Лейтенант. Часть 2. Назад в СССР (СИ). Страница 18

Личных вещей у меня как всегда, было по минимуму — все умещалось в нижней половине вещевого мешка. Форма и обувь была той же, что я таскал на погранзаставе. Оружия при себе, конечно же не было — сдал на хранение. По хорошему, когда проблема будет решена, я должен был вернуться и закончить обучение.

Пока шли, я заметил оживление вокруг аэродрома. Туда-сюда каталась техника, прилетали и улетали вертолеты, разгружали самолёты. Вокруг пары АН-24 словно муравьи сновали солдаты, таская ящики с оружием и боеприпасами. Было относительно тепло, в пределах плюс десяти. Дождя пока не было, но этот момент весьма обманчивый — сейчас сухо, через полчаса уже льет, как из ведра.

Я заметил, что в больших светлых деревянных ящиках лежат комплекты ОЗК, легко узнаваемые по зеленовато-серому цвету. Противогазы лежали в ящиках россыпью, сотнями, если не тысячами. То же касалось резиновых перчаток и сапог. Несложно догадаться, для чего это здесь.

— Смотрю, в Афган начали завозить средства химзащиты? — спросил я, указав на ящики. — Раньше их тут вообще не было, ввиду ненадобности.

И верно. Десантники, закончив учебку, прилетали и сдавали их, потому что таскать на себе лишний груз в таком климате не имело смысла. А поди ж ты, все меняется. Думали война почти окончена, а духи все равно нагадали!

— С недавних пор, да. Лично мое мнение, это не поможет.

— Почему?

— Представь, все это развести и раздать в короткие сроки! И они уже не эффективны.

Это верно. Организационные мероприятия в армии это всегда долго и с кучей ненужных формальностей. А сами ОЗК по функционалу устарели еще в конце шестидесятых.

— Кэп… Где духи применили боевые отравляющие вещества?

— На двух дальних гарнизонах, в семидесяти километрах отсюда. Временный штаб по этому вопросу организовали именно здесь. Много пострадавших. Не обошлось и без погибших. Пока все локально. Москве доложили, что все под контролем. Но заявление слишком поспешное.

— Известно, что за химию они применили?

— Пока достоверной информации нет. Командование ждёт, пока будет установлена связь с одним из научных руководителей персонала того объекта, где оно разрабатывалось. После закрытия объекта прошло десять лет, сотрудников раскидало кого-куда, да и информация о них растерялась.

Раз кого-то нашли, то возможно, это поможет прояснить обстановку, относительно того, что попало в руки духам.

— То, что тобой было обнаружено в Ваханском коридоре, отличается от того, что применили два дня назад.

— Ты уже тоже в курсе? Уже и анализ провели?

— Тебя туда не просто так отправили. Это долгая история, вряд ли я смогу рассказать все так, как оно обстоит на самом деле. Однако мы не ожидали, что духи вывезут оттуда часть образцов и захотят применить на востоке. И никто не ожидал, что местонахождение этих БОВ найдешь именно ты.

— Действительно, сложная история. Но почему ничего не предпринималось с конца лета? Столько времени было упущено!

— Эх… Наверху ошибочно посчитали, что найденные мной фотографии это хитрая подделка, сфабрикованная американцами, чтобы сбить нас с толку. Чтобы отвлечь нас. О том, чтобы проверить эту информацию, вопроса не стояло. В министерстве сделали упор на то, что война закончится к декабрю и все это не будет иметь никакого значения.

Я горько усмехнулся. Доигрались. Хотели как лучше, а получилось как всегда.

— Ладно, я тебя понял. Кэп, а что по нашей группе? Что там случилось?

Ответил он не сразу. Размышлял.

— Доберёмся до штаба, все узнаешь.

— Ну не томи, командир! — надавил я. — Говори, как есть.

— Хорошо. Командир группы, капитан Снегирев погиб. Шут попал в плен. Урду получил ранение, но успел выбраться и все сообщить нам. Сейчас он в госпитале, но ничего полезного от него я не добился. И как ты уже понял, у нас нет ни фотографий, ни документов, ни образцов.

— Снегирев? — переспросил я. — Не знаю такого.

— Молодой офицер. Группа под его командованием успела выполнить две операции по нейтрализации караванов.

— Хреновое дело! — помрачнел я. То, что Шут в плену у моджахедов говорит о том, что там все серьезно. Объект захвачен не группкой полудиких вооруженных варваров… Не удивлюсь, если там вновь замешаны иностранные специалисты. Теперь понятна озабоченность полковника Хорева, ясно почему он вызвал меня. — И что командование намерено делать?

— В штабе расскажут. Я и сам ещё не всё знаю.

— А как в целом обстановка? Что по применению той химии?

— Ну… Подробности держатся в секрете. Ничего не афишируется. По слухам, это была просто утечка нитрохлороформа из-за неправильной транспортировки.

— Нитрохлороформ? — переспросил я. — Хлорпикрин, что ли?

— Да. Это фикция. На самом деле неизвестно, что там. Но этого достаточно, чтобы не создавать паники. От пуль защитит бронежилет и шлем, от осколков БТР. А от газа… Наши ОЗК уже не отвечают требованиям. Сам понимаешь, это сильный психологический фактор, особенно с учётом того, что индивидуальных средств защиты катастрофически не хватает. Даже несмотря на это!

Игнатьев махнул рукой на ящики с химзащитой.

Я вздохнул. Армия, она и есть армия. Пока могут — скрывают, а как все окончательно выйдет из-под контроля, так за голову хватаются и тревогу бьют. И то, учитывая сколько было времени, потраченного впустую.

Пока разговаривали, незаметно прошли расстояние до штаба, вошли внутрь. Дежурный на входе козырнул.

Когда мы вошли в большое помещение, внутри уже было несколько человек. Один из них мне был хорошо знаком — Хорев, наш непосредственный начальник. Мозги и планировщик. Ещё здесь было пять офицеров, двое в звании полковника, подполковник, один майор и капитан.

Честно говоря, я ожидал другого уровня — посерьёзнее. Ни одного генерала, хотя вся эта ситуация была крайне серьезной. Но, с другой стороны, стали бы туда приглашать прапорщика?

— Громов, Игнатьев… — громко произнес Хорев. — Заходите! Так, поскольку все, кто мне нужен уже здесь, предлагаю начинать… Времени зря терять не буду. Объект по производству химического оружия находится одновременно, в очень удачном и неудачном месте. Это бункер, хорошо защищённый. Нашим людям удалось туда попасть, но толком они ничего не узнали. Нет никаких доказательств того, чем обладают душманы. Герман Петрович… Вы здесь?

— Да-да? — голос раздался из телефона с внешним динамиком. Голос старческий, с хрипотцой.

— Сегодня вам должны были прислать результаты экспертизы… Вы, как бывший заместитель руководителя проекта, можете нам сообщить, что используют душманы?

— Хм… Это очень сложный вопрос. Результаты крайне неудовлетворительны, по ним ничего не понять. Чепуха какая-то. Мне нужно побывать там лично, тогда я вам все скажу.

— Это невозможно! — произнес Хорев. — Там крайне опасно.

— Тогда все, что я могу сказать, что вещество крайне токсичное. Легко испаряется. Оно нервно-паралитического действия, быстро парализует нервную систему человека. При воздействии на организм, оно губительно действует на органы дыхания. Не каждый противогаз защитит. Две-три минуты и летальный исход. И то, со временем, за десять лет, могли появиться новые эффекты.

— Черт возьми… — выругался Хорев, постучав пальцами по столу. — По имеющейся в нашем распоряжении информации, объект строился таким образом, чтобы о нем не знали посторонние. Он скрыт от чужих глаз. Там сложная местность, которую легко оборонять. Прочные двери, которые танковый выстрел выдержат. А на его подступах скопились значительные силы противника. Выковырять их оттуда будет очень сложно. Операцию с привлечением большого количества личного состава я не одобряю. Потери могут быть огромными, а результат нулевой.

— Да разбомбить там все к чертям! — хмыкнул один из полковников, глядя на карту. — Фугасными авиабомбами. У нас их много. Все завалит обломками.

— Это не поможет! — вдруг произнес Герман Петрович. — Там скалы. Бомбы взорвутся сверху. Доступ к бункеру все равно останется, а значит сохранится и угроза распространения образцов с БОВ.