Милый чудак для вспыльчивой Бурой (СИ). Страница 9

— Конечно, на меня все могут положиться! Я Доброн Морозов — оборотень широкой груди!.. Сейчас вам покажу, — пробормотал он чуть заплетающимся языком и стал расстёгивать пуговицы на рубашке.

— О-о-о, дружище. — Через стол перегнулся Данияр и схватил приятеля за руки. — Отставить раздевания!

— Мне надо им показать мою невероятную грудь…

— Жене дома показывать будешь. И вообще, пора завершать нашу встречу, уже давно комендантский час.

— Какой комендантский час? — Люца почесала гудящую голову.

Она в мутном мареве наблюдала за сборами, словно в зал напустили искусственного дыма. Проследила взглядом за официантом с маленькой коробочкой, куда полагалось засунуть денежку. Он так забавно пританцовывал, качаясь из стороны в сторону.

Прикрыв глаза во время массажа висков, Люца пыталась найти идеальное решение. Что ей делать с этим умным гадом? Понятно, что надо его как-то обыграть. Но у неё вообще кумекалка в ту степь не работала. Не подлая она. Совсем не подлая.

Почувствовав на губах холодок, Люца открыла глаза и увидела лицо Тихомира. Оно находилось так близко, что можно было разглядеть чёрные точки пробивающейся щетины над верхней губой. Надо же, а на таком расстоянии он весьма симпатичный. Так подумать, у него внешность столь же странная, как и характер: тонкие губы, узкий нос с яркой горбинкой и маленькой капелькой на кончике, смотрящим вниз, глаза как миндалинки. Есть что-то цепляющее в них. Может, это мудрость? Почему он выглядит так, словно всё на свете знает? И почему Люце так нравится то, как он на неё смотрит? Аж хочется…

— Чё это за фигня? — смущённо буркнула она и попыталась отодвинуться, внезапно нырнув головой в куст. — А это что за хрень⁈

Аккуратно высвободив её волосы из листвы, Тихомир снова склонился к ней, будто хотел поцеловать, и сказал:

— Обхвати шею.

— Зачем? — спросила Люца и положила ладонь себе на горло.

— Меня.

— Так сразу бы и сказал, что тебя! — Она почувствовала, как он просунул руки у неё под коленками и за поясницей, и рефлекторно исполнила просьбу, уже в следующую секунду оказавшись оторванной от земли. — Не понимаю, у тебя язык отвалится, если больше двух слов произнесёшь? Бесит эта твоя манера говорить недопредложениями!

— Нет, — безмятежно отозвался Тихомир и куда-то понёс её.

— А чего я вообще на ручках катаюсь?.. А ну, отпусти меня, у меня свои ноги есть! — воскликнула Люца и энергично заболтала в воздухе обозначенными конечностями. — Я, вообще-то, прекрасно ими пользоваться умею!

— Нет, у тебя плохо получается ими пользоваться в таком состоянии.

— Ого, столько слов за раз сказал, — изумилась она и шокировано затихла.

Ночью на улице даже летом заметно холодало, опускаясь где-то до десяти градусов. Однако Люца не чувствовала прохлады из-за кардигана, который на неё надели, пока она была в отключке. Приятная на ощупь вещица, кажется, из кашемира, ещё и пахла вкусно.

Её взгляд вернулся к профилю Тихомира. Сбоку горбинка ярче выделялась, как и впалые щёки. Такой тип внешности редко встречался у ирашских мужчин, особенно в их королевстве. Если бы не дядя, Люца подумала бы, что у Тихомира есть примесь в крови. Однако вопрос, давно крутившийся на языке, всё равно сорвался с языка:

— Почему ты такой тощий?

— Не знаю.

— Тебя дома плохо кормят?

— Нет.

— Ужас, какой худющий, — вздохнула она и призналась: — Накормить тебя хочется.

Глава 7

Разрешение на приставание

Корпоратив прошёл не бесследно, он оставил пищу для размышлений трезвой голове, поскольку Добран задал один важный вопрос: почему Тихомир проходит стажировку в столь проблемном месте, когда мог отправиться совершенно в любой департамент?

Люца посмотрела на тихушника, всем вниманием которого завладела тоненькая книга иностранного автора. Неужели он в неё влюбился и попросил кого-то из родни им устроить совместную стажировку? Достойный сюжет для мыльной оперы, если бы не одно «но» — стажировка на выбывание.

Один из них вытолкнет другого в бескрайний океан поиска своего места в жизни. Какой парень будет козни строить девушке, которая ему нравится? Нет, скорее наоборот, он хочет её уничтожить. А пудрить Люце мозги, это его излюбленный приёмчик: сначала притвориться не заинтересованным в победе, а потом бахнуть чем-то посильнее. Вот и со стажировкой так, вообще никакой инициативы не проявляет, со всем соглашается, а что по итогу? Опережает её на пятнадцать баллов!

Нет, однозначно, Тихомир ей враг. Хитрый и подлый враг, бьющий исключительно со спины, который сейчас зачем-то пытается втереться к ней в доверие. Единственное, что не давало покоя — провал в памяти. Потерянный кусочек воспоминаний, где она путешествовала от бара до куста, возле которого, видимо, немного прикорнула. Есть у неё такая привычка: если выпьет лишнего, не буянит или что-то в этом роде, просто спит… где ни попадя.

— Как прошла вчерашняя попойка? — полюбопытствовала Алиса, успевшая сменить очередные треники на элегантное платье, и теперь, сидя напротив круглого зеркала, подкрашивала глаза.

— Отлично! — отозвалась Люца с дружелюбной улыбкой. Пока у неё не получалось нащупать точки контакта, но она не оставляла попыток, искренне желая подружиться. — Мы замечательно провели время. Зря ты с нами не пошла.

— Сказочки. Думаешь, я не знаю, какая там скука смертная с этими двумя? Данияр грузит вечно историями со службы, а Добран всем свою могучую грудь пытается показать, — фыркнула красотка и громко чмокнула подкрашенными губами. Взгляд серых глаз перескочил с зеркала на тихушника, сидящего рядом с Люцей и не проявляющего ни капли интереса к их разговору: — Тихомир, а ты чистокровный?

— Да, — ответил он, продолжая смотреть в книгу.

— У тебя нетипичная внешность для медведя.

— Знаю.

— Ты в моём вкусе. Не хочешь сходить на свидание?

— Нет, — ответил он всё с тем же непробиваемым выражением лица, из-за чего Люца не удержала внутри истеричного смешка, больше похожего на какой-то вскрик петуха, отчего тут же немного смутилась.

Но, ядрёна вошь! Этот кадр даже отшивает девушек с постной рожей. Алиса, впрочем, тоже хороша, кто публично клинья подбивает? На что она вообще рассчитывала? Хотя вкус у неё, мягко говоря, специфический. Из них однозначно хорошие подруги выйдут. Из-за мужика никогда не поругаются.

— Почему? — спросила Алиса, сделав вид, что ничего особенно не произошло.

— Не хочу.

— Недостаточно красивая для тебя?

— Старая.

Кабинет накрыла тишина. От такого ответа даже Люце стало не до смеха. Она так обалдела от бестактности Тихомира, что рука сорвалась раньше, чем сформировалась мысль. Его башка пошатнулась от смачного подзатыльника, на миг нырнув лицом в книгу. Он медленно выпрямился и в немом изумлении уставился на Люцу, явно не ожидая столкнуть с рукоприкладством с её стороны. Да она и сама от себя не ожидала ничего такого, поэтому смотрела на него с не менее растерянным видом.

— За меня впервые заступилась другая девушка, — сбоку раздался сконфуженный смешок Алисы, вернувший ей уверенность в себе и своём поступке, совершённом пускай на инстинктах, но главное — по делу.

— Слышь, ты фильтруй, что говоришь! Да, Алиса старше нас на пару десятков лет, но «старая»? Головой стукнутый?.. Так я ещё постучу, чтобы на место мозги встали.

— Прости? — произнёс Тихомир с непонятной интонацией, смотря Люце в глаза.

— Я-то тут при чём? Перед Алисой извиняйся, её же ты старой назвал, а не меня.

— Нет.

— Что, нет?

— Не хочу.

— Не хочешь извиняться?

— Да.

— Но почему не хочешь? — тщетно пыталась она понять этого чудика. С чего вообще сопротивляться начал? Раньше всегда плыл по течению, подстраиваясь и маневрируя между сложностями, что сейчас ему мешало буркнуть то же «прости» в другую сторону и закрыть этот дурацкий вопрос?

— Она приставала. Ко мне.

— Да она всего лишь имела несчастье тебя позвать на свидание! — возмутилась Люца до глубины души. — По-твоему, если я позову тебя завтра погулять после работы или сходить в кино, это тоже будет приставанием?