Шарлатан 2 (СИ). Страница 14

Со школой все было просто: с прошлого года, после надстройки второго этажа, в здании было уже одиннадцать классных помещений — а так как народу в целом было в интернате все же немного, то большего и не требовалось. А вот с жильем — его в деревне просто не было — но была тетка Наталья, которая, между прочим, отвечала за все строительство в районе. Ну не за все, а вот за строительство в Ворсме и окрестностях всякого не частного жилья отвечала только она. И за строительство «общественных зданий» тоже. Правда, она все это проделывала за счет районного бюджета, который большей частью просто из области спускался, и в нем уже все затраты на строительство были заранее расписаны. Но все же определенная часть районного бюджета формировалась из «собственных доходов района» (например, за аренду крестьянами мест на рынках), но это было, безусловно, крохами, на такие доходы вряд ли и сарай можно построить. Однако у тетки был еще один могучий ресурс: ее непререкаемый авторитет.

Именно благодаря ее авторитету в Грудцино возник кирпично-цементный артельный «комбинат», а сейчас еще пять таких же в районе строилось. Так что мобилизовать население района «на защиту родственницы» (а Надюха была троюродной племянницей ее первого мужа) ей даже особого труда не составило. В плане обеспечения новой стройки кирпичом и цементом, ну а насчет стекла для окон уже предрайсовета подсуетился, выделив какие-то «материальные блага» работникам Павловского стеклозавода «за сверхурочную работу». С благами-то было очень грустно, так что на заводе никто слова против не сказал: если работа оплачивается, хотя бы и не деньгами, то стимул поработать сверхурочно появляется мгновенно. С металлом для стройки ворсменские металлисты сильно помогли: в Ворсме-то пока десятилетки не было, а что детям лучше образование дать более качественное, понимали вообще все. А Бахтияр Ильгаров, узнав о том, какую подставу приготовили для Настюхи в ОблОНО, вообще бесплатно немного перепроектировал свой «стандартный городской дом», сделав перепланировку — и у него получился прекрасный трехэтажный трехподъездный домик на восемнадцать шикарных квартир: очередное «вече» решило, что учителям жилье нужно предоставить «по первому классу», не хуже, чем в лучших уже деревенских домах «прославленного архитектора». Ну да, в районе его теперь каждая собака знала, ведь без особых хлопот в районе утверждали мужикам строительство личных домов лишь по его проектам…

В общем, вопрос с жильем для учителей практически решился, а я приступил в выполнению другого обещания, которое дал Надюхе: стал искать учителей. Честно говоря, я думал, что задача эта маловыполнимая: я же в программе школы забил два иностранных языка, немецкий (который большинство детей категорически учить не хотели) и английский, а вот получится ли даже в Горьком найти хотя бы одного учителя английского, я практически не верил. Но оказалось зря не верил: Маринка к которой я обратился за помощью, ко мне прислала сразу двух потенциальных кандидатов. Кандидаток: одну весьма пожилую даму, которая, как выяснилось, английский успела еще в гимназии преподавать, а другой была довольно молодая девчонка, которая только что окончила Горьковский пединститут по специальности как раз «преподаватель английского». И причина, по которой обе очень хотели из города перебраться в деревню, были просты: в Горьком с продуктами было не то, чтобы отвратительно, но, скажем так, крайне неважно. А у старушки был муж-инвалид, да и у девчонки, хотя отец ее и работал на Сормовском заводе, изобилия в семье точно не наблюдалось. Что же до рекомендаций…

С обеими кандидатками сначала побеседовал я. Пришлось именно мне их встретить, так как Маринка им сказала, что «идет набор учителей в школу, где Шарлатан учится», а в Горьком о Шарлатане знали почти все. То есть хотя бы что-то слышали: та же старушка точно слышала, но и понятия не имела о том, что «товарищу Шарлатану» всего восемь лет. Зато после наших разговоров Надюхе с ними и встречаться специально не пришлось, я ей рекомендовал обеих на работу взять. Потому что старушка (которой, вообще-то, было всего пятьдесят пять и которую звали Виолетта Григорьевна) после того, как я ей задал пару вопросов на английском, ответила:

— Вам, молодой человек, точно надо язык подтянуть. Вы говорите так, как будто какой-то фермер из глухой американской глубинки…

А если тетка со слуха определяет акцент, то язык она точно знает. К тому же она еще и немецкий прекрасно знала (я проверить это не мог, но решил ей просто поверить), и французский (а про немецкий я поверил потому, что она сказала, что французский знает плохо, но когда я пропел ей «французскую песенку про любовь», она долго и заразительно смеялась).

Ну да, песню я выучил в свое время исключительно по приколу, после просмотра ролика на пикабу: «J’ai pété dans le placard et le vison de mon manteau de fourrure est mort à nouveau». И это было все, что я по-французски знал, если не считать «же не манж», но тетка меня поняла, то есть французский она точно знала весьма неплохо. Так что мы договорились, что числиться она будет учительницей немецкого, а если дети немецкий учить не захотят, но не увольнять же ее…

Девчонка (которую звали опять Анастасией) английский знала достойно, хотя некоторые мои американизмы и не поняла, а еще она неплохо знала испанский — так что «иностранные языки» в будущей школе должны были процвесть. Что же до других учителей, то с ними даже Маринку напрягать не пришлось, Настюха в Павловской районной газете объявление поместила и через три дня штат укомплектовала.

А я «укомплектовал» дополнительным инструментом павловских кузовщиков. Ребята все же сделали «несущий кузов» для автобуса на девятнадцать сидячих мест. Сварной, но пожаловались, что на зачистку сварных швов они потратили больше времени, чем и на проектирование кузова, и на его изготовление. Однако я эту жалобу предвидел и, сделав морду кирпичом, просто сунул им в руки инструмент, который для меня изготовили на генераторном заводе. Очень простой и очень полезный инструмент, который в моей прошлой жизни назывался болгаркой…

Глава 6

Автобус у павловских кузовщиков получился на загляденье. То есть он и внешне был похож на автобусы из моей «прежней жизни» и не похож вообще ни на что-то из существующих машин (ну я же его и рисовал, так что это неудивительно). Но еще он, хотя был на метр с лишним длиннее, на сорок сантиметров шире и на двадцать сантиметров выше выпускаемого сейчас в Горьком автобуса ГАЗ-03–30, весил ровно столько же, хотя был цельнометаллическим, а не деревянным. А увеличенные размеры — это и возросший комфорт для пассажиров, но я считал главным достижением молодых инженеров то, что они сумели изготовить по-настоящему несущий кузов этого автобуса. При отсутствии компов с разными расчетными программами, при отсутствии еще даже методик расчета тонкостенных конструкций они это сделали. И этот автобус по всем параметрам (и даже по цене) превосходил буквально всё, выпускаемое не только в СССР, но и в Европе. А может быть и в мире: я про американское автобусостроение был абсолютно не в курсе.

Вот только низкая цена пока что мало вязалась с цельнометалличностью, в стране стали очень на многое не хватало и у меня лично были опасения, что их замечательная машина «не взлетит» из-за отсутствия нужных материалов. Однако тут сработал пресловутый «местечковый патриотизм»: в Ворсме металлисты на общем собрании решили металл для этих автобусов в Павлово предоставить в любых нужных объемах. Ну да, решить они могли что угодно, однако руду на завод все же централизованно поставляли в обмен на металл — но тут уже вмешались люди, обладающие властью в несколько большем объеме. И которые, между прочим, очень хорошо умели считать деньги, особенно в валюте. Потому что ежедневно поставляемый на автобусный завод десяток шасси от «Опель-Блица» оказался, по расчетам не самых бестолковых экономистов-производственников, сравним по цене с шестью уже полностью готовыми новыми автобусами, а то убожество, которое на этих шасси получалось, оказывалось почти вдвое дороже прогнозируемой цены новенького изделия. Ну да, автобус на германском шасси имел не девятнадцать сидушек для пассажиров, а целых двадцать два, но даже в пересчете на одно мягкое (и сидячее, конечно же) место пассажира новенький автобус получался заметно дешевле. А еще на нем мотор ставился не бензиновый, а дизельный, что делало его и в эксплуатации дешевле — но дело было даже не в цене, а в том, что бензин пока оставался дефицитом, а вот солярки было хоть залейся: танки-то перестали кататься туда-сюда по полям сражений!