Сирийский рубеж 2 (СИ). Страница 39

Задачи были не самые масштабные, но их нужно было обозначить и записать под магнитофон.

— Поисково-спасательное обеспечение организовано согласно боевого распоряжения. Командир экипажа… майор Клюковкин, — с недовольством прочитал Мулин и сурово посмотрел в сторону Бунтова.

Данный факт полковник проглотил и продолжил читать дальше. Думаю, что после он выскажет своё недовольство.

— Если вопросов нет, постановку задачи провёл заместитель командира 54 смешанного авиационного корпуса полковник Мулин, — закончил большой начальник своё выступление.

Выдержав несколько секунд паузы, заместитель командира корпуса дал команду всем работать по распорядку дня.

— Здесь остаться командиру полка и командиру вертолётной эскадрильи.

Вот сейчас-то он и скажет своё слово. Тобольский посмотрел на меня, понимая, что сейчас Мулин будет «махать шашкой». Получается, что его указание не выполнено.

— Я останусь, командир. У меня есть вопрос к заместителю командира корпуса, — тихо сказал я Тобольскому.

— Мы нарываемся, Саша, — ответил Олег Игоревич.

— Дальше фронта не пошлют, верно?

— Согласен.

Вместе с Тобольским я подошёл к центральному столу, за которым вразвалочку сидел Мулин. Смотря на меня, он недовольно прищурился, пытаясь «прожечь» во мне дыру.

В первую нашу встречу я не сильно хорошо к нему присматривался. Сейчас же Мулин смотрел на меня несколько колючим, свирепым взглядом.

Полковник был лысый с отвислыми верхними веками. Лоб гладкий и сухой. Рот большой с надутыми бесцветными губами. Уши крупные, а цвет лица бледный. Смотришь на него и так и хочется увернуться от желчи, которую он пытается изрыгнуть из себя.

— Я вас, Клюковкин, не вызывал. Что вы сюда пришли? — зашипел на меня Мулин.

— Есть вопрос, касательно поисково-спасательного обеспечения…

— Меня это не интересует. Каким образом вы попали на операцию? Куда-то пожаловались? Кто-то за вас походатайствовал? Мне например никто по вам ничего не говорил.

— Это моё решение, товарищ полковник, — сказал Бунтов.

Мулин картинно захлопал в ладоши.

— Браво! Значит, указание заместителя командира корпуса вам по боку, товарищ командир полка?

Ох, и нарывается этот полковник. Личные обиды следует оставлять при себе.

— Товарищ полковник, а в чём собственно проблема? Чем я вас так не устраиваю? — задал я прямой вопрос.

Тут Мулин подскочил на ноги и уткнулся в меня. Запах изо рта у него был весьма специфический. Наверняка имеет диагноз по желудку.

— Вы мешаете. В первом вашем вылете здесь вы начали самовольничать. Это даёт мне право сомневаться в вас. Вы ненадёжный, Клюковкин. Имеете на всё своё мнение. А в армии нужно подчиняться! — стукнул Мулин по столу.

Судя по расстроенному лицу полковника, он ждал от меня реакции. А её не случилось.

— Товарищ полковник, поисково-спасательное обеспечение должна организовать наша эскадрилья? — спросил Тобольский.

— А у нас что, есть ещё вертолёты, кроме ваших⁈

— Нет.

— Тогда в чём вопрос?

Тобольский вздохнул, но я сам решил ответить Мулину.

— В том, что других свободных лётчиков имеющих опыт спасательных работ, знающих район боевых действий и с допуском на Ми-8, у нас нет. Как нет и личного состава в группу огневого прикрытия…

— Куда? Что за чушь вы несёте⁈ Какое ещё «прикрытие»? Вы ещё аббревиатуру им ГОП дайте, — махнул рукой Мулин.

Похоже этот человек весьма далёк от реальности. Он вообще не понимает, с чем нам придётся столкнуться завтра.

— Вас когда-нибудь сбивали, товарищ полковник? — спросил я.

— Что за вопросы, майор⁈ Не нужно тут передо мной кичиться вашими заслугами. Вас это тоже касается, Олег Игоревич. Знаю, что у вас двоих много наград и вы опытные. Но и думать, что вы умнее всех тоже.

Надоел мне Мулин. Пора ему сказать как есть.

— Если завтра не мой экипаж будет обеспечивать ПСС, значит в нём будет другой экипаж. А это в свою очередь ведёт к тому, что один из вертолётов не будет задействован в высадке десанта. Что в свою очередь ведёт к тому, что весь личный состав сирийцев мы высадить сразу не сможем. Они могут столкнуться с превосходящими силами мятежников. И каждый человек там на счету. В итоге — нехватка личного состава, невыполнение задачи по перекрытию дорог, провал операции.

Полковник злобно зыркнул на меня и упёрся кулаками в стол.

— Считайте, что вы меня уговорили, — сказал Мулин. — Но зарубите себе на носу…

Полковник указал на меня пальцем и замер. В этот момент ему на лысину кое-что капнуло. Серо-тёмная субстанция, которая стала быстро растекаться по макушке.

Мулин начал краснеть и потеть. Он смотрел так, будто он меня сейчас застрелит своим пальцем. А птичий помёт на его макушке, подобно яичнице, вот-вот зашипит.

— Свободны, товарищи, — проговорил полковник и направился к выходу.

Только он исчез, как Бунтов рухнул на стул и не сдержал хохот.

— Точно отработали пернатые, верно? — отметил я.

На стол спикировала птица и замерла на месте. Голова у неё и нижняя часть тела были розоватые, переходящие в желтовато-коричневые на нижней части брюшка.

— Странный голубь, но меткий. Предлагаю подать его на класс. Что скажете, командир, на какой будем подавать? — спросил Тобольский у Бунтова.

— Давай сразу на первый, — улыбнулся Леонид Викторович.

После столь душной постановки и её душевного окончания я занялся вопросом формирования той самой ГОП. Выбор людей был не самый большой, так что пришлось идти по эскадрильям и собирать там наиболее подготовленных.

Сперва я встретился с нашим начальником парашютно-десантной службы капитаном Лютиковым.

— Сан Саныч, капитан…

— Так, давай на «ты», поскольку нам с тобой долго работать, — пожал я руку Лютикову, встретившись с ним на стоянке наших Ми-8.

На завтрашний день готовили ту самую «восьмёрку», на которой я и Кеша летали с Чагаевым.

— Тогда Сергей Васильевич. Можно Серёга, — ответил мне Лютиков.

— Вот это другое дело. Сколько у нас человек для эвакуационной группы? — спросил я.

— Я и ещё двое моих. У одного медицинская специализация, а второй — сорвиголова.

— Негусто. Надо бы ещё троих-четверых. Желательно тех, кто стрелять умеет и пулемёт сможет донести.

Лютиков почесал голову, но растерянным он не выглядел.

— Постараюсь. Думаю, что среди личного состава полка подберём ребят.

К концу дня таких нашлось двое. Один — сержант с аэродромной роты. В прошлом воевал в Афганистане в должности пулемётчика.

Второй из находок Лютикова оказался мастер спорта по стрельбе и какому-то многоборью. Почему такой парень оказался в строевом отделе, мне не понятно. Начальник строевого долго ворчал, что мы забираем парня, но ничего уже сделать он не мог.

До вечера провели несколько тренировочных высадок на земле. За перемещениями по бетонке следили многие, удивляясь, зачем парни на такой жаре бегают с автоматами и в пустых разгрузках. Лютиков показал, как будет группа действовать при эвакуации раненых.

— Ты справа, ты слева, а доктор тащит раненого. Но главное, всё быстро. Наша задача как можно быстрее подобрать и смыться.

Пока Сергей работал с группой огневой прикрытия, я же прорабатывал с экипажами Ми-24 наше сопровождение.

— Идёте впереди нас. Пеленг определите самостоятельно. Выходите в район падения и готовите площадку. Мы в 30 секундах от вас.

— Боевая зарядка какая? — спросил Рашид, который завтра с Рубеном также будут со мной ведущим пары прикрытия.

— Два блока НАРов С-8 и по четыре «Штурма» можно взять. У вас всё равно ещё пушка будет. Так что на скоротечный бой хватит.

На этом мы подготовку к операции завершили. Отбой был рано, поскольку планировалось начало на раннее утро. Но мне не спалось. Мысли слегка путались, поэтому я решил выйти из душной палатки подышать в курилку.

Когда я вышел на улицу, обнаружил что в беседке уже кто-то есть. Подойдя ближе, узнал в ночном собеседнике… командира полка Бунтова.




Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: