Дом Пламени и Магии (ЛП). Страница 36

Но дело было не в контроле. Лишь в страхе. Он видел тёмную сторону мира и хотел защитить её.

Теперь у него была та, кого он тоже хотел защитить. Та, кто, как и он, знала об ужасах, таящихся в тенях.

Открыв глаза, Дэш поиграл с кольцом на её пальце — подарком от Амброса — и вспомнил, как трудно было создать своё королевство с нуля.

Все мятежи, которые пришлось подавить. Враги, которых приходилось побеждать, толпы нападавших, убийцы, предатели, норовившие вонзить кинжал в спину.

Их было так много, что Халла в шутку предлагала переименовать его в стегозавра.

Это было бы смешно, если бы не было правдой.

Дэш получил тяжёлые уроки. Все были полны решимости похоронить его в канаве и станцевать на могиле. Но он выстоял. Несмотря ни на что.

Он до сих пор не понимал, как это удалось. Или даже зачем.

Отчасти — из упрямства. Из стремления доказать отцу, даже после его смерти, что он не ничтожество. Что способен на большее.

И он смог.

Но хватит ли у него сил сделать это снова?

Он не был уверен. Лишь знал, чего это стоило раньше. Когда он был молод, полон энергии, наивен и слеп к тому, какой ценой это обернётся для его души.

Теперь...

Он устал. Его тошнило от всего увиденного. Он был измотан.

Если ты сдашься, что станет с Танис в этом мире?

На его место придут другие. Так всегда бывает.

Но станут ли они защитниками?

Или хищниками?

Вечный вопрос.

И Дэш знал ответ. Другие были эгоистичны и жестоки. Даже если кто-то желал ему добра — сможет ли другой пройти тот ад, что прошёл он, ради кого-то ещё?

Сколько времени пройдёт, прежде чем они поддадутся и сломаются?

Или падут от руки кого-то другого?

Если только вечный конфликт не сделает их жестокими. Удержаться от тьмы непросто. Не дать своей душе стать такой же чёрной, как его рог.

Фасад был единственным реальным вопросом. С властью трудно иметь дело. Не потому что она развращает, а потому что все вокруг хотят от неё урвать кусочек.

Заполучить частичку твоей души. Отнять её.

Но будет ли это иметь значение, если он потерпит неудачу?

Не всё зависело от него. Многое было ему неподвластно.

Если кто-то произнесёт то заклинание — он умрёт. Его не будет рядом, чтобы остановить катастрофу.

И именно это пугало его сильнее всего.

Дэш прижался щекой к голове Танис.

«Я буду защищать тебя. До последнего вздоха».

Воспользовавшись магией, Дэш выбрался из-под неё, осторожно стараясь не разбудить. Одевшись, он направился к холодному ручью, где искупался, прежде чем отправиться на поиски Мартена.

Дэш не успел уйти далеко, как на его пути вырос стебель травы.

Само по себе это было не так уж странно. Странным было то, что у него были длинные ресницы и жёлтые глаза.

Стебелёк моргнул, глядя на него.

— Не буди чародея, Король. Он будет недоволен.

Дэш огляделся, но Мартена не было видно.

— Есть ли у меня возможность поговорить с ним, пока он спит?

Для большинства такая просьба показалась бы странной, но не в случае с Мартеном. Его сознание часто блуждало вне тела во время сна.

Стебель покачивался на утреннем ветерке, обдумывая его слова.

— Огонёк?

На зов пролетел крошечная блуждающая искорка.

— Да?

— Где сознание чародея? У ручья?

— Было там. Посмотреть?

— Да, пожалуйста.

Огонёк уплыл в темноту.

— Подождите минутку, Ваше Величество. Мы проверим, готов ли он к разговору.

Мартен был далёк от обычного. Он был рождён ёкаем, что даровало ему множество уникальных способностей. Он легко путешествовал по стране грёз и мог покидать своё физическое тело.

Дэш до сих пор помнил свою первую встречу с ним.

Это случилось в ночь после одного из самых жестоких наказаний от головорезов Миры. Он лежал, увязнув в грязи, глядя на луну, и желал умереть.

И тут он услышал слабый вздох и раздражающий вопрос:

— Не слишком ли ты молод для красного рога?

Дэш устало выдохнул:

— Я с таким родился.

— Невозможно.

Сквозь нестерпимую боль, сотрясавшую всё тело, Дэш заставил себя подняться и посмотреть на источник звука.

Перед ним стоял не кентавр. Тогда он принял Мартена за человека — слугу из двора Миры.

— По рассказам, я был зол с самого момента рождения. Как только мои копыта коснулись земли.

— Тогда, вероятно, ты — принц Дэш.

Он высоко поднял голову.

— Да.

Мартен медленно подошёл.

— Я присутствовал при твоём рождении, юный принц. Тогда твой рог был белым. Я видел это своими глазами.

Чародей протянул руку через загон и коснулся его лба под красным рогом.

Дэш ахнул: боль отступила, как будто Мартен вытянул её из него.

С мягкой улыбкой он взъерошил ему гриву.

— Скажи мне, принц… что ты будешь делать со всей этой яростью внутри себя?

— Я не понимаю ваш вопрос.

— Если бы ты стал королём сегодня — что бы сделал? Убил Миру? Отлил? Искупался в золоте? Назови три вещи.

Дэш нахмурился.

— Всего три?

— Да.

Он задумался всего на секунду.

— Сначала я бы принял ванну.

Мартен рассмеялся:

— Хорошо. Дальше?

У него было много желаний, в том числе убить Миру. Но если ограничиться только тремя…

— Я бы освободил остальных, кто пленён со мной, и забрал их домой.

— А третье, если бы у тебя была королевская власть?

— Эгоистичное желание.

— Насколько?

— Я бы попросил некроманта или лича вернуть мать моей сестры из мёртвых.

Мартен удивлённо замер.

— Зачем?

— Потому что я не знаю, как заботиться о ней, как это делала мать. Мне больно слышать, как она плачет, и не знать, чем помочь.

Мартен сжал его гриву.

— Вся власть в королевстве — и это твоё самое эгоистичное желание?

Так и было. Хотя сейчас Дэш хотел ещё кое-чего.

— Поужинать было бы неплохо. Но я бы предпочёл, чтобы Рената не плакала.

Даже если он ненавидел её мать, ту, что никогда не говорила ему доброго слова.

— Ты голоден?

— Умираю с голоду.

Мартен вытащил яблоко из сумки и протянул ему.

Ничто в его жизни не было вкуснее того яблока.

И Мартен так и не сказал, зачем пришёл той ночью. Или почему продолжал возвращаться.

Иногда Дэш думал, что его могла послать мать.

Как бы там ни было, Мартен приходил каждую ночь, чтобы обучать его.

Магии. Философии. Военной стратегии. Политике.

И Дэш был ему за это благодарен. Эти предрассветные часы спасли ему рассудок.

Как бы странно это ни звучало — они стали самой «нормальной» частью его жизни в плену. Единственным временем, когда его не считали безмозглым животным в клетке.

Честно говоря, Мартен стал ему ближе, чем единорог, бездумно его зачавший.

Дэш до сих пор не понимал, почему мать отдала его отцу всего через несколько часов после рождения. Кроме, пожалуй, желания иметь связь с троном Ликордии.

О чём отец напоминал ему при каждом удобном случае.

— Даже твоя собственная мать не хотела иметь с тобой ничего общего, ты никчёмный ублюдок. Мне не следовало позволять тебе жить. Ты — пятно на моей крови и наследии.

Мать Ренаты тоже осуждала его до самой смерти.

— Не трогай меня! Ты не мой сын! Ты отвратителен! Лучше бы ты умер при рождении!

Как печально, что, когда отец впервые сказал ему, что он отправится ко двору Миры в качестве заложника, Дэш обрадовался такой перспективе. Глупый и юный, он думал, что жизнь там будет намного лучше, чем во дворце отца.