Тренировочный день 6 (СИ). Страница 26

— Сам удивлен. — отвечает Гектор Петрович, прислонясь к стене напротив двери с надписью «Женская раздевалка № 2»: — решил девчонок поздравить. Матч сегодня… удивительный.

Некоторое время Соломон Рудольфович боролся сам с собой, чтобы не сказать что-то ехидное, но в конце концов желание обсудить все, что произошло — взяло вверх. Он кивнул и прислонился к стене рядом.

— Показали наши столичным. — согласился он: — в самом деле удивительно. Не ожидал от них. Как они…

— В самом деле. — соглашается с ним Гектор Петрович: — ваши молодцы. Волокитина прямо звезда сегодня. И Салчакова Айгуля — всегда говорил, что она как не огранённый алмаз, но сегодня прямо раскрылась. Как цветок.

— Но и ваши тоже молодцы. Бергштейн просто железная, пусть и маленькая, полностью свою кличку оправдывает. Как она Железнову в конце избивала! Я думал, что расплачусь от радости. — признается Соломон Рудольфович, вдруг понимая что ему неожиданно легко говорить с директором предприятия команды соперников. Да и какие они сегодня соперники? Сегодня они союзники.

— Лиля бесшабашная и безбашенная, на нее нужно намордник надевать порой. — качает головой Гектор Петрович: — неуправляемая совершенно. У вас-то вон девчонки дисциплинированные, Мария их в узде держит, не то что у нас. Света Кондрашова с ними не справляется, что Синицына, что Бергштейн сами по себе, каждая в свою игру играют, постоянно косячат из-за самоуверенности и самонадеянности. Постоянно бардак на поле, Лиля в свою игру играет, Юля Синицына всех бесит, даже своих, а Света не может их в кучу собрать. У вас вон какая дисциплина, сам видел, как Волокитина подзатыльники налево и направо раздает и хоть бы пикнул кто. Вот что значит авторитет. У нас в команде так попробуй — передерутся все еще чего доброго…

— Ну уж прямо не преувеличивайте. — осторожно говорит Соломон Рудольфович: — зато у вас таланты какие! Синицына как себя показала! Нервы выматывает, провоцирует, действует неожиданно, но все просчитывает. С такими способностями ей место в высшей лиге, как и Бергштейн. Кстати, у Бергштейн просто волшебное умение мяч направлять в нужную точку! Никогда не видел, чтобы три раза подряд в лицо можно было попасть!

— Вот про это я и говорю. — морщится директор молокозавода, доставая белый платок из кармана пиджака и вытирая лицо: — она ж сама себе на уме! А что, если бы это был бы матч в первой лиге или вовсе в высшей? Да дисквалифицировали бы ее и все! Это хорошо, что матч товарищеский да судьи наши местные… в противном случае из-за нее все к черту бы пошло! А Синицына все время командный дух подрывает, характер у нее непростой… да они талантливые, но все примадонны капризные. Вот у вас команда как команда, все как один! Дисциплина, порядок, любо-дорого смотреть.

— Ой, ну не преувеличивайте, Гектор Петрович. — говорит Соломон Рудольфович, чувствуя, что ему приятно говорить с человеком, который его так хорошо понимает. И почему он раньше с директором молокозавода вот так запросто не говорил? Странно.

— Не преувеличивайте. — повторяет он: — вы же последние три года кубок области у нас выигрываете на постоянной основе. Не надо прибедняться.

— Да, выигрываем. — вздыхает Гектор Петрович, убирая белый платок в нагрудный карман пиджака: — выигрываем, но каждый раз чудом, понимаете? Каждый раз по грани, каждый раз на таланте и случайности. А ваша команда как отлаженный механизм, вы будете играть так же без основных игроков, а у нас убери хоть кого-то из «железного треугольника» и все! На одном таланте не вылезешь выше, тут нужна дисциплина, порядок и самоконтроль, а у нас бардак и творческий кризис кругом! Вот переманят у нас Синицыну армейцы и все — бери нас голыми руками в следующем году. А у вас даже когда Салчакова играла вполсилы — и то едва-едва с вами справится можно было. Уж сейчас, когда она раскрылась… вряд ли мы вас так легко одолеем на области.

— Порой талант лучше, чем порядок. Если такой уровень таланта. — говорит Соломон Рудольфович: — вы же как-то нашли, собрали такой звездный состав. Нам бы вашу Бергштейн… и кстати спасибо большое, что дали добро девчонкам в команде сыграть.

— Ну, я подумал, что такой шанс сыграть с командой из высшей нечасто выпадает. А Бергштейн и Синицыной не помешает немного скромней стать, вот как я подумал. — вздыхает Гектор Петрович: — думал, что раскатают их в пух и прах, что они все поймут и перестанут из себя примадонн разыгрывать, ан нет. Боюсь у них теперь голова от успехов закружится. Но все равно рад за них, не ожидал.

— Да кто такое мог ожидать? — разводит руками Соломон Рудольфович: — кто мог? Они же выиграть могли!

— Точно! И я так считаю! Нечего было на ничью соглашаться!

— Да! — Соломон Рудольфович даже вскидывает над головой сжатый кулак. Потом спохватывается и опускает его. Не слишком ли он эмоционален?

Наступает неловкое молчание. Наконец Гектор Петрович откашливается.

— Наверное, нужно постучаться. — говорит он: — чтобы не было неловких ситуаций… а то мы так еще долго ждать будем…

— Так тренер наш новый там внутри. — отвечает Соломон Рудольфович: — значит все одетые, все прилично. Но, конечно, постучусь… — он поднимает руку и стучится в дверь с табличкой «Женская раздевалка № 2».

— Девчата! Мы с поздравлениями! — громко говорит он и прислушивается. Изнутри раздаются взрывы хохота и женские голоса.

— Ну… пошли. Скажем что они молодцы. — говорит он и толкает дверь вперед. Некоторое время стоит и смотрит, замерев на месте. Потом Гектор Петрович оттаскивает его назад и закрывает перед ним дверь. Соломон Рудольфович остается смотреть прямо в пространство, не мигая и кажется даже забыв дышать.

— Мда. — подает голос рядом Гектор Петрович: — какой у вас новый тренер… энергичный.

— … — Соломон Рудольфович продолжает смотреть прямо перед собой.

— Неожиданно. — продолжает Гектор Петрович: — но приятно. Я столько голых девушек в одном месте не видел с детства, когда однажды случайно на купание студенток на сенокосе наткнулся. Все-таки спорт меняет людей, а?

— Я…

— Кто бы подумал, что ваша Федосеева такая… фигуристая. В одежде она совсем по-другому смотрится…

— Наверное мы чуть позже их поздравим. — наконец выдавливает из себя Соломон Рудольфович: — чуть позже. Им же одеться нужно.

— Да. Именно. — Гектор Петрович засунул руки в карманы и огляделся: — а знаете…

— А?

— А может пока в кафе подождем? Поговорим. Судя по всему, нам есть что обсудить…

— Ну да… ну да… — Соломон Рудольфович оглянулся на дверь с надписью «Женская раздевалка № 2» и поежился: — как вы думаете… такое после каждого матча у них теперь будет?

— Не знаю, голубчик, не знаю… — вздыхает Гектор Петрович: — я знаю только то, что в первый раз в своей жизни я начал сомневаться в выборе своей карьеры… кто мешал мне в свое время стать тренером по волейболу? Ну так что — по пятьдесят грамм? Хорошего армянского коньяку…

— Лучше по сто. И водочки…

— Ну… оно и понятно… после увиденного…

Глава 14

Глава 14

— Ну что, довольная наконец? — спрашивает Виктор у Лили, которая лежит на животе и болтает ногами в воздухе.

— Как знать. Вроде и да. А вроде и нет. — отвечает та, поворачивая голову к нему. После удара мячом прямо в лицо, вокруг обоих глаз у нее траурные круги, несмотря на все усилия косметологии и врачей, так что либеро «Красных Соколов» сейчас больше на панду похожа чем на Кайзера. Черно-фиолетовые круги фингалов на удивление не так уж и обезображивают ее лицо, наоборот она становится еще более милой, словно недавно подравшаяся школьница.

— В любом случае наш с тобой контракт к концу подошел. — говорит Виктор: — хотя жаль немного, конечно.

— Чего это? — босые ножки перестали болтаться в воздухе, замерли.

— Ну как. Ты со мной в паре только для того, чтобы Машку в постель к себе затащить, верно? — Виктор многозначительно кивает на пустое место по правую сторону от Лили: — сбылась мечта, все круто. Бери шинель, пошли домой.