Сирийский рубеж 2 (СИ). Страница 2

— 453-й, одну коробочку потеряли. Два грузовых сожгли. Движение продолжаем, — доложил авианаводчик.

Беглый взгляд на топливомер не принёс мне радостных эмоций. Пора было уже возвращаться.

— 453-й, я 101-й, замена нужна, — запросил я через ретранслятор.

— Передаю.

Через двадцать минут появились и наши сменщики. На удивление среди них не было Рафика.

— 101-й, я 237-й, к вам четвёркой. Колонну наблюдаем. Готовы работать, — вызвал меня ведущий наших заменщиков.

— 237-й, понял вас, — ответил я, выполняя разворот на обратный курс.

Занин пристроился справа от меня, а пара Аси и Диси шла чуть в стороне. В такие моменты так и хочет сказать: ' — на этом мои полномочия всё'. Но война продолжается.

Это был лишь очередной эпизод.

Напряжение спало только после запроса от руководителя полётами на площадке.

— 101-й, Клёну. Подход разрешил. Давление 735.2, ветер у земли штилевой.

— Понял. Записал. Рубеж 10 километров от точки доложу, — ответил я.

В правом глазу слегка защипало от пота, а во рту уже давно пересохло. Я взглянул на часы и увидел, что уже почти шесть часов вечера.

— Саныч, можно вопрос.

— Хоть два, Кеша.

— Время ужина, а мы ведь ещё и не обедали сегодня, — спокойно заявил Петров.

Я и забыл, что с Кешей у меня постоянные две проблемы — его аура всё и везде сломать, и его желудок.

— Иннокентий, после всех сегодняшних боевых вылетов, сопровождений колонн и боёв с Апачами, ты можешь думать только о еде? — удивился я.

— Эм… ну так война, как болезнь — приходит и уходит. А кушать хочется всегда, — совершенно спокойно ответил Кеша.

Что и говорить, а мой оператор, потрясающе прямой человек. Всегда говорит, что думает.

После посадки и выключения я не сразу вылез из кабины. Хотелось просто посидеть с закрытыми глазами. Но у меня были некормленые «дети».

— Сан Саныч, там ужин привезли, — подошёл ко мне техник.

— Это хорошо. Мы сейчас подойдём, — ответил я и начал вылезать из кабины.

Вечернее солнце пока ещё пригревало и не собиралось садиться за горизонт. Стоящие рядом Ми-24 продолжали готовить к повторным вылетам, а к нам уже спешил старший инженер испытательной бригады.

— Сан Саныч, ну вы там и дали просраться! Это ж какая антиреклама для Апачей. Нос утёрли…

Конечно, хорошо, что мы доказали наше превосходство. Но у нас на той дороге было не соревнование, а борьба за жизнь. Кто бы что ни говорил о нашем противнике, но уважение в бою он заслужил.

Я поднял голову и обнаружил насколько сильно раскурочен капот одного из двигателей. Да и в районе кабины было несколько попаданий.

— Я рад, что мы выиграли соцсоревнование, но в кабине Апачей люди были. И они погибли. А могли погибнуть и мы.

— Понял, Саныч. К повтору вертолёт готовить? — спросил старший инженер.

— Думаю, что стоит. И… спасибо за матчасть, — пожал я руки всему техсоставу.

Сил осталось не так много. Но на традиционный разговор с вертолётом хватит.

— Спасибо, «мышонок» ты наш. Сегодня был хороший бой, — похлопал я вертолёт в районе кабины.

Я отошёл в сторону от Ми-28 и сел на ящик с запасным имуществом и принадлежностями. Автомат снял с плеча и положил рядом. В разгрузке было уже жарко, так что я её расстегнул и снял. Телу стало полегче. Через минуту появился и Кеша.

Этот проглот уже что-то ел.

— Как они этот изюм едят? Он же противный, — присел рядом со мной Иннокентий, который ел финики из газетного кулька.

— До ужина дотерпеть не хочешь?

— А чего терпеть⁈ Вот мне дали технари погрызть. Надо значит грызть.

Я улыбнулся и повернулся опять к вертолёту.

Лопасти медленно покачивались, а рядом с ним проводили осмотр и подготовку техники и инженеры.

— Кстати, Саныч. А до каких пор мы будем сбивать вертолёты? Истребители тогда зачем? — спросил Кеша.

— Всё просто, Кеша. Скорости маленькие, на фоне земли сложно вертолёт обнаружить. Ну и вертолёт просто может и спрятаться за складки местности. По итогу, вертолёт для истребителя такая же неудобная цель, как и для тебя распорядок приёма пищи. Объяснить почему?

— Да не стоит. Я всё знаю, — ответил Петров.

— Серьёзно? А чего тогда спрашиваешь, — удивился я.

— А чего тут знать⁈ Порции маленькие, изюм какой-то не изюм. Кроме шаурмы мне пока ничего больше не понравилось в Сирии. Распорядок так и вовсе сбитый. А режим питания нарушать нельзя. Мне так мама в детстве говорила ещё.

На разных планетах мы с Кешей. Спишу это всё на нервозность после боя.

Занин и его штурман Лагойко присоединились к нам через несколько минут. Вася был ещё под впечатлением боя и мало говорил, хоть и пытался.

— Я… там… здесь было… снова, — показывал он руками.

— Он говорит, что локатор работал неустойчиво, — перевёл этот набор слов Лагойко.

Занин через несколько минут пришёл в себя и рассказал уже всё более подробно. Выходит, что в боевых условиях локатор себя показал хорошо. Даже позволил сбить сразу два вертолёта.

— Ну всё! Поздравляю! В следующий раз будем сбивать истребители, — подытожил я.

— Нет! — хором ответили Занин и Лагойко.

— Шучу, мужики. Идёмте есть.

В одной из палаток нас и разместили на двухъярусных кроватях. В качестве ужина был сухой паёк из консервов, галет и нескольких вкусняшек тугоплавкого шоколада.

Что-то мне подсказывает, что именно в этой палатке нам ещё предстоит пожить.

— Моё почтение, «руси мусташар». Это был не бой, а нечто, — зашёл в палатку Диси.

Следом вбежал Аси, который больше делился эвакуацией лётчиков Апачей.

— Одного взяли при попытке к бегству. Пытался убежать через горы. Не знаю, на что он надеялся.

Главное, что этих лётчиков взяли. Теперь с них можно получить интересную информацию. Пока мы поглощали консервы и галеты, в палатку к нам прибежал солдат с очень важным сообщением.

Настолько важным, что парня никто не успел дослушать. Все на автомате пошли в штаб.

Аси и Диси остались. Их никто к генералу не вызывал.

— Заходите, — разрешил нам войти Борисов, встав со своего места.

В палатке также сидел представитель сирийской разведки, приветливо нам улыбаясь. Я вспомнил, что это товарищ Али Дуба — начальник Управления военной разведки Сирии.

— Товарищ генерал, задание…

— Вольно, майор. Молодцы! Спасибо, мужики, — пожал Иван Васильевич каждому из нас руку и указал всем подойти к карте.

Приятно, когда твоя работа не остаётся без внимания.

— Колонна уже почти дошла. Фронт прорван, а войска Израиля постепенно откатываются к позициям до 1973 года. Всё складывается как нельзя лучше, — довёл до нас информацию Борисов, склонившись над картой.

— Это хорошо, Иван Васильевич. Как десант в Рош-Пинна? Держится? — спросил Занин.

— Ещё как. А с подходом колонны ещё лучше будут. Вертолёты отработали по позициям артиллерии, которая кромсала наших парней на аэродроме. Но все угрозы устранить не получается пока.

Борисов посмотрел на Али Дуба, будто ждал от него разрешения.

— Поэтому нужно поработать ещё. Тут без нас не обойтись.

Начальник сирийской военной разведки встал и подошёл к карте.

— Знаю, что вы сегодня сделали многое для победы. Но есть одна задача, которую можете выполнить только вы. Вот здесь, — указал точку на карте в северной части Израиля.

Дуба объяснил, что это радиолокационный пост, с которого просматриваются все Голанские высоты.

— Именно отсюда получает информацию пункт управления авиацией Израиля. Он нам мешает, — сказал Дуба.

Выходит, что нам предлагают скрытно подойти и уничтожить эти средства радиолокации. Задачка не из лёгких.

— Если есть предложения, то стоит их рассмотреть. Что скажете? — спросил у меня Дуба.

Мысль была у меня только одна. И очень даже светлая.

— Кеша, у нас же есть очки? — спросил я.

— Прямо сейчас нужны? — переспросил Петров.

— К ночи.

Кеша отошёл в сторону, пока я стоял над картой и изучал район полёта. Скрытно подойти получится только ночью. Благо опыт в этом у нас есть.