Испытания. Земли Ордена (СИ). Страница 15

Следом за ним, шаг в шаг мчал Рагедон.

Я невольно кивнул, оценив, что они делают. Седой, чьё Возвышение выше, а понимание стихии лучше, своим телом расчищал путь более слабому.

Два вдоха им понадобилось, чтобы проломиться к Кресалю. Три вдоха они продержались возле него, орудуя сталью, а затем отступили. И я не мог их винить — лица и руки их были покрыты волдырями и глубокими чёрными ранами — огонь Повелителя Стихии буквально сжигал их тела. Что творится внутри них, насколько они отравлены чужой стихией, не хотелось даже думать.

— Глава!

Наконец-то, они меня заметили.

Мне понадобился всего лишь взгляд, и мои змеи рванули к этой парочке. Теперь каждому из нас досталось два змея, которые закружили вокруг нас, телами и пастями поглощая чужую стихию.

Я не люблю тех, кого коснулась стихия огня? Только не в том случае, когда они слабее меня.

— Повелитель? — Кресаль недоверчиво прищурился. — Столь сильный Повелитель в таком молодом возрасте? Из какой ты фракции и почему пришёл на помощь ублюдкам из Ордена?

— Я глава этого города, я глава семьи Сломанного Клинка, я магистр Ордена Небесного Меча. Я тот, кто убьёт тебя.

Я ожидал, что Кресаль начнёт язвить или угрожать, а он молча развернулся и бросился прочь.

Целый вдох я пялился на скрывшую его стену тумана, прежде чем пришёл в себя и сам сорвался на бег, пытаясь уловить звук чужих шагов. Дарсов старик!

Пусть он был седым и выглядел лет на сто, не меньше, бегал он так, что мог дать фору многим молодым. И нужно же было мне распустить язык?

Я бежал так, как бегал, наверное, только в тот день, когда спешил к Чёрной горе спасать маму.

Без техник, полагаясь только на силу и ловкость тела, рвя жилы, понимая только одно — если я упущу его, то смерть Гамаи и Дараи будет напрасной. Смерть всех моих подчинённых и собратьев сегодня будет напрасной, а тайна Сломанного Клинка будет раскрыта. Этот дарсов старик не должен сбежать.

Он и не сбежал.

Первым его настиг мой змей — в рывке ударил в спину, вошёл в тело, заставив его споткнуться и кубарем полететь на землю.

Я прыгнул вперёд, ужалил Пронзателем, но сталь бесполезно ударила по камню — Кресаль успел извернуться, а уже через миг стоял на ногах.

Живой. Только держался за грудь левой рукой и морщился.

Я мог бы отправить в него ещё пять оставшихся змеев, наплевав на обжигающие нити огня, но зачем? За эти вдохи промедления и Седой с Рагедоном догнали меня. Кресаль окружён с трёх сторон и больше никуда не может сбежать. Ну, только если он вопреки зоне запрета взлетит в небо.

Я слишком много тренировок провёл с Седым и Димом, чтобы не суметь понять взгляда, который Седой бросил на меня. Через миг я шагнул вперёд, выбрасывая в выпаде Пронзатель и метя в ногу Кресалю.

Седой шагнул вместе со мной, жаля в плечо, меч Рагедона ударил в поясницу.

Дарсов Кресаль умудрился уйти от всех трёх ударов.

Теперь и я понял, почему два моих старейшины не сумели убить его.

Через миг мне стало не до размышлений, потому что Кресаль напал. На меня.

Три вдоха ему понадобилось на то, чтобы пройти завесу защиты Пронзателя, проскользнуть мимо его стали, уйти от стали Седого и Рагедона, и ужалить меня, глубоко вбивая меч мне в тело.

Я сам шагнул навстречу этому удару, выпуская ставший бесполезным Пронзатель и вбивая пальцы в тело Кресаля.

Я разменялся, едва ощутил, насколько он хорош с мечом. Я дал ему ранить меня, а сам забрал его меч.

Заплести руку, шаг в сторону, заступая Кресалю за спину, крутнуться, нажать, кидая на весы силы всё, что у меня есть.

Старый ублюдок, мы в зоне запрета, у тебя нет Опоры и полёта, на что ты рассчитывал, оказываясь в досягаемости моих рук?

Плечо и грудь рвануло болью от меча, но наградой мне был хруст пальцев и вопль боли.

Швырнул я его хорошо — Кресаль кубарем пролетел шагов двадцать и остановился, только ударившись в ограду.

Я ухмыльнулся, вцепившись в меч, вырвал его из себя одним движением и застыл, когда Кресаль безумно захохотал:

— Вот как? А-ха-ха! Вот как? Хорошо! Я всё равно заберу вас с собой!

— Глава, прочь! — заорал Седой.

Я не успел ни обернуться, ни дёрнуться, пытаясь убраться, как ударил гром такой мощи, что мне показалось, будто у меня лопнула голова.

Глава 4

Несколько мгновений буквально выпало из моей жизни. Следующее, что я осознал — я стою на коленях, сжимая руками голову, а в глазах неохотно светлеет.

«Кресаль!», — промелькнула в голове яркая, злая мысль, и я заставил себя сосредоточиться и прийти в себя, благо у Изарда я только этим и занимался.

Дарсов Кресаль нашёлся там же, где я и помнил — на обломках, у стены, которую он проломил своим телом. Ему пришлось тоже несладко — белый, как молоко, он прижимался спиной к камням, безумным взглядом уперевшись в меня, из его ушей стекала кровь.

Я отнял руки от ушей, зашарил взглядом по земле, ища Пронзатель. Он нашёлся в двух шагах от меня. Я, ощущая, как неуверенно держат меня ноги, встал, качнулся, поднял взгляд и замер.

Над городом, рядом с алым шаром зоны запретов появился ещё один — искрящийся бегающими по его поверхности молниями.

— Какого дарса? — выругался кто-то глухо и невнятно. — Это ещё что?

Только через миг сообразил — это я сам. Никто во всём Истоке не поминает дарсов. Только я.

Как ни удивительно, но мне ответили:

— Предупреждение. Грядёт Небесное Испытание.

Я резко обернулся, слишком резко, мир на мгновение закружился, попытался обернуться вокруг оси, или же обернуть меня, валя с ног, но я удержался, впился взглядом в бледно выглядящего Седого и потребовал:

— Какое ещё…

Запнулся на половине вопроса, глупого вопроса. Есть старик Кресаль из клана Алых Пиков, есть моя победа над ним, есть его угроза, а через миг этот жуткий звуковой удар, который свалил с ног даже меня. Не хочется даже представлять, насколько он силён оказался для Мастеров, а тем более, слабых идущих. Хотя тот же Седой и Рагедон получше меня выглядят, а у них идеальной закалки нет.

Чуть опомнившись, я спросил другое:

— Как оно может быть вызвано так просто?

Седой развёл руками:

— Вот так. Если Повелитель Стихии давно готов к нему, то он может просто открыться Небу, и Испытание тут же начнётся. Сложнее годами скрываться от Неба, — заметив мой взгляд, Седой добавил. — Ну, так мне жаловалась Нора.

Рагедон, кривясь и осторожно ворочая шеей, мрачно добавил:

— Запрещённое в пределах Империи Испытание. Барьер Шестого пояса уже пал. Сейчас будет ещё удар, глава.

Я дёрнулся, снова выругался, подхватил с земли Пронзатель и в три прыжка добрался до Кресаля.

Даже без меча он попытался отразить мой удар. Голой рукой. Но если с мечом он был талантлив, то в битве голыми руками… моё тело сделало всё само: прокрутило древко, превращая Пронзатель в гибкую, ядовитую змею, обходя защиту, скользящий шаг вперёд, выпад и лезвие вонзилось точно в первое средоточие Кресаля.

Мы замерли, глядя глаза в глаза. Он ухмыльнулся, открыл рот что-то сказать, но захлебнулся своей кровью и умер. Слабак. Дарая была ранена гораздо тяжелей, но прожила дольше.

Рагедон глухо сообщил из-за спины:

— Бесполезно. Начатое Испытание не остановить.

Я в изумлении обернулся. Что? Как? Какого⁈

Седой одёрнул Рагедона:

— Молодой глава всё сделал верно. Смотреть, как этот ублюдок проходит Испытание? Столкнуться с тем, что он пройдёт Испытание и станет сильней? Зачем?

— Сог…

Окончание слов Рагедона исчезло в жутком по силе громе. Ещё более сильным, чем предыдущий, более звонким, многоголосым, словно там, в небе дёрнули сразу половину струн гигантского циня.

Больше того, в этот раз к звуку добавилась и невероятная по яркости вспышка, заставившая плотно сжать веки. И даже с закрытыми глазами, в зоне запретов, я буквально кожей, пустыми меридианами ощутил, как сила Неба вокруг пришла в движение и рванула куда-то вверх, обдирая кожу.