Скрепы нового мира (СИ). Страница 30

Скоро узкая пыльная кишка черного хода привела нас на третий этаж; я толкнул дверь - открылась забитая столами и барышнями комната. Прямо в лицо, из-за сизой завесы табачного дыма, простучала недовольная очередь пишмашинки.

- Простите...

- Научитесь читать! - ближайшая машинистка злобно ткнула в сторону пришпиленного к стене листочка. - Паспорта налево и прямо.

Еще один коридорчик, в котором нужно протиснуться между ящиком с бумагами и расколотой пополам крышкой рояля, и вот оно, советское присутственное место. Клерки за метровой кирпичной стеной, общаться с ними нужно согнувшись, через тоннель забранной решеткой дыры. Окна до половины заклеены газетами, чернильницы и засохшие перья выложены на широких старорежимных подоконниках. Побитая штукатурка стены стыдливо прикрыта образцами многочисленных анкет, рукописных заявлений и прочим хламом.

- Кто последний? - сориентировалась быстрее меня Саша.

- Стой за мной, дочка, - отозвался усатый седой старикан с живыми, чуть смеющимися глазами.

Очередь показалась мне совсем небольшой, всего лишь в дюжину человек. Контингент подобрался дисциплинированный: никто не лез вперед, не толпился у окошка, мешая наблюдать за процессом оформления бумаг. Стоящая первой гражданка постбальзаковского возраста доставала из пухлой папки украшенные печатями бумажки, затем нервно, по одной, пропихивала их невидимой паспортистке. На отлете, в свободной руке, гражданка зачем-то держала отдельный развернутый лист с вклеенной фотографией.

Скормив ненасытной бюрократии последнюю справку, она порывисто прижала этот самый лист к груди, поверх тускло блеснувшего фальшивыми бриллиантами колье:

- Уж вы простите меня великодушно, господа, только бы срок продлили. Ненадолго... даст Бог.

"Заграничный паспорт" - прочитал я надпись на бумаге под гербом СССР. И тут же рядом на французском: "Passeport pour l'etranger".

- А как же серпастая и молоткастая книжица?! - от удивления я не заметил, что произнес последние слова вслух. Чуть подумав, добавил, чтобы не выглядеть совсем уж глупо: - Выходит, наврал Маяковский?

- Не то что наврал, - усмехнулся в усы старикан. - Помнится, еще на прошлую Пасху мою бумаженцию в красную корочку скобочкой р-р-раз, - старикан пристукнул по полу тростью, имитируя стук степплера, - и вшили. Притом бесплатно! А вот нонче услугу по желанию измыслили, десять рублей вынь да положь.

- Золотом! - подчеркнула дороговизну постбальзаковская гражданка.

- Пять баксов, - перевела курс Саша. - Нет, мне такого не надо!

- Говорят тем, кто не покупает корочку, отказывают чаще, - вмешался курносый розовощекий блондин, стоящий в середине очереди.

- Врут, паскуды! - отмахнулся старикан.

Спор закипел. Скоро неофиты, то есть мы с Сашей, знали буквально все. Как обойти щекотливые моменты в двадцати восьми вопросах анкеты и без помарок написать подробную автобиографию. Почему с нас причитается за оформление бумаг триста рублей, а не сто, как с настоящего трудового народа. Про необходимость торопиться с простановкой заграничных виз - срок действия паспорта до выезда - жалкие три месяца. Стоимость обязательных марок Красного Креста. Размер штрафов за переезд из одного консульского округа в другой. И самое актуальное для нас: механизм выкупа за деньги.

В деле продажи совграждан большевики превзошли коварством самих иезуитов. А точнее, изобрели оригинальный фискальный инструмент под названием "Патент на работу вне территории СССР". Формально все выглядит красиво, не просматривается ни малейшей политики - раз выплата налогов во всем мире дело святое, почему государство рабочих и крестьян должно стать исключением? Таким образом, на радость функционерам Лиги наций и прогрессивному человечеству, выезд из СССР при Сырцове наконец-то стал полностью "свободным". И более того. Стоимость патента - в рублях - заметно меньше месячной зарплаты среднего рабочего. Есть только одна "маленькая", тщательно незамечаемая из Парижа или Лондона деталь - а именно, разница в четыре порядка между ценой золота и бумажки.

За разговорами и заполнением анкет очередь подошла незаметно. К моему немалому удивлению, упирать на помарки и недостаток справок, как это обычно принято, паспортистка не стала. Только проворчала, сгребая бумаги кучей в большой конверт:

- Коммерческих, вроде тебя, чекисты вообще проверять перестали.

- Отчего же, позвольте узнать? - тут же вылез из-за Сашиной спины я.

Паспортистка, прыщавая перестарка с волосами, затянутыми в тугой узел на затылке, оторвала от стола взгляд, презрительно оглядела сперва меня, затем Сашу, и выдала не подлежащий сомнению вердикт:

- Такие гражданки нашей стране не требуются!

- Совсем? - изумился я.

- Готовность через две недели. - Паспортистка с злобно пихнула заполненную квитанции о сдаче бумаг через туннель окна. - У нас с этим нынче строго!

- Так быстро?! Спасибо! - Саша приняла бумажку, подвинулась, освобождая место следующему в очереди, и вдруг метнулась обратно:

- Мужа с собой взять никак нельзя?!

- Можно, тебе все можно! - с притворной любезностью откликнулась паспортистка. - Такие вот трудоспособные... иждивенцы, как он, - она выразительно зыркнула в мою сторону, - уезжают от нас со специальной скидкой! Надеюсь, у твоего деда найдутся лишние восемь тысяч?!

Я потеснил в сторону Сашу и склонился к окошку:

- Спасибо, не требуется!

- Ни в чем себе не отказывай!

Из бойницы сочился елейный яд, паспортистка ни секунды не сомневалась, что я или проклятый нэпач, или вовсе контра.

Как я и боялся, идею семейного выкупа Саша не оставила.

- Лови ваньку, да порезвее, в темпе дуй на завод, - безапелляционно заявила она, едва мы вылезли под лучи солнца из подъезда НКВД. - Оформляй справку из отдела кадров и выписку из личного дела. Потому гони в жилконтору. По дороге заскочи в фотоателье, помнишь, там где мне делали. Еще домой, за документами... а я пока заполню анкеты и займу очередь. О! Заодно позабочусь, чтобы мымра не сдала в чека мой пакет.

- Да за такие деньги уж как-нибудь сам пробьюсь...

- Не дури!

- На их жадную глотку золота не напасешься!

Конечно, я лукавил. Смертельный риск перехода границы дороже любых денег, иначе говоря, от платного выезда, пусть и за полный прайс, меня удерживал исключительно страх подвести жену своей липовой биографией.

- Ты хорошо все расслышал? - в словах супруги зазвенела сталь. - Не проверяют коммерческих.

Уничтожить мою легенду, в общем-то, крайне несложно. Достаточно отправить грамотный запрос с фотографиями и приметами по месту рождения и отрочества. Как это сделать? Гонять через полстраны нарочного чекиста ради каждого эмигранта никто не станет. Действующих факсов, или, как их тут называют, бильдтелеграфов, в СССР ровно два - в Москве и Ленинграде.*** На востоке, за Волгой, связь застряла на довоенном уровне - жалкую трехлинейку до областного Свердловска с большой помпой сдали всего лишь год назад, как раз тогда, когда я работал телефонистом. Так что до моего "родного" уездного городка телефонная линия гарантированно отсутствует.**** Остается пересылка бумаг, дело весьма небыстрое, только на поезд туда и обратно уйдет дней десять. Принять пакет, разобрать, зарегистрировать в картотеке, составить запросы, отправить по инстанциям... получить, передать местному оперуполномоченному, или как их там сейчас называют. Вдобавок кому-то придется добраться до городка, найти и опросить свидетелей.

Сможет ли ГПУ уложиться в положенные две недели?! Нет, однозначно нет! Ненаучная фантастика!

- Паспорт выдадут, проверку продолжат, - сменил я линию сопротивления. - Пока визы проставим, пока до границы доберемся... там-то нас и сцапают!

- Вот еще! Нынче стране нужна валюта, а не новые лагерники!

- Баксы - стране, чекистам - зека.

- Вожди, верно, специально срок нереальный установили, - нашла неожиданное объяснение Саша. - Установили регламент, чтоб ретивые болваны никому палки в колеса не вставляли.*****