Оракул с Уолл-стрит 6 (СИ). Страница 42

— Абсолютно, босс. Встреча состоялась позавчера вечером в ресторане «Сицилиана» на Артур-авеню. Присутствовали сам дон, Донован, двое помощников профсоюзного лидера. Разговор длился два часа.

О’Мэлли встал с кресла и подошел к столу:

— Босс, нужно немедленно информировать мистера Массерию. Эта ситуация выходит за рамки обычного трудового спора.

— Согласен. Но сначала хочу понять масштаб проблемы, — я сел за стол и взял ручку. — Патрик, что еще знают твои информаторы?

О’Мэлли облокотился о краешек стола.

— Донован получил от Марранцано пятьсот долларов на «организационные расходы». Плюс обещание дополнительных средств, если забастовка продлится больше недели. Марранцано также предоставил двух адвокатов для работы с федеральными органами.

— И что с рабочими на фабрике?

— Большинство вышли на забастовку неохотно. Им нравятся условия работы у вас, но Донован пообещал каждому по десять долларов в неделю компенсации из стачечного фонда. Плюс угрожал исключением из профсоюза тем, кто откажется участвовать.

Я быстро подсчитал цифры. Двести рабочих, десять долларов в неделю — две тысячи долларов еженедельных расходов только на компенсации. Плюс юридические услуги, организационные расходы, содержание пикетов. Марранцано вкладывал серьезные деньги в этот конфликт.

— Патрик, — сказал я О’Мэлли, — отправляйся к Мэддену. Договорись о встрече на сегодняшний вечер. Скажи, что ситуация критическая и требует немедленного обсуждения.

— Будет сделано, босс.

Когда ирландец вышел, я остался наедине с Винни. Коротышка продолжал сидеть на месте, цедя виски из стакана.

— Винни, — сказал я, — как ты оцениваешь решимость Донована?

— Босс, этот парень действительно верит в свою правоту. Но теперь он еще и чувствует себя защищенным. Марранцано убедил его, что «справедливость победит капиталистический произвол». — Винни усмехнулся. — Классическая идеологическая обработка.

— А его люди? Насколько они преданы?

— Два помощника фанатики, как и он сам. Но большинство рядовых членов профсоюза просто хотят получать зарплату и спокойно работать. Если затянуть конфликт, они начнут роптать.

Зимние сумерки наступили рано. Когда О’Мэлли вернулся с подтверждением встречи с Мэдденом, я уже подготовил полный анализ ситуации. Цифры убытков, списки задействованных сторон, возможные сценарии развития событий.

— Мэдден принимает нас в восемь вечера, — доложил ирландец. — В своем кабинете в Коттон-клубе. Сказал, что дело серьезное и требует детального обсуждения.

— Отлично. У нас есть время подготовиться к разговору.

Коттон-клуб в вечерние часы превращался в сверкающий мир джаза и развлечений. Оркестр Дюка Эллингтона наполнял зал горячими ритмами, а на сцене танцевали девушки в блестящих костюмах. Но мы проследовали мимо основного зала, направляясь к кабинету Мэддена на втором этаже.

Оуэн Мэдден встретил нас в кожаном кресле за массивным столом красного дерева. На столе лежали разложенные документы: финансовые отчеты, газетные вырезки, телеграммы. Хрустальный графин с виски и три стакана стояли на серебряном подносе.

— Уильям, — сказал Мэдден, поднимаясь навстречу, — Патрик уже изложил общую картину. Должен признать, ситуация неприятная.

— Оуэн, она хуже, чем неприятная, — ответил я, усаживаясь в кресло. — Марранцано превратил трудовой спор в элемент большой игры против Синдиката.

Мэдден налил виски и подвинул стаканы к нам:

— Расскажите детали. Что конкретно известно о связях Донована с семьей Марранцано?

Я подробно изложил уточненную информацию, полученную от О’Мэлли и Томаса Лоренса, Встреча в ресторане, финансовая поддержка, обещания защиты. Мэдден слушал внимательно, изредка задавая вопросы.

— Пятьсот долларов сразу и еще по две тысячи еженедельно, — повторил он, когда я закончил. — Серьезные инвестиции для обычного профсоюзного конфликта.

— Именно поэтому я считаю, что Марранцано использует Донована в более широких целях. Это попытка ослабить финансовую базу Синдиката и спровоцировать нас на необдуманные действия.

Мэдден откинулся в кресле, покручивая стакан в руках:

— Уильям, две недели назад вы просили время на экономические методы решения проблемы. Срок почти истек, а проблема только усугубилась.

— Признаю, мои подходы не сработали. Донован оказался более принципиальным и упрямым, чем я ожидал.

— И теперь у него есть покровители, которые могут ответить на любое давление, — добавил Мэдден. — Марранцано не Роткопф. С ним нельзя договориться за тысячу долларов пожертвований.

Я сделал глоток виски, обдумывая ответ:

— Оуэн, что вы предлагаете?

Мэдден поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на меня:

— Уильям, я ценю ваши благородные намерения. Действительно, времена меняются, и грубая сила не всегда лучший выход. Но иногда старые методы остаются единственно эффективными.

— То есть?

— Мистер Донован может пострадать от несчастного случая. Поскользнуться на обледенелых ступенях, попасть под грузовик, упасть в реку во время вечерней прогулки.

Я покачал головой:

— Оуэн, Донован теперь под защитой Марранцано.

— И что с того? — Мэдден усмехнулся. — Война между нами и Марранцано и так уже началась. Старый сицилиец не смирится с современными порядками в Синдикате. Лучше нанести первый удар, пока у нас есть преимущество.

— Но зачем начинать войну из-за одного упрямого профсоюзного лидера?

— Уильям, — Мэдден наклонился вперед, — дело не в Донована. Дело в том, что Марранцано бросил нам прямой вызов. Он взял под защиту человека, создающего проблемы нашему партнеру. Если мы не ответим, это будет воспринято как слабость.

О’Мэлли, молча наблюдавший за разговором, кашлянул:

— Мистер Мэдден, а как насчет федеральных органов? Убийство профсоюзного лидера привлечет большое внимание.

— Патрик, федералы заняты более серьезными делами, — ответил Мэдден. — К тому же, несчастный случай с ирландским агитатором могут списать на обычную криминальную обстановку города.

Я понимал логику Мэддена, но все еще надеялся найти альтернативное решение:

— Оуэн, может быть, стоит попробовать другой подход? Например, дискредитировать Донована в глазах рабочих? Или найти компромат на него самого?

Мэдден покачал головой:

— Время для тонких методов прошло, Уильям. Донован публично бросил вызов, заручившись поддержкой наших врагов. Теперь только решительные действия могут восстановить баланс сил.

— А если Марранцано ответит эскалацией?

— Тогда получим то, что получим. Но позволить старому сицилийцу диктовать нам условия мы не можем. Мои люди займутся этим делом. У меня есть специалисты, которые умеют работать чисто и аккуратно. Вы останетесь в стороне от операции.

Я встал с кресла:

— Оуэн, я против этого плана. Считаю его ошибочным и опасным.

— Ваше мнение зафиксировано, Уильям, — спокойно ответил Мэдден. — Но решение принято. Донован представляет угрозу не только вашей фабрике, но и всем нашим интересам в городе. Эта угроза будет устранена.

Воздух в кабинете стал тяжелым. Где-то внизу продолжала звучать музыка, смех гостей, звон стаканов.

— Когда? — тихо спросил я.

— В ближайшие дни. Уильям, повторяю: вы остаетесь в стороне. Официально вы ничего не знаете о планах устранения Донована.

— А что с фабрикой? Забастовка продолжается.

— После смерти лидера профсоюзные активисты быстро пойдут на попятную. Особенно если предложить им разумную компенсацию и гарантии трудоустройства.

Я допил виски и поставил стакан на стол:

— Оуэн, я надеюсь, вы понимаете возможные последствия этого решения.

— Понимаю лучше вас, Уильям. Но альтернатива хуже. Если позволить Марранцано безнаказанно вмешиваться в наши дела, завтра он найдет другие способы создавать проблемы.

Мы пожали руки, и я направился к двери. В коридоре О’Мэлли догнал меня. Мы спустились в основной зал клуба, где Дюк Эллингтон играл медленную балладу. Пары танцевали в полумраке, наслаждаясь музыкой и близостью.