Кровавая весна 91-го продолжается (СИ). Страница 30

Максимову пришлось опять излагать историю со спиртным во всех подробностях. Дима слушал внимательно, задавал короткие вопросы. Когда Андрей закончил, некоторое время молчал, обдумывая сказанное. Затем неожиданно спросил:

— Вадик и остальные твои дружки, каким боком здесь?

— Никаким, — удивился Максимов. — А что?

— А то, что всех из твоей компании тоже на собрание вызывают в понедельник после уроков. Брательнику звонили, Цыганкову и Вернерам — тоже. Вот я и спрашиваю, они тут каким боком?

— Сам не понимаю, — честно признался Максимов. — Вот теперь очень интересно стало.

— Ладно, тебе Вадик просил передать, чтобы к Вернерам заскочил, они все там собрались, тебя ждут. А мы с ребятами по адресам метнемся. Сначала с Ромой Киреевым пообщаюсь. Мы с ним друг друга давно знаем, — опер хищно усмехнулся. — Уверен, он очень хочет со мной подробностями всего произошедшего поделиться. Прямо таки мечтает. А парни пока водилу в РОВД притащат. Ты вместе со всеми сиди у Вернеров, жди звонка. Возможно, придется к нам в отдел прогуляться.

— Кирееву тоже ещё восемнадцать не исполнилось, — озабоченно напомнил Андрей. — Его допрашивать без родителей нельзя.

— А кто говорит о допросе? — иронично улыбнулся Дима. — Ты, что? Мы чтим уголовный кодекс. Уверен, он сам рвётся в отделение, чтобы добровольно всё рассказать, по зову раскаявшейся души и измученной нечистой совести. Короче, сиди, жди звонка. Что-то начнёт проясняться — позвоню. А вы пока всей компанией подумайте, зачем вас толпой на собрание тащат.

Глава 13

Как только музыкальные переливы звонка замолкли, щелкнул замок входной двери, открываясь. На пороге стояла Лера. При виде Максимова синие глаза вспыхнули радостью.

— Привет.

— Привет, — откликнулся Андрей.

— Проходи, — Валерия посторонилась, освобождая проход.

Из дальней комнаты доносились голоса Вадика, Рудика, Сереги и Сани.

Андрей усмехнулся:

— Вся команда в сборе.

— Тебя не хватает, — лукаво глянула девушка и сразу посерьезнела:

— У тебя всё нормально?

— Нормально, — успокаивающим голосом заверил Максимов. Притянул к себе порозовевшую девушку и поцеловал в бархатную щечку. Отстранился и весело сообщил:

— По-другому и быть не может. Как говорят: «не дождутся». Я даже на злейшего врага никогда не буду злиться, и всегда его прощу, когда затяну на шее тугой узел и вышибу из-под ног табуретку.

— Снимай куртку и обувь, добряк ты наш, — улыбнулась Лера — Проходи к парням, они тебя уже заждалиь.

Максимов повесил куртку на вешалку у входа, скинул легкие весенние ботинки и вслед за Лерой прошел в комнату.

Цыганков и Русин развалились на диване, Вернер оседлал стул, возле письменного столика. Вадик вальяжно раскинулся на диване напротив.

Максимов поздоровался с парнями и сел рядом с Саней.

— Лера, сообрази нам ещё по чайку. И Андрюхе чашку дай, — попросил Рудик.

— Сейчас, — кивнула зашедшая следом девушка и захлопотала на кухне. Зажгла конфорку с чайником, открыла шкафчик, подхватила чашку и поставила перед Максимовым. Русин, сидевший напротив, подвинул сахарницу и пиалу с конфетами «кара-кум», «раковыми шейками» и «белочкой».

— Угощайся.

— Сладкого не хочу, — отмахнулся Максимов. — А вот чаю за компанию с удовольствием попью. Только не полную чашку, половинку хватит.

— Как скажешь, — улыбнулась Валерия.

— Димка сказал, вам звонили и приглашали на собрание в понедельник? Причем в нашей школе? — уточнил Андрей.

— Ага, — кивнул Рудик. — Надежда Федоровна звонила. Сказала, будут разбирать наше поведение. Придёт какая-то тетка из районо и местная шишка из райкома комсомола. Родители уже с утра на ушах стоят. К тебе какие претензии, понятно. Пытаются прикрутить попытку напоить всех водкой. По-дурацки вышло, но можно попробовать раздуть историю, тем более ты с этим Хомяковым в контрах. А вот чего нас полоскать хотят, это интересный вопрос. Ладно, мне, допустим, хомяка предъявят, которого я в автобус принес. Но к остальным какие претензии? Непонятно.

— А давай прикинем, — прищурился Максимов. — Вот смотри. Всех пригласили. Тебя, Серегу, Саню, даже Леру вниманием не обошли. Правильно?

— Правильно, — согласился Вернер.

— И пригласили после поездки, где будут разбирать моё поведение, так?

— Так, — нетерпеливо вмешался в разговор Саня. — Да, говори ты уже, что думаешь. Не тяни!

— Подожди немного, — осадил товарища Максимова. — Через пару минут сам всё поймешь. Получается, ваш вызов на собрание связан с поездкой в Москву?

— Ну да, наверно, — немного неуверенно ответил Саня.

— Тебе, кстати, кто звонил? — поинтересовался Андрей. — «Классная»?

— Нет, Ивченко, но по её просьбе, — откликнулся Саня. — Сказала, будут разбирать наше поведение.

— А тебе, Серега?

— Танюха. Тоже самое заявила, — откликнулся Цыганков. — Добавила, быть обязательно — это очень важно.

— А теперь подумайте, как следует, почему нас всех позвали? — Максимов обвел товарищей испытывающим взглядом. — Что нас всех объединяет, даже Леру?

— Мы в одной компании были, гуляли вместе, — моментально сообразил Рудик. — Только с нами Гринченко и ещё этот его дружок, Агапов были. Но их вроде не звали.

— А ты откуда знаешь? — хмыкнул Максимов. — Звали, не звали. Они тебе сами сказали?

— Нет, — Вернер на секунду задумался. — Просто о них не упоминали.

— А о других упоминали? — поинтересовался Андрей. — Или вы созвонились?

— Созвонились, конечно, все же дружим, рядом живем, время проводим вместе, — немного растеряно ответил Рудик.

— Телефон Агапова вы навряд ли знаете, — улыбнулся Андрей. — А Гринченко кто-нибудь звонил?

— Нет, — обескуражено мотнул головой Вернер. — А зачем?

— Значит неизвестно, пригласили его на собрание или нет?

— Неизвестно, — согласился Рудик.

— Пошли звонить, — встал Андрей.

Гринченко снял трубку после второго гудка, будто ждал у телефона.

— Здорово, Олег, — весело пропел Максимов. — Как дела?

— Н-нормально, — с легкой запинкой ответил рыжий. — Привет.

— Тебе классная или Ивченко звонили, на собрание в понедельник приглашали?

Молчание.

— Ты там не заснул? — озабоченно поинтересовался Андрей.

— Приглашали, — обреченно выдохнул Гринченко.

— Ты ничего не хочешь нам рассказать? — вкрадчиво уточнил Максимов.

На этот раз молчание было более продолжительным.

Наконец рыжий тяжело вздохнул.

— Хочу.

— Тогда заходи к Вернерам. Ты там уже был, так что не заблудишься.

— Хорошо, — голосом каторжанина, идущего на виселицу, обреченно согласился Гринченко.

— Ты объяснишь, что происходит? — Вернер вопросительно глянул на положившего трубку Максимова.

— Объясню, — согласился политтехнолог. — Пошли в комнату.

— Мне по дороге сюда, пришла одна мысль, — сообщил Максимов, снова устраиваясь на стуле. — Но я её пока озвучивать не буду. Предпочитаю, чтобы вы дошли до неё сами. Ситуация такая: мы ехали в Москву. Гуляли одной компанией, в понедельник после уроков, вызывают всех, в том числе и Рудика, с Лерой и Вадика, а они вообще с другой школы. Правильно? Вот и думайте.

— Так мы ничего такого не делали, — пожал плечами Русин. — Ну погуляли, пару павильонов посетили. Что здесь такого?

— Партократов малость прополоскали, — добавил Вадик. — За это сейчас не предъявляют. Их уже по телевиденью и всех газетах сношают, особенно в «Огоньке» — постоянно материалы выходят про кровавую гэбню и репрессии.

— Над Горбачевым ещё смеялись, — добавил Рудик. — Частушки читали, ржали над ним. И что? Не отправят же нас за это в тюрьму? Сейчас же не тридцать седьмой, а девяносто первый, демократия и гласность.

— Вот мы и подошли к возможной причине вызова, — чуть улыбнулся Максимов. — Над условными партократами вы можете ржать сколько угодно, никто и слова не скажет — вполне в духе времени. А вот безобразно издеваться над светочем нашей демократии, отцом Перестройки и Гласности — президентом, нет. Потому что система заточена именно на возвеличивание того, кто стоит на вершине пирамиды.