Антибол. Сбитый летчик (СИ). Страница 49

Настроение, чуток поднятое Лилит, точнее — её охренительными титьками, едва прикрытыми чем-то прозрачным, сплошь затканным серебром — опять упало ниже плинтуса.

Не знаю, какого хрена я так занозился. Может, потому что рыжая малолетка, которую Лилит утаскивала от моей двери буквально волоком, орала, что я теперь однозначно труп, и что она спалит меня, как только увидит ещё раз…

Зебрина. Странное имечко для девчонки. Но не страннее прочих, с другой стороны.

— Приехали, тренер, — подал голос Лука Брази, затормозив у длинной и широкой лестницы, на самом верху которой располагался сверкающий вход, под портиком с колоннами.

«ЧИСТИЛИЩЕ»

Я смотрел на неоновые буквы, укреплённые на фасаде, и размышлял о том, что название клуба как-то очень подходит к моей нынешней ситуации.

— Вылазь, — Лилит толкнула меня в бок. — Подашь мне руку. В этих чёртовых туфлях я и шагу самостоятельно ступить не смогу.

— Ну дак сделай их поудобнее, — я даже обиделся.

Что я, с бабами в лимузинах никогда не ездил? Руку сам подать не догадаюсь?

— Ты с ума сошел! Это же Джимми Чу! Винтажная коллекция, таких больше не делают.

— А я думал, ты всю одёжку с помощью магии мастрячишь.

Мы понимались по ковровой дорожке. Народу вокруг было — страсть. Нам махали, кричали, даже бросали под ноги — то ли цветы, то ли просто фантики… Лилит топала по ним, словно так и надо. Я старался соответствовать.

— Не всегда и не всю, — откликнулась девушка, изящно помахивая ручкой кому-то в толпе. — Обувь вообще лучше не колдовать.

— Хрустальные туфельки, — неожиданно брякнул я.

— Чего?..

— Сказка такая, про Золушку. Ей добрая фея наколдовала наряд для бала, а он возьми — да и исчезни в самый ответственный момент. Только туфли и остались.

— А! — Лилит расхохоталась. — Знакомая история… То моя бабка была. Большая охотница пошутить. Эх, простые были времена, простые нравы. Предъявить девицу голяком при большом скоплении народа — вот это веселье!

— Ага. Обхохочешься.

— А нефиг на настоящих платьях экономить.

Я провёл ладонью по своему наколдованному смокингу. Если Лилит чувством юмора пошла в бабку — придушу. Честное тренерское.

В общем, весь приём описывать не буду.

Достаточно сказать, что еда здесь была настоящая — и офигенно вкусная. Лилит шепнула, что ресторан принадлежит жене дона Коломбо, а поваром у неё служит горгонид.

Хрен знает. Даже если и так — родился он стопудово в Италии. Такой пасты и таких канноли я не ел с тех пор, как мы играли с «Палермо».

Папа Коломбо оказался прикольным стариканом — он реально походил на Марлона Брандо, в роли дона Карлеоне… И внешностью, и повадками.

Обнял меня за плечи, торжественно и троекратно расцеловал при всех, покровительственно осведомился, как у меня дела, внимательно выслушал, милостиво кивнул и великодушно отпустил.

Я вздохнул с облегчением. Если это всё — значит, не так страшен дракон, как его малюют. Можно сожрать ещё парочку пирожных, запить апельсиновым соком и — айда домой.

Ребята ждут.

Но Лилит всё не унималась. То она, сидя за нашим столиком, махала кому-то в толпе. То, изящно придерживая подол, щебетала с кем-то стоя.

Я не вникал.

Сидел себе тихонько, никого не трогал, жевал пирожные. Глубокомысленно размышляя: не слишком нагло будет попросить штук двадцать на вынос?..

Ребята бы порадовались.

— Ну наконец-то!

Я от неожиданности чуть не подавился.

Лилит устремила ястребиный взор на какого-то горбоносого мужика, с седой белой косицей, в старинном бархатном камзоле и при шпаге.

Наряду я не удивился: здесь все выпендривались, кто во что горазд. Донья Карлотта, например, больше всего напоминала Джеки Онассис в её лучшие годы…

Меня ей не представили. Просто шепнули, что это августейшая супруга дона и хозяйка ресторана.

Да и хрен ли. Я в обществе бальзаковских дамочек всегда робею.

Так вот: перец в камзоле и со шпагой…

— Посмотри, Тимур, — Лилит легонько пнула меня под столом в щиколотку. — Это князь Драконьего Двора. Да перестань жевать, наконец! Это, блин, важно.

Я вытер рот салфеткой.

— Ну?..

— Баранки гну! — Лилит почему-то надулась. — Марк Тиберий Коммод — тесть дона Коломбо.

— Коммод… — я покрутил на языке знакомую фамилию. — Мать моя женщина! Руперт.

— Внук, — коротко пояснила Лилит.

— Охренеть.

— То ли ещё будет, — пообещала ведьма.

Я недоверчиво покрутил головой.

Ну и дела. Внук и племянник самых э… высокопоставленных чуваков Сан-Инферно играет у меня в команде.

— Марк Тиберий не живёт в Сан-Инферно, — бляха медная, она и впрямь мысли читает. — Родиной драконов является измерение Благор, — продолжила Лилит познавательную лекцию об устройстве Вселенной. — А Марк Тиберий — его Князь.

— То есть, главная шишка. Царь горы.

— Царь ВСЕХ гор.

Я ещё раз внимательно поглядел на князя драконов.

Мужик как мужик. Трёпанный жизнью — вон, какие морщины…

Скорбные складки в уголках рта, фиолетовые тени на висках. Сплошь седая голова — словно снегом присыпана, ни одного тёмного волоска.

А ещё глаза.

Один — желтый, мудрый, всепроникающий, как рентген. Другой — фиолетовый, твёрдый и неживой.

По спине поползли мурашки.

— Но это ещё не всё, — продолжила моя неугомонная спутница. — Марк Тиберий — страстный поклонник футбола. У него своя команда.

— И что? У дона Коломбо тоже своя команда, — и тут до меня начало доходить… — Так ты хочешь сказать, что они соперники? — Лилит многозначительно притронулась к кончику своего симпатичного носика. — Ёрш твою медь.

Переход Руперта в команду дона Коломбо предстаёт совсем в другом свете…

— Ты не понял, — Лилит дёрнула меня за локоть, отвлекая от дум. — Марк Тиберий — КАПИТАН команды «Благор инк». И тренер.

— Окей, — я послушно кивнул. — Играющий тренер. Редкость, но в принципе…

— Они с доном Коломбо забились, кто победит в межизмеренческом чемпионате.

Тут я замолчал. И надолго.

Вот зачем меня пригласили в «Задница Кингс».

Дон Коломбо рассчитывает, что настоящий, земной тренер поможет ему победить дорогого тестя.

Получается, сам он женат на дочери князя. Но с папашей отношения не сложились, бывает.

Тем более, они — драконы…

А как я уже понял, ящеры — альфы. В смысле, первые парни на деревне. И не перегрызть друг другу глотки им мешает лишь жесткая, впитанная с желтком дисциплина и инстинктивное почтение к старшим.

Я вспомнил Руперта. Когда он говорил о дяде, его голос звучал так, словно он говорит о папе Римском. Или о феррари за пятьсот тысяч евро.

— Ну и хрен с ними, — сказал я, немножко поразмыслив и окончательно придя в себя. — Нет, я их конечно поздравляю, и всё такое. Но я подписался только на этот сезон. Остальное меня не касается.

Лилит свирепо сузила глаза…

— Каждый раз, как я начинаю думать, что ты всё-таки нормальный мужик, и очень даже хороший, ты меня сразу разочаровываешь.