Шарлатан 2 (СИ). Страница 13
— А топливо-то тут причем?
— Притом. Сейчас в этих районах у колхозников в личных хозяйствах в среднем по пять-шесть кур на рот, то есть летом это четыре-пять яиц на едока в день. Одними яйцами, конечно, не особо наешься, но и с голоду уже не помрешь. А если зимой курятники освещать, то тогда и зимой яиц особо меньше не станет.
— То есть за колхозников мы можем и не беспокоиться особо?
— Не можем, потому что если мы колхознику дополнительно поможем, то он за лето еще три десятка цыплят на мясо вырастит. А это уже и городу очень приличная подмога продовольственная.
— И чем же мы колхознику, да еще в личном хозяйстве, помочь можем?
— Сколь ни странно, промтоварами. Теми же кастрюлями эмалированными: в них, как я в журнале прочитал, солому лучше перед тем, как червякам ее накладывать, распаривать очень удобно. Опять же, автоматикой для отопительных котлов, чтобы куры в нужной температуре зимой жили, или чтобы колхозники свои газовые реакторы себе побольше ставили. Потому что газ в доме — это экономия дров, а на юге и угля, а сэкономленное топливо — электричество для освещения. А еще газ — это теплицы, в которых даже зимой продукты растут, но для них и стекло требуется, и опять же автоматика. Причем вся эта автоматика простая и недорогая, а пользы от нее… Пользу даже мальчишка пятилетний заметил!
— Восемь уже ему…
— Вы опять Шарлатана обсуждаете? — поинтересовался подошедший к собеседникам Лаврентий Павлович. — Новое его изобретение?
— Старое обсуждаем, червячники с курятниками и котлы автоматические. А что, Шарлатан что-то новенькое придумал?
— От него одна лишь головная боль, от затей его дурацких.
— Почему дурацких? — поинтересовался Струмилин, — Сейчас особенно хорошо заметно, что насчет продуктов он очень неплохо придумал, причем многое сразу.
— Дурацкие потому, что сидишь и не знаешь, на что его опять представлять. Вроде орден Ленина многовато будет, а «Знак почета», наоборот, вообще издевкой выглядеть будет.
— А что он теперь выдумал?
— Да не теперь, а еще в прошлом году, в этом только изобретение его распробовали окончательно. Новые кирпичи, по цене чуть ли не дешевле песка из карьера. Товарищ Киреев из них у себя сразу три города строит, и товарищ Пальцев тоже к процессу очень серьезно подсоединился — это кирпичи из земли и шлака. А товарищ Марфин на Рязанщине другую придумку Шарлатана воплотил. Шлака у него в области нет, угольный не считаем, ученые сказали что из угольного всякие вещества вредные прут, а вот цемент в области производится…
— Цемент весь в освобожденные районы…
— Не перебивай, а для цемента извести много добывается. Так он по совету из журнала нашего малыша сначала попробовал прессовать кирпичи из смеси земли и извести, а теперь такие кирпичи и производит массово, и наладил в области производство нужных для этого прессов. Теперь у себя дома до четырех этажей из них строит, только наружную часть стены обожженным кирпичом там кладут на всякий случай
— Это очень интересно, — заметил Струмилин, — он что, изобрел силикатный кирпич?
— Нет, там только земля, причем почти любая, и известь, но без автоклава. Эти кирпичи, правда, долго прочность набирают, из них класть стену можно только недели через две после выделки — но они на самом деле почти ничего не стоят! Шарлатан еще и третий кирпич изобрел, но там уже цемент нужен, хотя и немного, впятеро меньше чем для бетона. Но да, цемента лишнего нет, так что пока двумя новыми кирпичами народ пользуется.
— Очень интересно, но мы сейчас о продуктах. У нас с ними проблемы назревают.
— Я на совещании не только задницу просиживал, о проблеме знаю. Но Марфин и по продовольствию пока неплохо работает.
— У него же тоже засуха!
— Ну, поля он полить, конечно, не в состоянии, но, причем опять совместно с Киреевым, он, по крайней мере, огороды колхозникам старается водой обеспечить. У Киреева в Ворсме для пылесосов сначала мотор придумали, оказывается, электрический с алюминиевыми обмотками. Но сами делать не стали, а как зима с половиной снега от нормы, так распоряжением обкома такие моторы, причем на двести двадцать вольт, то есть под Ворсменские же колхозные электростанции, на двух заводах в городе делать стали. Причем не моторы сами по себе, а водяные насосы с турбинкой. Неплохие, на испытаниях они через стометровую двухдюймовую трубу ведро в секунду перекачивали. А сейчас Ворсма колхозных электростанций по две-три штуки в сутки производит, каждая несколько десятков насосов энергией обеспечить может. С проводами, конечно, есть трудности, но по области у товарища Марфина почти во всех деревнях колхозникам огороды свои поливать вдоволь ничто уже не мешает. По крайней мере область себя хотя бы картошкой и овощами прокормить сможет…
— А насос тоже Шарлатан изобрел? — рассмеялся Станислав Густавович.
— Ну, делают их на Ворсменском турбинном, так что кто их изобрел — вопрос спорный. А вот как их изготавливать за пятак пучок — это как раз мальчишка и предложил. Там три детальки: корпус из двух половинок и сама турбинка просто отливаются из стали и после этого даже обработки почти никакой не требуют. Собственно, я обо всем этом и узнал, так как технология эта нам для других целей показалась интересной…
— Я вот что подумал, — легко улыбнувшись, заметил Иосиф Виссарионович. — Вместо тебя подумал, чтобы у тебя голова от мыслей тяжелых не болела. Если «Знак почета» мало, а орден Ленина — много, то остается только «Красное знамя». Представление напишешь? Мы его, конечно, не утвердим, сейчас нам не до наград всяким народным изобретателям, но ты уже успокоишься и важными делами спокойно займешься.
Станислав Густавович, сообразив, что разговор свернул на темы, о которых ему знать все же не стоит, распрощался и вышел, а Лаврентий Павлович, оглядевшись и убедившись, что в зале заседаний кроме него и Сталина никого не осталось, заговорщицким тоном тихо, наклонившись к Иосифу Виссарионовичу, сообщил:
— Мне почему-то кажется, что этот мальчишка водит нас за нос. Я вчера пролистал справочник, из которого он, по его же словам, насчет очистки графита прочитал. А там написано, что для улучшения проводимости графит не чистить нужно, а наоборот с порошком меди запекать. И для щеток моторов и контактов скользящих так везде давно уже делается…
Предложение об учреждении на базе Кишкинского интерната районной школы-десятилетки мы с Надюхой писали вместе, сама она просто не очень представляла, какое штатное расписание «заказывать» потому что и программу десятилетки представляла с трудом. Я тоже многого не знал, мне Маринка просто переписала эти данные с какой-то знакомой ей школы. Но ее почерк Надюха просто разобрать не могла, а я уже к Маринкиным закорючкам привык, так что над бумагой нам пришлось вдвоем сидеть. И я мысленно уже подготовился к получению отказа, даже письмо товарищу Сталину жалистное придумал. Но я явно недоучёл мощи и коварства советской бюрократии: уже через неделю Надюхе пришел ответ, и она, на самом деле вся дрожа от волнения, принесла запечатанный конверт мне. А сама она его даже распечатать побоялась. Я — не побоялся, распечатал и даже этот ответ вслух прочитал. Очень так задумчиво прочитал, а Настюха после того, как я закончил, вся в комочек сжалась и чуть ли не со слезами на глазах просила у меня:
— Вовка, и что мне теперь делать?
В принципе, ответ на такой вопрос у меня был, но так как он был совершенно нецензурным, то я высказался немного уклончиво:
— Прежде всего, не дрожать и не плакать. А после того, как ты успокоишься, мы пойдем к тетке Наталье…
— А она, думаешь, мне чем-то помочь сможет?
— Думаю да, ведь это входит в ее должностные обязанности…
Ответ из ОблОНО был просто вершиной бюрократического садизма: в письме был приказ о том, что Кишкинская школа-интернат преобразуется с нового учебного года в районную школу-интернат номер восемь с десятилетним сроком обучения. А директору школы Никитиной Н. И. поручалось укомплектовать учительскими кадрами согласно прилагаемому штатному расписанию преобразованную школу, подготовить учебные классы в соответствии с установленными санитарными и образовательными нормативами (что сделать вообще труда не составляло) и обеспечить новые кадры жильем — а вот это был удар под дых. Потому что ни в одной школе директор не отвечал (да и не мог отвечать) за жилье учителей, а вот за неисполнение приказа — каким бы идиотским он ни был — Надюху могли и по комсомольской линии взгреть неслабо, и даже под статью о саботаже подвести. Я подумал, что вряд ли там на такое решатся, но кто знает советских бюрократов от образования, наверное они и приказ такой составили, чтобы откровенно не послать Надюху в дальнее и очень интересное путешествие: все же в школе учится самый молодой орденоносец страны и вообще Сталинский лауреат! Но вот сделать ей гадость за то, что посмела высунуться — это завсегда пожалуйста. Однако эти бюрократы, сидя в большом городе, тоже кое-что недоучли. Недоучли того, что в деревнях, где все друг друга знают и вообще все родственники, своих в обиду не дают. И тетка Наталья точно не даст.