Вернись и начни сначала (СИ). Страница 3

Власти бросили все силы, чтобы усмирить бунт. В городе начались уличные бои, пожары. Горели административные здания, гибли люди, больницы переполнились ранеными. Хоупфул-Сити вновь окунулся в кошмар былых лет. Только на сей раз не враги атаковали его, а «мирные» граждане нового города. Наконец, спустя полгода боев и схваток, Новаторы с помощью армии усмирили протесты. Разжигателей беспорядков бросили в тюрьмы и подвергли насильственной коррекции памяти. Часть из них успела бежать и скрылась на улицах Трущоб. Новаторы увеличили число патрульных и опутали улицы города сетью зорких видеокамер.

Когда обезглавили бунт, волна негодований заглохла и откатилась в Трущобы. Каждый житель Хоупфул-Сити попал под строгий надзор. Любая попытка собрать граждан на демонстрацию или пикет обрубалась на корню. Те, кому еще не стерли память, боялись и прятались. А «беззаботики» просто не понимали, зачем нужны перемены. Новаторы, как партия власти, владели армией, полицией, прессой. Они не оставили ни малейшей лазейки для проявления несогласия. Не желали рисковать. Но все же не стали преследовать беглецов в Трущобах. Просто загородили въезд в Хоупфул-Сити и выставили патрульных. Изгои оказались отрезанными от благ цивилизации нового «Города надежды». Их надежды умерли. Возврат к благополучной жизни был возможен только через нейроцентр.

Сэм Воткин был одним из участников протестов — его жена Джулия пострадала от чистки памяти. Не смогла смириться со смертью дочери и добровольно сдалась в руки нейрохакеров. Ей не повезло – процедура «чистки» еще только проходила тестирование. Ошибка в программе стерла не только негативные воспоминания. Она уничтожила всю память Джулии. С тех пор та проживала в закрытой клинике для умственно неполноценных людей.

Сэм отвез жену в клинику, а на другой день забрал из своей лаборатории в Институте экспериментальной физики нужные файлы и материалы и поджег то, что осталось, чтобы замести следы. Огонь поглотил весь этаж с лабораториями, кабинетами, хранилищами. Власти долго и тщательно искали виновных, но так и не нашли, и отнесли случившееся на дефекты электропроводки. Профессор Воткин с тех пор считался пропавшим без вести. Его фото мелькали в базе розыска. Новаторы упорно искали Сэма Воткина. За его поимку была объявлена награда – все-таки Нобелевский лауреат в области физики. Но Сэм, хитрый, как лис, и скользкий, как угорь, каждый раз ловко скрывался от патрульных и прятался в огромной и запутанной системе канализации Хоупфул-Сити.

Сэм понимал, что протестная волна больше не сможет поднять отрубленную голову. Ее крепко вдавили в землю, не оставили даже крошечного шанса на новую попытку. Долгими бессонными ночами он размышлял над тем, что ждет их в будущем. И боялся того, что уготовили Новаторы. Чистка воспоминаний повредила когнитивные функции людей, запустила процесс деградации. Пройдет десять лет, и в Хоупфул-Сити исчезнут ученые, инженеры, программисты. Сэм не желал такого будущего своему городу и знал, как это изменить. Его работа – Машина, способная перемещать материальные вещи во времени и пространстве, теперь обрела новый смысл.

Семь лет назад, когда Сэм выбирал место для своей Машины, ему приглянулась Конечная. Здание стояло в одном из самых тихих кварталов Трущоб. И главное – соединялось подземной железной дорогой с другими районами старого и нового города. На станции до сих пор сохранилось водоснабжение, а в метро – кабели электропроводки. Электричества, которое поступало из городской сети метро, хватало для движения поездов, но было недостаточно для запуска Машины. Требовался ядерный реактор.

В свободной продаже ядерных реакторов не было, и Сэму пришлось нарушить закон, чтобы обеспечить энергией свою тайную лабораторию. С помощью приятеля из Управления энергосетями Сэм купил небольшой модульный реактор на быстрых нейтронах.

Нейтроны высоких энергий, порождаемые в активной зоне реактора, нагревали теплоноситель первого контура охлаждения – жидкий натрий - до полутысячи градусов Цельсия. Жидкий натрий передавал тепло натрию во втором контуре охлаждения через теплообменники.

Этот реактор был одним из самых безопасных. Атомы с легкими ядрами эффективно замедляли нейтроны. Потому что попадание водяного пара в активную зону реактора привело бы к немедленному взрыву. Но реактор был надежно изолирован от воды двумя натриевыми контурами охлаждения. Теплоноситель второго контура охлаждения, в свою очередь, превращал в пар воду из третьего контура охлаждения, создавая давление до ста пятидесяти атмосфер.

Мощное давление пара вращало турбину, вырабатывая электричество. Сэм выбрал этот реактор в первую очередь потому, что он не требовал специально обогащенного ядерного топлива, взять которое было неоткуда. Реактор Сэма был способен «съесть» даже отработанное ядерное топливо, добыть которое в послевоенные годы не составляло особой трудности. Реактор установили в бывшей подстанции метро, рядом с Конечной. Защитная оболочка реактора надежно оберегала его опасное содержимое от утечки.

Тем временем в городе продолжались беспорядки, и Сэм пользовался царящей неразберихой и доставал все, что нужно для создания Машины. Затем грузил в электровоз и перевозил на Конечную. Наконец, когда Новаторы покончили с оппозицией и крепко закрутили гайки – ввели строгий учет материальных ресурсов, у Сэма уже была собственная тайная лаборатория.

На Конечной было два этажа. На первом солидную часть пространства занимали рельсы для электровоза. На платформе тесно расположились промышленные 3D-принтеры для изготовления деталей Машины. За ними, вдоль боковой стены, тянулась железная лестница. Она вела к помещениям второго этажа. В самом просторном из них строили Машину. В остальных отдыхали и жили люди. На станции работали водопровод, канализация, вентиляция. Конечная отлично укрывала и обеспечивала удобствами своих обитателей.

Глава вторая. Окончание. Сэм

Когда Сэм и Кристи остановили поезд и сошли на станцию, уже наступила глубокая ночь. Безмолвные принтеры тускло поблескивали в приглушенном ночном освещении. На ступенях лестницы сидел крупный мужчина с пластиковой чашкой в руке и время от времени подносил ее к губам. Едва поезд затормозил, и из кабины выбрались Сэм и Кристи, он улыбнулся, поставил чашку и бросился к ним.

— Сэм, дружище! Я уже собрался идти вам навстречу. Почему так долго? Крис, малышка.

Он шутливо сдернул с Кристи капюшон. Она в ответ фыркнула и толкнула его в бок. Оба рассмеялись. Кристи подхватила рюкзак Сэма и бросилась в сторону своего рабочего места — разбирать покупки.

Сэм тепло улыбнулся. Иван Быков – голубоглазый красавец с точеными скулами и русыми волосами, короткими и жесткими, был давним другом Сэма. Способный инженер—конструктор он раньше трудился в крупной автомобильной корпорации. Когда началась война, воевал в спецназе. Потерял руку. Теперь вместо левой руки у него стоял бионический протез. Что отнюдь не мешало его обладателю в ежедневных силовых тренировках. Иван, как многие другие изгои, привык полагаться только на свой ум, силу и ловкость. В случае нападения на Конечную он должен дать отпор и защитить друзей.

— За мной была слежка. Я не мог привести их к люку возле станции. Пришлось сделать крюк через китайский квартал. Надеюсь, мне удалось сбить их со следа, — пояснил Сэм и расстегнул куртку. На станции круглый год было прохладно, но Сэму после дикой гонки от патрульных, стало жарко, и он вспотел.

Иван с укоризной взглянул на друга:

— Это я должен ездить в город. Ты – самый ценный из нас. Без тебя мы не сможем закончить Машину.

— Серьезной опасности не было, — пожал плечами Сэм. Он сделал несколько шагов к лестнице, взял чашку друга и отпил солидный глоток. Зажмурился от удовольствия. – Они бы не осмелились лишить меня памяти. Мои знания слишком важны. В худшем случае посадили бы за решетку и заставили работать на них.

— Они могли выудить из твоей головы информацию о Машине. Нам бы пришлось бросить оборудование и бежать. Годы работы насмарку, — резонно заметил Иван.