Музыка нас связала... (СИ). Страница 14

И ушёл. Я обернулся, пытаясь понять, что так привлекло его внимание, пока он изображал чревовещателя. И тут заметил: в углу потолка висела камера. Вот так, чуть не влип.

Представил: сижу у следователя, объясняю, что хотел не взятку дать, а показать фотографию с отдыха в Анапе. А деньги случайно приклеились к снимку. Из-за сырости.

***

Операция, как мне сказали, продлится часа полтора-два. А потом тетю Женю всё равно в реанимацию поместят, так что мне в больнице делать совершенно нечего. Хирург, которого я нашел в более интимной обстановке, без пристального взгляда старшего брата, назвался Евгением Александровичем, взял не очень большую мзду, записал номер телефона, и заверил, что сообщит результаты.

Я пошел домой, радовать двоюродную сестру. Она же меня сюда отправила. Мы постоянно созванивались, новости про тетю Женю сообщал ей регулярно. Так что первый звонок — ей.

— Привет, что случилось? — спросила Люба, показавшись на экране смартфона. — Ты обычно по субботам звонишь.

— Да, тетю Женю в больницу положили сегодня. Грыжа ущемилась. Сейчас оперируют уже, наверное. Я лечащего врача мотивировал, но он говорит, что надо понимать — в таком возрасте...

— Конечно, — закивала Люба. — Само собой. Смотри, если что, мы...

— Вот только ты не начинай. Сегодня в очередной раз про синее платье и гробовые деньги узнал.

— Тушеная картошка с мясом и пирожки с капустой, по одному на человека. Думаешь, ты один это слушал тысячу раз?

Я сел на диван и вдруг услышал какое-то бормотание из комнаты теты Жени. Будто телевизор за стенкой. Пошел посмотреть и увидел, что аудиокнига осталась невыключенной, и Пуаро продолжает кого-то разоблачать. Только динамик ноутбука оказался прикрыт подушкой, вот его и заглушило почти полностью. Ничего, вернется из больницы, послушает сначала.

Вдруг захотелось жареной картошки. Наверное, после разговора с Любой. Тете Жене такую пищу есть тяжеловато, да и сам я ее ем не очень часто. А тут вдруг слюнки потекли, когда я представил поджаренные ломтики и запах. А кто мне может помешать? Пойду и сделаю.

И тут зазвонил телефон. Евгений Александрович. А быстро они, всего полтора часа. Или?.. Какое-то предчувствие тревожное появилось.

— Да, доктор?

— Всё закончилось хорошо, — голос хирурга звучал спокойно, без намека на драму. — Пациентка стабильна, пока полежит в реанимации — возраст, сами понимаете. После наркоза в себя еще не пришла. Будут новости — я позвоню. А вы не забывайте про сдачу крови. Не затягивайте с этим. Всего доброго.

И сразу легче стало. Зашипел ломтик картофеля в разогретом масле, и с души будто камень сняли. Живи, тетя Женя, и выздоравливай.

***

Кровь я сдал утром. Свою. Говорят, это даже полезно делать время от времени, организм обновляется. Может, правда, а может, это придумали специалисты службы крови, которым надо выполнять план и заманивать людей. Есть даже звание «Почетный донор», за него энтузиасты кровопускания получают огромные льготы. Какие именно, я не дочитал, там шрифт на стенде мелкий, да и очередь моя подошла. Я сдал направление, с моей профессиональной точки зрения, являвшееся просто клочком бумаги, подтолкнул привлеченного специалиста по имени Толик, который под дверью станции переливания честно зарабатывал себе на опохмел, и пошел сдаваться. Осуждать алкоголика не буду — у каждого свой путь.

Процедура хоть довольно муторная, но времени много не занимает. Когда меня осматривал терапевт на предмет совсем уж жестоких противопоказаний, я поинтересовался, как же насчет качества продукта у всяких толиков, которых здесь довольно много. Врач, женщина лет пятидесяти с профессионально-спокойным лицом, меня заверила:

— У нас всё проверяется, причём неоднократно. Цельную кровь вообще редко переливают — её разделяют на компоненты. Так что опасаться нечего.

После процедуры голова чуть кружилась, о чем меня честно предупреждали. Заставили выпить стакан посредственного чая, даже с бутербродом, на который я смотрел с подозрением, но всё-таки съел. И я пошел домой, слегка отдохнуть. На выходе я позвонил вчерашнему хирургу, Евгению Александровичу.

— Пока всё идёт штатно, — сказал он спокойно. — Пациентку к обеду переведут в отделение, там уже можно будет навещать. Вот телефон, по которому уточнять. У меня дежурство закончилось, свою часть работы я сделал. Всего доброго вам и вашей тете.

Не то чтобы отфутболил, но аккуратно сориентировал на движение в нужном направлении. Обижаться было не на что. За те деньги, которые я ему отдал вчера, в Москве меня бы никто слушать не стал.

Сел на лавочку, позвонить Любе. Стоит, кстати, на том самом месте, где я ожидал, когда освободится Валера. Естественно, студии звукозаписи нет уже очень много лет. Мелькнула мысль узнать о судьбе моего знакомца, но я ее отогнал. Не надо привносить в это дело личные привязанности. Пусть остается как было: здесь одна жизнь, а там — совсем другая. И они никак не пересекаются.

Люба на отсутствие новостей отреагировала сдержанно.

— Ну, хоть всё по плану, — вздохнула она. — Ладно, я на связи.

Разговор оборвался, но через секунду она сама перезвонила.

— Забыла что-то важное? — улыбнулся я в экран.

— Может, приехать? Я бы взяла неделю в счет отпуска. Помогу тебе.

— Поможешь мне что? Прекращай глупости говорить. Приготовить поесть я себе в состоянии, стиральную машинку включать недавно научился. Уходя из дома, выключаю электроприборы и проверяю краны. Или тебе там скучно стало? Так я тебя разочарую — ничего здесь интересного не происходит. Надо будет, позову.

— Эх, Саня... — вздохнула сестра. Но продолжать не стала.

Она у меня очень тактичная, и ни разу в жизни ничем не попрекнула. И даже самый популярный вопрос про женитьбу ни разу не задавала. За что я ее и люблю. Но здесь ей делать нечего. Не дай бог, полезет за чем-нибудь в сарай. Просто посмотреть, по старинной женской привычке. Нет уж, будем любить друг друга на расстоянии.

***

Я даже задремал слегка дома. Немного непривычно было в тихой квартире, без стука по полу палки, на которую опиралась тетя, без бормотания радио и аудиокниг, с утра до вечера развлекавших хозяйку поиском безжалостных убийц в английской глубинке.

Проснулся, позвонил в отделение. Рано еще, сказали. После четырнадцати подходите.

Занялся обычной домашней рутиной: подмел пол, подумал, стоит ли затевать стирку, но отложил это дело на будущее — на полную загрузку стиралки грязной одежды еще не хватало. Решил поесть, но готовить было откровенно лень. И я взял остатки вчерашней картошки, две сосиски, три яйца, и приготовил блюдо под названием «Холостяк пирует». Так-то я готовить стараюсь более полезное, и желательно, чтобы можно растянуть на несколько дней. Но не сегодня.

Пока готовил, решил выбрать, чем поражу Валеру в следующий раз. Что тут выходило в восемьдесят четвертом? «Whitesnake»? За три месяца мог и добраться уже. Да и не очень он мне нравится, если честно. Да, Кавердейл собрал отличную команду, смог привлечь Джона Лорда, Кози Пауэлла, Джона Сайкса, но на выходе получилось очень уж гладко и слащаво. «Квины»? Да ладно, если «The Works» еще не привезли, то что тут вообще есть? А вот «Скорпов» даже сам захотел послушать. Великий альбом. И приторная «Still Loving You» его не смогла испортить. Надел наушники и включил. О, да! Я даже подпевать начал: «Here I am, rock you like a hurrricane!». Чуть не сжег свой обед.

В больницу пришел ровно к двум. Коль скоро сказали еду не носить, то я взял на всякий случай ночную рубашку. Да, в пакете всё было, но мало ли что.

В отделение пустили, заставив переодеться в халат, надеть бахилы и медицинскую маску. Хорошо, что всё это у меня было с собой — не пришлось покупать втридорога в киоске в вестибюле.

Медсестра на посту показала палату, и я уже даже шагнул в нужном направлении, когда как раз оттуда вышла... Алла. Секунда — и сердце ухнуло куда-то вниз. Не может быть. Алла? Если только она каким-то чудом прожила восемьдесят лет и умудрилась не постареть. Хотя... цвет волос другой. Но это же не показатель — у женщин он меняется чаще, чем времена года.