Развод с драконом. Служанка в заброшенной усадьбе (СИ). Страница 55

Эти слова она сопроводила пощечиной, от которой моя голова мотнулась в сторону.

Я пыталась, конечно, оправдаться, но разве в этом был смысл? Директриса была во всем права.

Я в самом деле опорочила честь приюта, оставшись на балконе вдвоем с мужчиной. Я окатила вином Первого советника. Из-за меня разгорелся скандал и именно из-за меня новый мэр теперь обещает замучить приют проверками, а то и вовсе закрыть.

Это я виновата в том, что девочки могут остаться на улице.

Я полагала, что заслуживаю сотни пощечин и даже розги.

В приюте от меня все отвернулись: Миранда нашептала девочкам, что из-за меня все могут лишиться крыши над головой и даже той еды, что есть.

Так что и дня не проходило, чтобы кто-нибудь меня не толкнул, не подбросил в карман дохлую крысу или не попытался плюнуть в чай.

А еще в приют пришло письмо из мэрии: нас будут проверять по всей строгости уже через месяц и, если найдут хоть одно нарушение, — закроют.

Спустя неделю, которую я провела, очищая выгребную яму, разделывая говяжьи кости для супа и выбирая съедобные овощи из груды гнилых, которые списывали фермеры, я получила небольшое послабление и смогла выбраться в город.

Я хотела попасть на прием к мэру, объяснить все и заставить его пообещать, что не он закроет приют из-за одной только ошибки.

Потому что ладно я — пропащая, но там же столько хороших девочек, им некуда будет пойти!

Но и в городе меня встретили криками:

— Да это же она!

— Все из-за нее! Врунья!

— Приютская подстилка!

— Убирайся отсюда!

Я не была готова к такому, потому замешкалась — и какая-то женщина успела облить меня помоями.

Единственное чистое платье оказалось испорченным.

— Простите, я…

— Пошла отсюда! — напустилась женщина на меня, грозя пустым железным ведром. — Ходит тут, ишь ты!

— Я… Что вы…

Я огляделась — со всех сторон меня окружали люди, которые что-то кричали, бросали в меня грязь и мусор.

— Пошла отсюда. Пошла, пошла! И чтоб больше не возвращалась!

Я едва смогла протиснуться сквозь толпу и рванула к реке. Даже в тот момент я понимала, что платье необходимо отстирать, иначе в приюте мне не поздоровиться.

Слезы застилали глаза.

Что происходит? Почему меня все так возненавидели? В голове билось брошенное мне вслед: «Нечего было хвостом крутить!»

Но я же не виновата!

Это все из-за него!

Если бы не господин Первый советник, все было бы по-другому.

Это потом я узнала, что было кроме моей щекотливой ситуации во всем этом и еще кое-что. Дело в том, что брошенное Корианом мэру «Хрен тебе, а не аттестация должности!» оказалось совсем не шуткой.

Он действительно решил перетрясти весь город: снял с должности мэра, а мерзавца, который едва не изнасиловал меня на балконе, — закрыл в камере.

Тот оказался сыном самого богатого человека в городе, который был, к тому же, кумом мэра… Да и мэр жил как-то очень богато для слуги короны. Как будто не только на жалование.

В общем, ситуация оказалась интересной.

Теперь весь город стоял на ушах. Потому что господин Первый советник, который должен был уехать на утро после бала, остался, вызвал подчиненных и те принялись проверять — все.

Мутные схемы всплывали на поверхность, горожане наперегонки сдавали друг друга, от страха, который сами же на себя напускали, в основном, высшие городские чины стучали по шапкам лавочникам и купцам, те срывались на рабочих, рабочие поколачивали жен, жены таскали за уши детей. Боялись даже те, кто прятал в амбаре лишний мешок зерна, за который не заплатил налог. Так, по цепочке, атмосфера в городе становилась все более и более напряженной. Да и вообще — господин Первый советник под боком, дракон, который вправе был от имени короны карать и миловать, как-то не способствовал спокойствию.

Реальное положение вещей мне уже позже объяснил Гарри, когда выслушал, скрывая смешок, мою историю, а тогда… тогда я просто была в отчаяньи и мало что понимала, кроме того, что моей жизни конец, приют вот-вот закроют, а виноват во все господин Первый советник. Которым я еще и любовалась весь бал, вот же дурочка!

Тогда, в укромном местечке у реки, я захлебывалась рыданиями, одновременно пытаясь отстирать от грязных разводов единственное приличное платье.

Что мне теперь делать?

Как спасти приют? Как все исправить? И как, мать его, отстирать это дурацкое платье⁈

За этим-то занятием меня и застал Кориан.

— Снова ревешь? — от низкого голоса прямо за спиной я вздрогнула.

Глава 32

Этого еще не хватало, на мне же ничего нет, кроме нижней сорочки! Замерев с мокрым платьем в руках, я зажмурилась и от души загадала, чтобы этот голос мне только почудился.

Вот балкона мне было мало!

Теперь я осталась наедине с мужчиной у реки, еще и голой.

Отлично, Алиса, так держать!

Еще и этот голос… Я его уже слышала. Именно он рычал про «что ты делала на балконе» и «ополоумели».

Низкий, бархатный и — угрожающий, с хриплыми нотками.

У меня за спиной господин Первый советник?

По спине пробежали мурашки.

Его только тут и не хватало!

Откуда он вообще здесь взялся?

(Тогда я еще не знала, что появляться в самый неподходящий момент — это профессиональная особенность Кориана, которая еще не раз усложнит мне жизнь.)

Интересно, как он меня узнал? Я же была в маске на том балу.

(Тогда я еще не знала, что драконы видят и чувствуют намного больше людей, маской их не обманешь. Я вообще ничего не знала тогда о драконах.)

— Я задал вопрос.

Ах он задал вопрос…

Кулаки сжались так сильно, что из мокрого платья хлынула вода.

— Не вижу причин на него отвечать, господин Первый советник.

— Не видишь. Причин, — медленно повторил он. — И почему же?

Голос был спокойным и насмешливым. Любопытным.

Конечно!

Он… сломал мне жизнь, из-за него восемьдесят три девочки могут оказаться на улице — и теперь он насмехается! Любопытно ему!

— Потому что, — дрогнувшим голосом начала я, — это не ваше дело. Господин Первый советник. Сэр.

Выпрямившись, я обернулась и изо всех сил постаралась не вздрогнуть. Господин Первый советник был одет в форменный темно-синий китель с длинным рядом золотых пуговиц и тяжелыми эполетами.

Я впервые увидела его без маски — лицо было совсем не таким, как я себе представляла. Да и на собственные портреты он оказался не похож.

Яркие фиалковые глаза, насмешливый изгиб полных губ, широкий лоб и тяжелый подбородок. Волосы, отброшенные назад, были темными и доставали почти до плеч. На виске красовалась маленькая родинка.

Выглядел он… красивым. И очень, очень усталым. Круги под глазами, сжатая челюсть, напряженный взгляд.

Первый советник осмотрел мою фигуру, и я поежилась. Он хмыкнул.

— А ты берега не перепутала, красотка, таким тоном со мной говорить?

Нет, он издевается!

Самое обидное то, что сердце у меня подпрыгнуло от этого его «красотка», пусть и язвительного. Видит бог, я в жизни не влюблялась и считала всяких там бабочек в животе исключительно призраком несварения, но теперь…

От этого я разозлилась только сильнее. Вот нашла в кого!

Лучше бы в сына мельника. Он, правда, слегка юродивый и иногда начинает видеть вокруг то зайцев, то кошек, то других неведомых зверушек, зато животных любит и вообще — добрый.

Высушив платье — магия откликнулась неохотно, так что местами ткань осталась влажной, — я принялась одеваться.

— Не перепутала. Моя жизнь кончена, все самое страшное уже произошло. Что бы вы сейчас ни сделали — хуже уже не будет.

Платье (слишком влажное и не особо-то чистое), наконец оказалось на мне, и я почувствовала себя спокойнее.

И сразу сообразила, какую глупость я сморозила. Нужно было… нужно было попросить за приют! За девочек! Это же Первый советник, он буквально всемогущий! А я…