Испытания. Земли Ордена (СИ). Страница 27

Нет, старейшины не вздрогнули. Уверен, прикажи я им умереть, они бы тут же сожгли себе сердце. В конце концов, они многие годы жертвовали собой, они даже возвели в традицию жертвенность ради Ордена, дарс их побери, но задуматься слова Аммы их заставили.

— Кто это, глава? — Рагедон подозрительно прищурился, вглядываясь в Амму.

— Одна из моих подчинённых, — отрезал я. — Нет, мы поговорим о ней и остальных позже и не здесь, — дал я намёк. — Сейчас мы будем говорить о вас. С чего мне наказывать вас и как?

— Мы виноваты, — ответил за всех Рагедон. — Время вашего возвращения истекло, глава, и мы начали вас искать, мы активировали портал, отправляли и принимали людей. Не раз.

Я прикрыл глаза рукой. Дарс их побери.

— Это первая вина. Вторая… Здесь была бойня, — поднял взгляд к потолку Рагедон, явно используя восприятие. — Страже резиденции ударили в спину. Использовали формации молчания, которые скрыли происходящее здесь от наших глаз. Мои подчинённые не сумели заметить всего этого, а значит, это моя, их старшего, вина.

Я убрал руку от глаз и тяжело уронил:

— Довольно.

— Я недостоин быть главой стражи, — и не подумал замолчать Рагедон. — Я…

— ДОВОЛЬНО!

Я хотел лишь оборвать его, но отмерил неверное количество духа — прозвеневшая струна отшвырнула слабых, заставила измениться в лице Властелинов.

Зато наступила тишина.

Которую уже через миг разрушила тихая мыслеречь:

— Время в гостях у духа не прошло без следа. Господин, мне пора называть вас господин любящих полетать? Или господин не понимающих с первого раза?

Повторять второй раз было лишнее. Тем более что Пересмешник наверняка направил мыслеречь только ко мне. Лишнее было и наказывать его, всё же в его дерзости всегда имелось зерно истины и сути происходящего. Как сейчас, когда я позволил себе лишнего. Я даже не повернул к нему головы, вместо этого обратился к старейшинам.

— Узнать, что вы использовали портал — неприятно. Но на город напали сотни людей. Хочешь сказать, они все прошли через портал?

— Нет! — вскинулся Рагедон.

— Значит, и слышать не хочу о какой-то вине. Пока не хочу. Я хочу во всём разобраться.

Это вышло. Моя Истина в три цвета и верные, вдумчивые, въедливые вопросы Эграма принесли мне ответы, которым я оказался не рад.

Всё началось с открытого портала. Это так. Но началось с дарсового Логара, бывший человек Алых Пиков, а теперь подчинённый Пересмешника оказался невиновен. Но я ведь это уже знал, когда увидел Логара в зале Сердца, верно?

В первые группы тех, кого старейшины отправили через портал узнать новости, он не попал. Зато попал в те, которые отправились искать людей для работ на город.

В этом месте рассказа я покосился на старейшин. Бахар под моим взглядом — строгий и придирчивый Бахар — опустил взгляд. Рутгош и вовсе выглядел так, словно сейчас сломается и убьёт себя.

Я и сам скрипнул зубами, гася вспышку злости.

Значит, так вы справились с работами по городу? Никак не справились, если быть точным, не поверили в моё обещание, не дождались меня и решили нанять людей со стороны?

Справившись со вспышкой злости, я вновь перевёл взгляд на Логара.

Негоже искать за другим вину, когда своя гораздо хуже.

Когда я обещал вернуться?

На сколько недель я опоздал?

Когда я понял, что из всех троих моих слуг, чью силу я купил за лечение, он самый… Гнилой?

Давно. Очень давно. Ещё с первых подслушанных разговоров, которые не предназначались для моих ушей. Он всегда ставил под сомнение службу на меня. Всегда искал возможность вывернуться, не считать себя обязанным и прочее.

Что я сделал, поняв это?

Ни-че-го.

Сначала мне нужна была его сила, это понятно.

А потом? Потом, когда этой самой силы с приходом Седого и комтуров Ордена, у меня стало достаточно, чтобы при желании забрать власть у Морлан?

Ни-че-го.

Ничего я не сделал. Я предпочёл оставить это как есть, решил просто дотянуть до конца контракта.

Дотянул?

Нет.

Старейшины, как моего слугу, которому я доверяю, и на котором есть мой Указ, как слугу, не связанного с Орденом, отправили его в родной город, чтобы он воспользовался связями и нанял там две-три сотни людей.

Он их нанял. Но первое, что он сделал, оказавшись в родном городе — купил артефакт, снявший с него мой Указ.

Второе, что он сделал, связался с Алыми Пиками, которые в его городе тоже предлагали гору духовных камней за Седого. И ведь сумел же управиться за день, тварь.

И на этом не остановился, а помог Алым Пикам отыскать проходы через Поле Битвы. Нет, не провёл за руку лично, но там подслушал разговор ребят Рутгоша, там через плечо заглянул на карты земель Сломанного Клинка, и вот — список самых многообещающих направлений и точек выхода готов.

С той самой, противоположной от Морлан стороны, о которой так переживали старейшины.

Четвёртое, что он сделал в своём предательстве — внёс флаги формации в резиденцию, установил первый из них и помог ударить в спину защитникам.

Келлер затратил на оценку снятого с Логара нефрита Голоса не больше десяти вдохов.

— Очень хорош. Это работа артефактора Повелителя.

Я криво усмехнулся:

— Что же, нам стоит поискать второй такой среди вещей убитых. Например, в кольце Кресаля, — перевёл взгляд на Седого. — Ты же снял его перед тем, как отдать тело?

Седой молча кивнул. Что же, я не сомневался в нём.

— Глава, — решительно произнёс Рутгош.

Но я заставил его замолчать коротким жестом. Спросил у всех, кто собрался в этой комнате под формацией тишины:

— У кого-то ещё есть вопросы к предателю?

Если они и были, то их никто не решился произнести. Рутгош коротко сказал:

— Нет, глава.

Я медленно кивнул. Логар всё понял, сглотнул и торопливо выдохнул:

— Господин!

Я не собирался его слушать и завершил всё быстро:

— Умри.

Несколько вдохов я глядел на его рухнувшее тело, не испытывая ни радости, ни удовлетворения, только усталость и горечь, затем отвернулся и глухо сообщил:

— Остальных пока в темницу, — опомнившись, уточнил. — Она у нас есть?

— Устроим, глава, — согнулся Рагедон. — Это не сложно.

— Хорошо. Все остальные дела тоже потом. Я буду на… — голос на миг сорвался, — кладбище.

— Глава. Глава. Глава… — никто не возразил, не упрекнул, не заметил, что это не лучший выбор.

Никто. Даже старейшины и советник Бахар, который мог бы это сделать, и оказался бы прав.

Правда, я бы всё равно их не послушал.

В случившемся сегодня есть и моя вина. Глупо накладывать на себя наказание, но ещё глупей оставить вину без него.

Позади, за спиной, там, где недавно была формация тишины, раздались голоса и мыслеречь, которые не могли скрыться от моей текущей силы.

— Не думаешь, что глава показал нам правильный выход?

— О чём ты? — буркнул Седой.

— Дарагал. Может, стоит закончить всё сегодня?

— Нет. Ни за что! — теперь Седой, скорее, рычал. — Он умрёт, только своими глазами видя восстановленное величие Ордена. Он что, очнулся?

— Под Указами? Нет, конечно.

— Значит, Небо не против такого…

У меня дёрнулась щека. Небо. Не против.

В центральном зале первого этажа лежали рядами тела павших защитников. Дарая, Гамая, почти безымянные мужчины и женщины…

Я сделал первый шаг и коснулся первого тела, отправляя его в кольцо Путника.

Сжал сферу восприятия, отгородился от своего таланта подслушивать, не желая больше ничего слышать. Страж Холгар сказал, что у фракции Сломанного Клинка сегодня было испытание. Как бы я был рад, если бы Небо испытывало только меня. Но это невозможно. Я не один иду к Небу.

Если уж говорить откровенно и следовать учению Изарда, то сегодня главное испытание было у меня и Кресаля. Но одновременно оно проходило у сотен моих подчинённых и сотен его подчинённых. Я прошёл его. Пока не знаю, получил ли хоть что-то, кроме потерь, но я его прошёл. Кресаль и его люди — не прошли. Их путь к Небу окончен.