Антибол. Сбитый летчик (СИ). Страница 18

А ещё — громадная пчела. Она выбралась из-под подушки и теперь, сердито жужжа, кружила у меня над головой…

— Что это, нахрен, такое? — почувствовав, что в голосе проскакивают истеричные нотки, я постарался расслабиться.

Не вышло.

— Я вижу, пациент скорее жив, чем мёртв, — изрекла пчела хорошо поставленным шаляпинским басом. — Бывайте, ребятишки. Меня ждут пациенты, которым действительно нужна помощь.

И вылетела в дверь.

Я вздохнул с облегчением. Не то, чтобы я боюсь насекомых. Аллергии на пчёл тоже нет. Но если покусает такой здоровенный экземпляр… Думаю, меня раздует до размеров дракона.

— Что вы здесь делаете?

Прекрасно, Тим. Только этого тебе и не хватало, для поднятия авторитета: чтоб команда нашла тренера в розовой спальне с единорогами…

Увижу Лилит — убью.

— Вы сказали, что вечером тренировка, тренер, — робко поднял лапку Тарара. — А сами не пришли.

Остальные закивали.

Я с силой потёр лицо.

— А что, уже вечер?

— Уже, нахрен, ночь! — Руперт. Не вошел, но стоит в коридоре. И… Он что, меня передразнивает?

С другой стороны, это хороший знак: они здесь. Не разбежались, обрадовавшись, что тренер не вышел на поле…

— Дайте мне пару минут, — сказал я, спуская ноги с дивана.

По толпе прокатилась волна сдержанного восторга.

— Он почти такой же волосатый, как ты, Мефодий, — поделился шепотом Тарара.

— А ну пошли отсюда! — рявкнул я во всю силу лёгких. — Двадцать кругов по полю и по сто отжиманий.

Интересно: кто меня раздел? — розовый плед, когда я сел, свалился на пол, и с облегчением я заметил, что трусы всё-таки на месте.

Если Лилит — убью два раза.

И тут я вспомнил ещё один нюанс.

Свидание. Вся команда уверена, что я был на свидании.

Застонав, я закрыл глаза.

Ёшкин кот. Они могли подумать, что я в спальне Лилит…

Приняв душ и напялив старые треники и майку — они лежали на стуле, рядом с диваном, — я побежал на поле.

Если кто-нибудь пройдётся насчёт розового — буду убивать массово…

Стоп.

ПОБЕЖАЛ?..

Остановившись, я прислушался к себе.

Нога не болела.

Колено… — я несколько раз согнул и разогнул ногу. — Чувствовался лёгкий дискомфорт, на двоечку с половиной — против вчерашних семи-восьми…

Я же вчера наступить на неё не мог! К утру на колене должна быть гематома размером со свиную задницу.

Вспомнилось чудовищное говорящее насекомое и я содрогнулся.

Лилит сказала, что здесь у них всё лечат магией. А вдруг…

Да нет. Бред собачий. Магии не бывает.

Моим коленом занимались, можно сказать, лучшие хирурги планеты. Все, как один, утверждали: то, что я смог ходить — уже чудо.

И других ждать не стоит.

Я ещё раз, на пробу, согнул и разогнул ногу.

Ничего. Никакой боли.

И тогда я побежал. Со всей дури, изо всех сил. Я почувствовал, что могу обогнать даже Руперта.

— А ну, девчонки, наддай! — заорал я, вылетев на оранжевый газон, и обогнав рыхлую кучку игроков, помчался впереди всех.

Грудь распирало от желания заорать — просто так, от общего восторга. Оказывается, какое это необыкновенное, особенное чувство: просто ходить, не испытывая боли.

Люблю бегать. Всегда любил. Ветер в лицо, тело дышит, голова свободна…

Удивительно прочищает мозги.

Я опять вспомнил целителя, похожего на мультяшную пчелу…

Надо бы познакомиться с этим городишком поближе. Глядишь, и ещё что полезное найдётся…

И тут я испытал ощущение, сравнимое с ударом о бетонную стену. Свет померк, в ушах застучала кровь.

Лилит права. Права, мать её за ногу!

Я НАМЕРЕННО отгораживаюсь от этого мира. Не хочу ни во что вникать, носа не хочу высунуть со стадиона. Потому что он — единственный знакомый и привычный объект.

Здесь всё настолько чужое, я бы даже сказал — ЧУЖДОЕ, что впору задуматься о душевном здоровье.

Стены стадиона — это стены моей души…

— Эй, тренер, тут к вам пришли.

Я всё-таки споткнулся. Пропахал носом газон — на лице осталось несколько неглубоких царапин — пружинисто вскочил и потрусил к кромке поля.

— Чего тебе, Кунг Пао?

— Вы запомнили, как меня зовут?..

— Это было несложно, — прорычал я привычно. — Зачем ты меня звал?

— К вам пришли, тренер, — цыплёнок повёл крылом в сторону трибуны. — Говорит, вы его пригласили.

Я заметил его не сразу. И не потому что он был маленьким. Наоборот: краб был таким крупным, что не вписывался в привычную картину бытия. Сознание всё время пыталось его вычеркнуть.

— Привет, Ролло. Как сам?

— Здрасьте, тренер. Всё хорошо, спасибо, что спросили.

На этот раз я совершенно спокойно пожал громадную колючую клешню. И даже смог улыбнуться.

— Ну что? Готов показать, на что способен?

— Ага, тренер. Что вы хотите увидеть?

— Ну… Как ты бегаешь, я уже насмотрелся. Давай проверим, сможешь ли ты управиться с мячом. Кунг-Пао!

— Я, тренер.

— Принеси-ка нам мяч. И выбери пошустрее.

Хреновая была идея, — сказал я себе через полчаса. — Очень хреновая. Просто чемпион среди хреновых идей.

Краб метался по полю, как громадная непредсказуемая газонокосилка.

После того, как он повалил горгонида, чуть не отстриг конечность осьминогу и практически насмерть затоптал троглодита, вся команда в ужасе сгрудилась на дальнем конце поля, подальше от жутких клешней. Ну, и от меня, грешного.

Мяча Ролло не видел в принципе.

Тот вился чуть ли не перед его носом — или верхней частью панциря, но краб не обращал на него никакого внимания.

В очередном стремительном забеге по кромке поля, он начисто снёс ворота.

Я коротко свистнул.

Ненавижу свистки: мерзкие рассадники бактерий. Поэтому давно насобачился свистеть своими силами.

Ролло, услышав свист, остановился. Ну слава богу, хоть слух у него в порядке…

— Ну как, тренер? — столько надежды было в его голосе, что на душе стало паршиво.

Но врать в данных обстоятельствах глупо.

— Хреново, Ролло. Просто полный капец, — краб покачался на высоких ногах. Вероятно, это у него означало волнение. — Ты совсем не смотришь по сторонам. Не чувствуешь других игроков. Не видишь мяча.

— Но я же умею бегать!

Вдох…

— В футболе, Ролло, быстро бегать — это ещё не всё. Нужны мозги. Я должен перед тобой извиниться. Не надо было тебя обнадёживать. Это я виноват.