Проклятие прабабки. Книга 1 (СИ). Страница 12

— Спасибо, — буркнула я и схватила полотенце. — Ты зачем на меня налетел?

— Да я вообще тебя не видел. Это ты неслась на меня с ковшом и я не успел увернуться! — Дима явно был недоволен.

— Ну так нефиг умывальник пустым оставлять! У тёти Томы там всегда вода была, — продолжала наезжать я.

— Ну а я не тётя Тома, мне для себя воды достаточно было, — отпарировал он. — Я вообще тебя сюда не звал. У меня не было уговора принимать гостей, между прочим.

Я сделала глубокий вдох и глубокий выдох. Надо успокоиться, иначе я его просто придушу.

Я выдавила на ладонь крем, нанесла на лицо. Немного подумав, сверху нанесла ещё солнцезащитный крем. Волосы собрала в высокий хвост и ушла и комнату переодеваться.

Когда я в легких шортиках и свободной майке зашла в кухню, Дима уже варил кофе.

— Ты будешь? — спросил он? Злости в голосе явно поубавилось.

— Да, но мне без сахара. — Он кивнул. — Сливки есть?

— Только молоко, покупаю парное у соседки.

Я открыла холодильник, достала сливочное масло, икру и клубнику. Нарезала багет, и уселась на табурет у стола, подогнув под себя ногу. Откусив большой кусок бутерброда с икрой, кивнула на него Диме:

— Угощайся, ты мне кофе, я тебе бутер.

Дима хмыкнул и вылил первую порцию кофе в кружку. Добавил туда молока прямо из трёхлитровой банки и поставил передо мной.

— Шпасибо, — пробормотала я с набитым ртом. Только сейчас поняла, как зверски я хочу есть. Одними бутербродами дело не обойдется.

— Дима, а у тебя яйца есть? — с надеждой спросила я и сделала большой глоток обжигающего кофе.

— С утра были, — буднично ответил он и почесал пах. — А тебе зачем?

Я прыснула, еле удержав во рту кофейно-бутербродную массу. Он, увидев мою физиономию, рассмеялся следом. Я, соскочив с табуретки, открыла холодильник и пошарила там в поисках яиц. Нашла несколько на дверце и победно подняла их в руке.

— Вот! Я нашла твои яйца, — глупо хихикнула я. — Яичницу хочу!

Дима улыбался, когда протянул мне сковородку и сказал:

— Хочешь, жарь. Плитка на столе, — посторонился он и я увидела, что он варил кофе в турке на крошечной электрической походной плитке. Она ещё не успела остыть.

Пришлось мне самой заниматься своим завтраком. Пока Дима уминал бутерброд и закусывал кофе клубникой, я поджарила 4 яйца и угостила его завтраком. Это был жест перемирия.

— Так зачем ты приехала? — жуя, спросил Дима. Он ел жадно, заглатывая пищу большими кусками и практически не жуя.

— Я хочу на кладбище сходить, — честно ответила я. — Никогда там не была.

— На кладбище? Ты серьёзно? — вытаращил он на меня глаза и даже остановил процесс пережевывания пищи.

— Да. Мне нужно найти могилки моих бабушки и прабабки. Я генеалогией увлеклась, семейное древо восстанавливаю, — важно сказала я и оценила, как солидно это звучит.

— Забавно, что ты ради этого попёрлась в такую даль. Через пару лет Васильевское кладбище оцифруют и можно не вообще сюда не соваться, — просто сказал Дима и развёл руками.

— Слушай, ну на дворе лето, я давно не была в деревне, и вот мне приспичило. Чего ты докопался?

— Нет, я всё понимаю. У тебя каникулы что ли? Ты студентка? — серьёзно спросил Дима.

— Я? Студентка? Да ты мне льстишь, — разулыбалась я и закинула в рот последний кусок яичницы. — Я фрилансер, работаю на себя. Заведую соцсетями крупной сети СПА-салонов, — слегка приврала я.

— А, ну тогда понятно. Нормальные фрилансеры под пальмами ноутбук мучают, а ты в деревне на кладбище, — хмыкнул Дима, но я шутку не оценила.

— Нормальные фрилансеры делают что хотят и когда хотят, понял? — сказала я и встала из-за стола. Спасибо за завтрак. Я наелась.

— Тебе спасибо, накормила меня яичницей. Ты прямо сейчас идёшь на кладбище? Проводить тебя?

Где в Васильевке находится кладбище, я знала. Девчонкой бегала мимо, но никогда раньше не заходила внутрь. До него от дома было минут пятнадцать быстрой ходьбы. Но я и вправду робела идти туда в первый раз одна.

— Если тебе не сложно, то проводи. Я была бы рада, — тихо попросила я.

— У тебя головной убор есть? Там жарко, — сообщил Дима. — Уже почти десять часов, а пекло как в полдень.

— Нет, я не захватила шляпку, — кокетливо передразнила я парня. — Но у меня есть очки и я обычно хорошо переношу жару.

— Ну тогда пойдем, — мотнул он головой в сторону выхода и вышел из дома.

Во дворе меня встретило яркое солнце и радостное повизгивание Малыша. Это был некрупный пес, белый, с черными огромными пятнами и хвостом колечком. Он облизывал мне руки, когда я пыталась его погладить. Я присела на корточки и вдоволь его потрепала за морду. Малыш был счастлив. В следующий раз надо будет вынести ему что-то вкусненькое.

Дима уже ждал за калиткой. Стоя в расслабленной позе, руки в карманах, он смотрел на нас с Малышом, щурясь от яркого света. Он был коротко стрижен, русоволос, среднего роста. Я впервые разглядела его как следует. Серо-голубые глаза, легкая щетина. На вид ему было лет тридцать.

— Дим, а ты чем занимаешься? — спросила я, когда он пропустил меня за калитку и мы свернули налево. Сразу же обогнули серый некрашеный деревянный забор и пошли по грунтовой дороге к кладбищу.

— Я нефтяник, работаю за Полярным кругом. Три месяца там, три месяца отдыхаю, — просто ответил Дима.

— Ого, это ты как раз на отпуск снял дом у тёти Томы? — спросила я.

— Да, хотел отдохнуть в тишине. И одиночестве, — искоса взглянул она на меня.

— Да ладно, я скоро уеду, не переживай. Не буду тебе мешать, — улыбнулась я. — У меня ещё в городе дел полно.

— А зачем тебе нужно на кладбище на самом деле? — пытливо спросил Дима. — Правда что ли на могилки посмотреть?

— Правда, — вздохнула я. — Понимаешь, у меня кроме мамы никого нет. Бабушка умерла, когда я ещё маленькая была. Отца никогда не знала. Мама и тётя Тома — мои единственные родные. Я никогда не была на свадьбе, похоронах, крестинах. Не нянчила маленьких братиков и сестрёнок. Нет родственников — нет и проблем.

Я невесело вздохнула. Как ещё ему объяснить мой интерес — не понимала. Не рассказывать же ему про Таро и странные сны про кладбище. Но Дима молчал и явно ждал продолжения.

— Я хочу составить генеалогическое древо своей семьи и попытаться найти родственников. Может быть, у меня есть ещё кто-то… — сделала я вялую попытку объяснить. В конце концов, какая разница, что он подумает? Я знаю Диму одни сутки. Поэтому оправдываться больше не стану.

Дорога шла мимо соснового леса. Грунтовка была вся из мелкого светлого песочка, белая пыль ложилась на мои кроссовки толстым слоем. Вдоль дороги шла линия электропередач. На столбах и проводах сидели громкоголосые вороны и, нахохлившись наблюдали за нами. Солнце нещадно пекло. Я порадовалась, что намазала лицо кремом от загара, а вот мои голые руки и ноги уже начинали краснеть.

Но вот и оградка кладбища. Низкая, металлическая, выкрашенная в зеленый свет. Калитка была с полукруглой аркой, с восьмиконечным крестом на вершине. За нею начиналась тишина. Неслышно качались сосны, ветер раскачивал травинки с пушистыми колосками. То тут, то там возле могил стояли деревянные столы и скамьи для поминок. Это выглядело жутко. Как будто кто-то подготовил места для последнего пиршества, но гости ещё не пришли.

Здесь, у калитки, были самые старые могилки. Они не отличались разнообразием. Металлические полые кресты с овальными табличками, с которых смотрели спокойные лица. Конусообразные военные стелы, увенчанные красными звездами — наследие последней мировой войны. Где-то за низкими оградками было сразу по три-четыре могилки. Каменные надгробия появлялись ближе к центру кладбища. На них были высечены имена, всё также смотрели увековеченные в граните лица. Скорбные слова, прошлые даты. У старых могил росли высокие деревья. Они создавали тень, и на кладбище было не жарко.

— Кого ищем? — спросил Дима.

— Зелениных. Елизавету, Варвару. Кого-нибудь с такой же фамилией. Бабушка точно должна лежать здесь, — растерянно проговорила я.