Зажги красный (ЛП). Страница 34

Я киваю.

— Хорошо. Можете просто?.. Она будет в безопасности, верно?

— Я сделаю вид, что ты, бл*дь, не спрашивал меня об этом, — рычит он на меня. — Мой племянник отвезет тебя домой.

Я вхожу в дом, и мои шаги эхом отдаются от стен. Я еще не удосужился обставить его мебелью. Ждал, когда Лили сделает его домом.

— Милое местечко. Видимо, в НХЛ хорошо платят. — Энцо присвистывает, оглядывая холл.

— Мне нужен номер твоей матери, — говорю я, проходя мимо него и направляясь на кухню.

— Какого хрена? — кричит он мне вслед.

— Лили упоминала, что твоя мама — дизайнер интерьеров. Я хочу узнать, сможет ли она заняться этим домом как можно скорее. — Я поднимаю бутылку «Джека», которую оставил на стойке, и подношу ее ко рту.

Энцо выхватывает ее у меня из рук.

— Это плохая идея. Ты накачался обезболами, — говорит он и ставит бутылку обратно на стойку.

— Мне все равно. — Я скриплю зубами.

— Мне тоже плевать, если ты покончишь с собой, но моя кузина расстроится. — Он пожимает плечом. — Я позвоню маме и сообщу, что тебе нужны ее услуги.

— Спасибо.

— Тебе нужна какая-нибудь гребаная мебель. — Энцо оглядывает пустое пространство.

— Как я уже сказал, Лили хотела, чтобы ее тетя занялась интерьером. Я не собирался покупать кучу дерьма только для того, чтобы потом его выбросить.

— Ты действительно влип. — Энцо смеется.

Я закатываю глаза. Меня уже не волнует, кто, бл*дь, знает, что я чувствую к этой девушке.

— Увидимся. О, и сделай мне одолжение, ладно? Постарайся не умереть. — Энцо машет рукой в воздухе, уходя обратно тем же путем, каким мы пришли.

Мне удается подняться по лестнице и добраться до спальни. Это единственное обставленное помещение. Я падаю на кровать и достаю из кармана телефон. Не обращая внимания на пропущенные звонки и сообщения, занимающие весь экран, я нажимаю на имя Лили и набираю сообщение.

Я: Я люблю тебя, Лили. Это навсегда. Мне все равно, сколько мне придется ждать. Я буду здесь, когда ты решишь вернуться домой.

Милая Лили: Я тоже тебя люблю.

Я перечитываю ее ответ снова и снова. Я не сомневаюсь, что она любит меня. Знаю, что любит. Но, черт возьми, то, что она может просто оттолкнуть меня, не дает мне покоя. Потому что все, чего я хочу, — это притянуть ее как можно ближе. Я хочу обнять ее и никогда не отпускать. Мне кажется, что даже дышу с трудом, будто я застрял под водой и погружаюсь все глубже с каждой секундой, проведенной вдали от нее.

Я уже собираюсь сказать ей об этом, когда в моей руке звонит телефон и на экране высвечивается номер моего тренера.

— Тренер? — Я отвечаю на его звонок, потому что я не чертов идиот. Если я не отвечу, потом будет намного хуже.

— Где ты, бл*дь, находишься, О’Нил? Потому что я сейчас в больнице, и они говорят мне, что ты выписался.

— Я дома. — Я вздыхаю.

— Ты дома? — кричит он в трубку. — Вопреки гребаным предписаниям врачей?

— Я в порядке. Скоро вернусь на лед.

— Ты не выйдешь на лед, пока не получишь разрешение от врача команды, — хмыкает он. — Если твоя задница не в кровати, я ожидаю, что завтра она будет греть скамейку во время тренировки. — Тренер обрывает звонок, не дав мне возможности ответить.

Да пошел он. Тренировка — это последнее, о чем я хочу сейчас думать.

Я прокручиваю остальные уведомления. У меня три пропущенных звонка от мамы и еще несколько сообщений. Я чувствую себя дерьмом из-за того, что бросил родителей в больнице. Я сказал им приехать сюда, но они предпочли остановиться в отеле.

Я нажимаю на имя мамы и набираю ответ.

Я: Я дома. В постели. Все хорошо. Извини, мам. Я позвоню тебе завтра.

Мама: Лилиана с тобой?

Я: Нет, она осталась со своей семьей.

Мама: Прости, Трэвис. Я привезу еду.

Я: Я иду спать, мам. Позвоню тебе завтра.

Мама: Хорошо.

Но я ни на секунду не верю, что она примет отказ. Теперь, когда она знает, что я дома, она приедет ко мне. Не хочу показаться мудаком, но я чертовски устал и не в настроении общаться с людьми.

Если только это не Лили. Я бы с радостью с ней пообщался, если бы только она позволила.

Глава двадцать девятая

Лилиана

Суматоха, доносящаяся снизу, заставляет меня покинуть спальню, в которой я пряталась последние два дня. Я попросила отца отвезти меня домой, и он сказал, что отвезет... после того как уладит кое-какие дела здесь. Какие дела у него могут быть в Ванкувере, я понятия не имею. Но я достаточно умна, чтобы не задавать вопросов. Он все равно мне не скажет. Он всегда туманно говорит о том, чем занимается, а теперь, когда стал Доном, он стал еще более скрытным, чем раньше.

Я замираю на месте, когда вижу, что все мои дяди, а также мои кузены Данте и Орландо сидят в гостиной.

— Что вы все здесь делаете? — спрашиваю я дядюшек, прежде чем указать на кузенов. — А разве вы двое не должны быть на занятиях?

Данте пожимает плечами.

— Он должен быть. Мне необязательно. Не то чтобы эти учителя могли научить меня чему-то, чего я еще не знаю, — говорит он с высокомерной ухмылкой на лице. Этот парень — гений. Этого никто не отрицает, но иногда мне кажется, что его эго нужно немного умерить.

— Где Джози? — спрашиваю я. Он никогда не отходит далеко от своей девушки, которая также является моей новообретенной сестрой.

Данте посылает моему отцу взгляд, который говорит мне, что он не слишком рад оказаться вдали от нее.

— Дома.

— То есть ты ее бросил? В Нью-Йорке? Совсем одну? Черт, Данте, разве она не рассказывала тебе о двух парнях, претендующих на ее внимание в школе? — Я поднимаю руку к груди с притворным беспокойством.

Данте усмехается.

— Как будто кто-то осмелится даже заговорить с ней.

Я качаю головой, на моих губах расцветает улыбка.

— Сестры сплетничают о мальчиках, знаешь ли. Она рассказывает мне то, что никогда не рассказала бы тебе. — Это ложь. Я пытаюсь вывести его из себя, и, судя по хмурому выражению его лица, у меня это получается.

Данте выбегает из гостиной, на ходу нажимая на кнопки телефона. Я смотрю ему вслед, а затем обращаю внимание на Орландо.

— У тебя на меня ни хрена нет, кузина. — Он смеется и удобнее устраивается на диване.

— Почему вы все здесь? Что происходит?

— Разве я не могу просто захотеть проведать свою любимую племянницу? — спрашивает дядя Маттео, подходя и заключая меня в объятия.

— Можешь, но Тилли здесь нет. — Я смеюсь.

— Ой, Лилиана, ты меня обижаешь. Ты же знаешь, что ты моя любимая маленькая наследница, — говорит он. Мои дяди любят называть всех нас, детей, своими маленькими наследниками.

— Конечно, это так. Но не пытайся увильнуть от ответа на мой вопрос. Что происходит? — на этот раз я повторяю более решительно. Как я уже говорила, я не дура, и тот факт, что все собрались в одном месте, говорит мне о том, что происходит что-то важное.

— Ну, не уверен, что ты в курсе, но твоего дружка подстрелили, Лил. Мы здесь, чтобы выяснить, кто это сделал, — вклинивается дядя Ромео, и острая боль пронзает мою грудь. Как будто мое сердце физически разрывается на две части.

Я поднимаю руку и потираю грудь, но это совершенно не помогает притупить боль.

— Он не мой парень.

— Он знает об этом? — Дядя Лука с вызовом поднимает бровь, кивая на другую сторону комнаты, где на каждой поверхности стоят десятки и десятки цветочных композиций.