Двойник короля 17 (СИ). Страница 7

Зло, рух и душа — как-то всё связано. Если раньше я делил этот мир на части: есть магия, есть сильная магия, как у уродов с высоким рангом, есть монстры, есть твари, которые становятся людьми. Но потом появились серые зоны — настоящие, с королями и королевами и сердцами для повышения ранга. Мелькнули твари в виде рухов, что являются духами и занимают чужие тела. Затем посланники нового пути для мага. И рядышком Зло, которое хочет… хаоса? Теперь вот духи и призраки. Аналитический склад ума подсказывал, что эти элементы просто обязаны быть связаны. Единый мир и система, по-другому просто не может быть.

Сухе смотрел на меня странно — со смесью уважения, страха и… любопытства. Его морщинистое лицо в свете очага казалось вырезанным из тёмного дерева.

— И как сработало? — тряхнул головой, чтобы сбросить остатки камней с лица.

Камень наконец-то вылетел из глаза. Он оказался размером с горошину — тёмно-серый, с прожилками красного. Какой-то явно непростой минерал. Остальные тоже разные — чёрные, серые, коричневые, даже пара белых. Все разного размера, от совсем мелких до крупных, как грецкий орех. Интересно, сколько времени они на меня эту коллекцию минералов собирали?

— Нет! — стал серьёзным старик. — В этом мире и в другом нет твоих предков. Словно ты один здесь.

— Да? — поднял бровь. — Вот так и живём… Даже среди духов никакой поддержки.

Не сообщать же ему, что я вообще из другого мира.

— И ты спокойно это говоришь? — не сводил с меня взгляда Сухе.

Старик выглядел искренне озадаченным. Как будто я должен был биться в истерике от такой новости.

— Может, меня развяжете? — ответил вопросом на вопрос. — А то что-то как-то не очень комфортно. Ещё уберите этот булыжник.

Верёвки неприятно врезались в кожу. На груди лежал камень размером с кулак — тяжёлый, давящий. Всё тело затекло. Сколько я так пролежал? Час? Два? Больше?

Изольда подошла первой. В глазах — искреннее беспокойство, что-то новенькое. Обычно перевёртыш держит эмоции при себе.

Бат двигался скованно, с опаской. Его глаза бегали от меня к старику и обратно. Нервничает. Боится? Чего именно? Меня? Или того, что со мной произошло?

Верёвки наконец-то спали. Кровь прилила к рукам, ногам — неприятное покалывание, почти боль. Камни убрали. Грудь наконец-то могла расправиться полностью. Глубокий вдох, потом выдох. Свобода.

— Выйдите! — махнул рукой Сухе.

Они подчинились без колебаний. Ушли, оставив нас наедине. Тишина, только потрескивание огня в очаге да тихое дыхание старика.

— У тебя сильная душа! — заявил он. — Я чувствовал, как ты не желаешь уходить. Мои предки помогли, а им — их, и так до прародителя. Был бы ты монголом, мог бы стать шаманом.

Сухе говорил с уважением, почти с благоговением. Сильная душа? Что ж, возможно, или просто упрямая. Я вообще редко желаю «уходить», особенно когда меня пытаются куда-то отправить без моего согласия.

Стать шаманом? Вот это уже интереснее. Значит, у меня кое-какие наклонности имеются, осталось найти того, кто научит, и дальше… Сдержал оскал, который рвался на лицо.

— Благодарю, — кивнул. — И своим передай поклон за то, что вмешались.

— Будь осторожен, русский, — старик положил руку мне на плечо.

Хороший совет. Всегда, везде. Хотя обычно довольно бесполезный. Когда вообще бывает важно быть неосторожным?

— Постараюсь, — ещё раз кивнул и поблагодарил.

Мысленно уже анализировал ситуацию. Нужно будет в нашей поездке заняться делами.

Вышел, на улице меня ждали.

— Павел? — лаконично спросила Изольда.

Перевёртыш ждала у выхода из юрты, глаза её смотрели вопросительно. Она не спрашивала, всё ли в порядке, а интересовалась, можем ли мы продолжать путь, функционален ли я, готов ли к действию. Практичная женщина.

Показал большой палец, и мы направились по улице. Добрались до местного стойла — огороженного участка с навесом и загонами. Лошади — разные, от мелких пони до крупных боевых скакунов. Мне начали показывать, объяснять. Я делал умное лицо, кивал в нужных местах. На самом деле, полный ноль в коневодстве. Максимум, что знал о лошадях, — спереди кусаются, сзади лягаются, в середине можно сидеть.

Изольда, похоже, разбиралась лучше. Поглядывал на неё краем глаза. Кивок — конь хороший, мотание головой — не стоит даже думать. Полезная система.

Скакун, на которого пал мой выбор, был особенным. Галбэрс — так его назвали. Имя звучало, как удар меча о щит. Статный, мускулистый, с блестящей вороной шерстью и белым пятном на лбу. Глаза — умные, внимательные. Ноздри раздувались, фыркая на других коней. Он стоял особняком в дальнем углу загона. Другие лошади жались к противоположному краю, как будто боялись приближаться. Интересно. Очень интересно.

Монголы переглянулись, когда я указал на него. Недоумение, беспокойство, даже страх промелькнули на их лицах. Что-то не так с этим конём? Изольда кивнула, значит, можно брать. Может, местные просто зажали самого хорошего, вот и напрягаются.

Решено: этот скакун будет моим. Не навсегда, конечно. Просто транспорт на время путешествия. Не жениться же мне на нём, в самом деле.

Монгол — невысокий, жилистый, с лицом, обветренным до состояния дублёной кожи, — вручил мне кучу ремней, пряжек и кусков кожи. Седло, уздечка, поводья, стремёна и ещё много всего, названий чего я даже не знал.

Посмотрел на это богатство, потом на коня, потом снова на сбрую. Ни единой идеи, как всё соединить. В прошлой жизни мне подавали лошадь уже готовую — оседланную, взнузданную, с лакеем, держащим стремя. Теперь придётся разбираться самому. Или…

Взглянул на монголов — они наблюдали, едва скрывая ухмылки. Ну, конечно, очередное испытание! Посмотреть, как чужак справится с непривычным делом. Посмеяться над его неуклюжими попытками. Обычный ход — проверить человека в бытовой ситуации, увидеть его истинное лицо. Что ж, отлично. Только я не собирался давать им такое удовольствие. Есть другой способ решить проблему.

— Изольда! — повернулся к женщине. — Будь любезна, запряги мне коня и выбери себе. Подготовь всё, что потребуется для путешествия.

Уверенный тон, спокойный взгляд, лёгкая улыбка. Не приказ, а просьба, но такая, от которой сложно отказаться. Перевёртыш посмотрела на меня секунду — понимающе, с едва заметной усмешкой в уголках губ — потом кивнула. Она поняла игру и была готова в неё включиться.

Лица монголов вытянулись. Мужики явно ожидали увидеть, как я буду путаться в ремнях, ругаться, возможно, даже уроню седло или получу копытом по рёбрам. Вместо этого — спокойный делегирующий жест.

Изольда взялась за дело с впечатляющей ловкостью. Её пальцы порхали над сбруей — затягивали, проверяли, регулировали. Движения чёткие, уверенные, без единого лишнего жеста. Галбэрс стоял смирно, только уши дрожали, когда она подходила слишком близко.

Пока перевёртыш занималась конями, мне вручили свёртки с одеждой. Помимо одеяний, собрали в дорогу запас трав и мазей. Пучки сухих растений, перевязанные конским волосом, — тёмно-зелёные, коричневые, даже какие-то фиолетовые. Запах — резкий, пряный. От некоторых чихать хотелось. Мази в маленьких глиняных горшочках, запечатанных воском. Одни пахли мёдом и хвоей, другие — чем-то кислым, третьи — вообще ничем. Для чего это всё? Лечение? Магия? Кулинария? Понятия не имею.

И, конечно, еда. Сушёное мясо — тонкие полоски, жёсткие, как подошва, тёмно-коричневые, почти чёрные. Они пахли дымом и солью. Какие-то лепёшки — плоские, круглые, серого цвета. На вид, как тряпка, на запах — как старый хлеб. Что-то вроде творога, только сухого, в виде белых камешков. Ещё какая-то паста в кожаных мешочках — судя по запаху, молочная, с травами.

Из внутреннего кольца переместил деньги в карманы. Достал сначала одну зажатую ладонь, потом вторую, а в них — турецкие золотые монеты. Уверен, что, если нужно, переплавят.

Монголы трясли головами и не желали принимать оплату.

— Нельзя! — перевела Изольда. — Сухе приказал.