Тень правды (СИ). Страница 6

Отправить Илью к Евгению? Я уже настолько привык решать все вопросы самостоятельно, что мне даже хочется побывать во всех трёх местах лично. Но столько времени у меня нет. Придётся делегировать часть Синицыну. Нельзя держать на себе абсолютно все задачи.

— Да, так и поступим, — подытожил я. — А ты наведайся в госпиталь. Разумовский тебя уже знает. Попроси его, чтобы он пустил тебя в палату к Евгению Балашову. Поговори с ним. Он должен помнить тебя. В роли Токса вы с ним уже пересекались. Да и в целом я ему много о тебе рассказывал. Он не станет скрывать информацию. Но твоя задача — обсудить с ним, что можно говорить на суде, а о чём стоит умолчать. Я уверен, что его туда вызовут. Если потребуется, принесут на носилках. Показания Евгения могут многое изменить, поскольку он — ключевая фигура всей этой эпопеи.

Синицын в курсе всего, что нужно объяснить Балашову. Он — единственный, кто так же хорошо знаком с общей картиной, как и я.

Мы не стали тратить время попусту и рванули в разные части Саратова, чтобы поскорее собрать всю информацию. Первым делом я решил посетить здание ордена лекарей. Проторчал целый час в фойе, пытаясь добиться аудиенции у главы ордена. Однако сотрудники, которые организовывали допуск в закрытые секции ордена, почему-то долгое время отсутствовали. В итоге я не дождался их, перелез через металлическое ограждение и проник туда самостоятельно.

Смог даже добраться до секретаря Углова-старшего, но там меня ждал особенно неприятный сюрприз.

— Всеволод Валерьевич? А вы к нему точно записаны? — ведя записи в своём журнале, спросил меня секретарь. — Не припомню, чтобы вы записывались на эту дату. И уж поверьте, я не ошибаюсь. Ведь список записавшихся я веду самостоятельно.

— Я не записан. Однако Всеволод Валерьевич обязательно меня примет, — прямо сказал я. — Если вы назовёте ему мою фамилию. Я — Мечников.

— Мечников? Алексей Александрович? — удивился секретарь. — И вправду… Господин Углов упоминал, что вас можно пускать даже в том случае, если запись полностью забита. Но спешу вас разочаровать, господин Мечников. Всеволода Валерьевича сегодня нет. И появится он нескоро.

— Могу узнать — почему? Он в отъезде? — спросил я.

— И да, и нет. Он приболел и передал все дела своему заместителю. Сейчас господин Углов находится в другом городе. Его перевезли вчера вечером. Ему стало плохо прямо на рабочем месте. К сожалению, он не смог помочь себе самостоятельно, а госпиталь был забит. Поэтому нам пришлось заказать карету и направить его за пределы Саратова.

Ох и нехорошее совпадение! Странно, что такое случилось с ним именно перед судом. Будто всё это подстроено.

— Но, если хотите, я могу попросить его заместителя принять вас. Правда, я сомневаюсь, что он согласится брать на себя дополнительную работу, — произнёс секретарь.

— Не стоит утруждаться. Мне нужен не глава ордена, а сам господин Углов, — ответил я. — Прошу прощения за беспокойство.

Прервав разговор с секретарём, я спешно покинул территорию ордена. Меня не покидали мысли о резко возникшем заболевании Углова. Что-то здесь не так… Готов поклясться, что эту ситуацию кто-то подстроил.

Не знаю, какие взаимоотношения между Андреем Угловым и его отцом, но… Почему-то мне кажется, что именно этот гнилой юрист довёл главу своего рода до такого состояния.

Может, он его отравил?

Не стану клеветать. На мой взгляд, нужно быть совсем конченым уродом, чтобы так навредить собственному отцу. Но, с другой стороны, что ещё ожидать от человека, который работает на Мансуровых?

Думаю, Всеволода Валерьевича убрали специально, чтобы он не попал на суд, поскольку всем было известно — он будет действовать справедливо и начнёт валить Викторию и Аркадия Мансуровых.

Первый из трёх человек, кто мог бы помочь мне на суде, выбыл из игры. Остаются только Александр Щеблетов и Евгений Балашов. Хотя на первого надеяться не стоит. Слишком уж велика вероятность, что ему промыли мозги настолько, что он даже видеться со мной не захочет.

Я проскочил из главного корпуса ордена в небольшое здание, что располагалось на задворках лекарского комплекса. Щеблетов должен находиться там, поскольку именно в этом отделе занимаются вопросами финансирования лекарских изобретений и выплатами за патенты.

Когда я прошёл в здание, почти все его сотрудники отлучились на обед. Охраны в нём не оказалось, поскольку в эту часть комплекса редко кто забредает. Её найти-то даже трудно, поскольку она сокрыта чем-то вроде небольшой парковой зоны, сооружённой для сотрудников ордена.

И на этот раз мне крупно повезло. Если в главном корпусе я нашёл кого угодно, но только не Углова, здесь случилось всё в точности до наоборот.

Единственным человеком, который не ушёл на обед, оказался Александр Щеблетов. Он даже не заметил, как я вошёл в его кабинет. С его лба капал пот, а правая рука мужчины бегала по бумаге. Создавалось впечатление, что он сильно отстаёт от графика и пытается наверстать упущенное, пока остальные обедают.

— А вы изменились, Александр Анатольевич, — нарушил гробовую тишину я. — Исхудали. Питаетесь плохо, или на вас так повлиял стресс?

Щеблетов вздрогнул, чуть не перевернул ногами свой письменный стол, а затем выронил ручку и повалил на пол несколько записных книжек и папок с документами.

— В-вы… — прошептал он так, будто увидел не бывшего партнёра, а смерть с косой. — Мечников, что вы здесь делаете⁈

— Не тревожьтесь так сильно, — произнёс я и запер за собой дверь. — Единственное, что меня интересует — это приватная беседа. Мы просто поговорим. Обещаю, я не буду затевать с вами драку.

А Щеблетов будто именно этого и боялся. Я уже заметил, что он начал поглядывать на открытое окно, явно готовясь сбежать от меня. Однако я прошёл вдоль западной стены кабинета и прикрыл его, чтобы исключить возможность побега Александра.

— Простите, что приходится хозяйничать, но мне дует, — солгал я. — Не хотелось бы заболеть прямо перед судом.

А Щеблетов до сих пор не смог промолвить ни слова. Трясся так, будто на него обрушилась его же собственная магия. Кстати, странно, что он меня так боялся. Да, у меня есть обратный виток, но я сомневаюсь, что мне удастся победить Александра в прямом столкновении. Он — очень сильный маг льда. Практически равный Игорю Лебедеву по количеству стихийных магических ядер.

При желании Александр может покрыть льдом всё здание, и я даже не пойму, в какой момент наступит моя смерть.

Но он всё равно боится.

— Не могу говорить. Мне запрещено, — произнёс он и тут же схватился за сердце.

Да что с ним происходит? Такое впечатление, будто я разговариваю не с молодым человеком, а с нервным стариком, которого вот-вот хватит инфаркт миокарда.

— Повторяю — я не причиню вам вреда. Я правда просто хочу поговорить, не более того. Даю слово, — решил успокоить собеседника я.

Но в этот момент Александр сделал то, чего я ожидал от него меньше всего.

Разрыдался, как маленький ребёнок.

— Пожалуйста, пожалуйста, — много раз повторил он. — Не надо. Уйдите, прошу.

Я почувствовал, как мой затылок вспыхнул из-за воздействия клятвы лекаря. Она намекнула, что Щеблетову очень плохо, а я каким-то образом лишь усугубляю его состояние.

Будто я убиваю его словами.

И тогда до меня дошло, что здесь происходит. Я не стал больше задавать ему вопросов. Избранник Телесфора подстраховался и здесь тоже.

— Понял, — коротко сказал я. — Ухожу.

Судя по тому, как Щеблетову стало плохо, он дал магическую клятву своему нанимателю. Скорее всего, производитель оружия запретил ему со мной разговаривать. Если бы я пробыл в кабинете ещё несколько минут, Александр скончался бы от инфаркта или другого острого заболевания.

После того как он нас с Синицыным предал, я уже не питаю к нему никакой симпатии, однако убивать человека таким образом мне тоже не хочется.

Враг предусмотрел все мои шаги. Убрал Углова-старшего, «зашил» рот Щеблетову. Остаётся надеяться только на Евгения Балашова.