Шарлатан 2 (СИ). Страница 8

— Шарлатан, ты мне вот что скажи: велосипеды мы производить начали, но, сам понимаешь, на плановую мощность завод разве что к лету выйдет, ведь многое еще не достроено или только налаживается. Как думаешь, я уже могу товарищу Сталину рапортовать, что его наказ выполнен или еще рановато? И вообще, какой тебе наказ Иосиф Виссарионович дал? А то все вокруг только и говорят: «наказ самого Сталина», а что за наказ, никто толком и сказать не может. А ты-то сам можешь мне сказать?

— Конечно могу, мне скрывать нечего. Товарищ Сталин, вручая мне эту медаль, сказал: ты, товарищ Кириллов, много для страны нужного придумал, и это очень хорошо. Но ты придумывал все для взрослых, а сам-то еще маленький. Так что постарайся теперь придумать что-то, чтобы и детям польза была. Договорились? Я его, конечно же, сразу послушался и придумал делать для детей велосипеды. И вы же сами сейчас сказали, что к лету завод на полную мощность заработает, так что у советских детей теперь велосипеды будут' Разве это не замечательно? А про выполнение наказа я сам товарищу Сталину напишу, и отдельно напишу о том, как комсомольская и партийная организация города мне в исполнении наказа помогали. Ведь без вас у меня ничего бы и не получилось…

— Сам напишешь? Ну, да… верно тебя шарлатаном прозвали… А велосипеды детям — это, ты верно сказал, действительно замечательно, очень нашим детям велосипеды нужны…

Ну что, анекдот про «челночную дипломатию» удалось воплотить в реальность, и, хотя я честно думал, что товарищ Киреев после того, как я ему изложил свою версию «Сталинского наказа», меня просто убьет на месте, ничего криминального не произошло, все остались довольны содеянным, а Маринка мне потом сказала, что в обкоме даже было принято решение всех участников работ, причем на всех задействованных заводах, наградить орденами. То есть всех тех руководителей производств, которые повелись на мой развод, наградили орденами Шарлатана, а всем рабочим были вручены награды уже государственные, медали «За трудовое отличие», а особенно активным участникам — и «За трудовую доблесть». А сама Маринка получила еще один «Знак почета» — и я был уверен, что она его (как минимум его) заслужила на двести процентов. Потому что она и в комитете комсомола трудилась как пчелка, и дочку обиходила с мужем, и учебу в институте не забрасывала. Совсем не забрасывала, третий курс она закончила с одними отличными оценками. И это при том, что муж у нее все же сильно расклеился, и даже ходил теперь с трудом. Что, впрочем, ему не помещало исполнить то, что от него ждала Маринка, которая снова ходила с пузом. Я ее за это все же отругал, так как рожать без отдыха для женского организма точно неполезно, а то, что я услышал от нее в ответ, навсегда останется нашей тайной.

А я благодаря велосипедной эпопее смог выполнить обещание и Маринке помочь. Причем помог я ей исключительно материально: на велозаводике разжился колесами от выпускавшегося там детского автомобильчика, на трубном — заказал нужные трубы (которые мне отникелировали в гальваноцеху горьковской «Нормали», там же покрыли никелем и собранную моим отцом раму, а под конец отсыпали пригоршню нужных (и никелированных) винтиков и гаечек. Правда, когда я хотел за метиз честно заплатить, мне работницы сказали, что в следующий раз за такие предложения они не посмотрят на то, что я сталинский лауреат и выдерут как сидорову козу. Но я с ними спорить не стал, просто сказал «спасибо большое», а вот за шитье люльки я все же заплатил (хотя и подозреваю, что гораздо меньше, чем работа стоила). Просто когда я с двумя отрезами завалился в лучшее ателье Горького (весь из себя такой восьмилетний, правда самый маленький из кишкинских восьмилеток… да и семилеток тоже), мне тетка-приемщица, даже не дослушав меня, предложила выйти и вернуться с мамой, а не морочить взрослым голову. Но какая-то молодая девчонка вдруг радостно закричала:

— Так это же к нам сам шарлатан пришел! Уважаемый товарищ Шарлатан, мы с огромным удовольствием выполним ваш заказ! Что желаете? Костюм, рубашку?

Правда, после того, как я рассказал, что именно хочу, дамы в ателье серьезно так задумались, но все же заказ приняли и все сделали буквально за пару дней, хотя работа была не самой простой и там много пришлось шить вручную. А вот колпак и покрывало я заказал уже в Богородске, у дядьки — и там со мной о деньгах даже разговаривать не захотели. Причем не дядька не захотел, а заведующий пошивочным цехом — и в результате колпак там сшили не из обрезков, на что я рассчитывал, и мне (точнее Маринке, о чем я за фабрике заранее предупредил) достался колпак шевровый. И наружная «крышка» тоже, так что я на Новый год Маринке с огромным удовольствием подарил настоящую коляску. Такую же, какая у моих детей была, то есть копию «будущей ГДРовской». От несуществующего еще «оригинала» моя отличалась лишь колесиками на подшипниках (да, в середине тридцатых в Союзе детские автомобильчики делались с подшипниками), и все же весом: тут и трубки были потолще, и кожа весила куда как больше пластика. Но Маринка была от подарка в восторге, а большего мне пока и не требовалось…

После завершения совещания, посвященного итогам года и рассмотрения планов на год предстоящий Иосиф Виссарионович подошел в Сергею Яковлевичу:

— Нам очень понравилось, что Горьковская область в инициативном порядке сделала очень много для повышения уровня жизни наших советских людей. Мы это обязательно отметим…

— Ну да, область сделала. Да это Шарлатан область на уши поставил! Все комсомольские и партийные организации области из кожи вон лезли, чтобы досрочно выполнить наказ товарища Сталина, а теперь и Ворсменский металлургический к лету начнет выпускать по полтораста тонн стали в сутки, и трубный завод в Павлово уже вдвое производство нарастил. А уж сколько прочих заводов готовы плановые задания на сто двадцать-сто пятьдесят процентов в этом году выполнить…

— Какой наказ? — очень удивился Иосиф Виссарионович. — Я вроде никаких особых наказов не давал.

— Давали, Шарлатану давали. Только он не говорил какой, везде бегал и кричал про наказ товарища Сталина — а народ и рад стараться. В результате у нас новый, по сути, велосипедный завод появился, да и прочего очень много всякого…

— Я что-то не помню, чтобы этому мальчику какой-то особый наказ давал.

— Давали, вы же ему сказали, что пусть он придумает что-то и для детей. А он вон как его повернул! Но, должен сказать, повернул он это действительно с пользой для страны, для всех советских детей. Но не зря же его Шарлатаном все называют, Шарлатан он и есть шарлатан. Только жульничает он не для своей выгоды, так что…

— Думаете, что его опять наградить нужно? Пишите представление.

— Честно говоря, я и не знаю. Мне кажется, что для него лучшей наградой стало то, что завод этот заработал. Я с ним на пуске завода говорил, и видно было: он по-настоящему счастлив сделанным!

— Один восьмилетний мальчик целую область, всех взрослых и очень опытных руководителей области, обманул получается.

— Не обманул, он просто… он взрослым, причем не только и не столько руководителям области, показал, что люди сами могут очень многое сделать для обеспечения собственного счастья. Пока — счастья детей, и даже совсем малышей: он товарищу Чугуновой замечательную коляску для малышки сделал, сейчас на ГАЗе уже думают, как бы и ее в производства запустить. А что он еще придумает — бог знает…

— Бога нет, товарищ Киреев.

— Именно это я и сказал. И еще скажу: обком теперь любое его начинание постарается поддержать.

— Это… это будет верным решением. А вы теперь постарайтесь держать меня в курсе того, что этот… Шарлатан еще придумает. Почему-то мне очень нравится то, что он придумывает, и, надеюсь, понравятся и следующие его… затеи. Вы очень верно решили его в изобретениях поддерживать, но…

— Что «но»?

— Плановые задания с области никто снимать не будет. Вы это понимаете?