, пусть на бригадной основе, тщательно разработав такие штаты частей и соединений, что лучшего и придумать сложно. А еще подыскивал для них кадры, выделяя тех недавних полковников, которых ставили на командование уже корпусами. И при этом почти не ошибался — все его «назначенцы» оказывались людьми дельными, достаточно опытными, и при этом с большим опытом командования именно механизированными частями. И вот сейчас, когда началось формирование двух первых танковых армий, Кулик сам подыскал на них кандидатуры — бывших командующих 1-м и 2-м гвардейскими стрелковыми корпусами, которые вот уже три месяца сколачивали свои танковые объединения. Хотя, откровенно говоря, по числу танков они уступали прежним мехкорпусам вдвое, но это были действительно мощные формирования, за которыми было будущее, по уверениям самого маршала. Но сейчас генерал-лейтенант Федоренко занимался прозаичным делом — разбирался с любимым детищем маршала, которым являлся маленький бронированный тягач.

— Надо же — Григорий Иванович не ошибся, когда в декабре сказал, что «маталыга» будет намного полезней на поле боя любого танка, на основе Т-60. Прямо в точку попал, а я ведь поначалу не поверил…

Яков Николаевич прекрасно знал, что в феврале был разработан вариант «усиленного» танка, который хотели назвать Т-70. При сохранении прежней компоновки вес машины увеличился на три тонны — лобовую броню довели до 35–45 мм, 20 мм пушку заменили на «сорокапятку». Хотя сама башня так и осталось одноместной, где командир танка так и пребывал «мастером на все руки» — одновременно выполнял обязанности наводчика, заряжающего и радиста, при этом командуя подразделением. На эти танки было решено установить «спарку» автомобильных моторов ГАЗ вместо одного 70-ти сильного. Провели испытания опытного танка еще в феврале, вот только дальше дело не пошло, и на взгляд самого Федоренко, поступили совершенно правильно, несмотря на пожелания генерала армии Жукова, которыми настоятельно требовались танки, много танков.