Милый чудак для вспыльчивой Бурой (СИ). Страница 8

Открыв глаза, она резко подняла голову со столешницы и уставилась на окно, за которым давно взошло солнце. С её плеч упала какая-то тряпка, а вот листок бумаги от щеки самостоятельно отваливаться не захотел, ещё и к уголку рта так прилип, будто кусочек губы оторвать пытался.

Её взгляд испуганно заметался по пустому кабинету в поисках последней коробки и ничего не нашёл!

— Да твою же… — Люца зажмурилась и сжала кулаки, пытаясь сдержать в себе псих, но всё же не выдержала и излила душу в длинном потоке исключительно матерных слов, в красках расписав, что думает о гнусном тихушнике. И посреди своей исповеди вдруг уловила запах свежих булок и ментола, заставивший снова распахнуть глаза.

— Утро…наверное, недоброе, — ошеломлённо проговорил Добран.

Глава 6

Корпоратив в честь новичков

По всей видимости, у неё тоже начался переход, вот обоняние и обострилось. Правда, это никак не объясняло, почему один конкретный оборотень вдруг стал так приятно пахнуть. Но Люца старалась не забивать голову бесполезными мыслями, потому как перед ней стояла задача поважнее — сравнять счёт.

— Доброе утро, коллеги! — воскликнул на весь кабинет громоподобный мужской голос. Высокий и статный мужчина в камзоле, имитирующем военную форму, остановился напротив них. — О, новобранцы! Как звать?

— Здравствуйте! Лютица Бурая, — представилась она.

— Тихомир Чёрный, — подхватил её сосед по столу.

— А я Данияр Виноградов! — объявил мужчина и по очереди пожал им руки. Все его черты лица выглядели такими грубыми, словно из камня высеченными, но одной мягкой линии: скошенный лоб, длинный обрубок треугольного носа, массивная линия челюсти, с углами практически в девяносто градусов, чуть выдвинутый вперёд острый подбородок и необычно светлые глаза, оттенок у которых так с ходу и не разглядишь.

— О, Даня, ты вернулся! — Обрадовавшийся возвращению коллеги Добран едва не выронил из рук картонную коробку, которую нёс. Неужели свежую партию писем уже прислали?

Он поставил коробку на стол перед Люцей и Тихомиром, переговариваясь с Данияром, а потом всё же повернулся к ним и с весёлыми нотками в голосе прокомментировал:

— Это возвращенцы. Их надо повторно обработать и направить в другие отделы.

— В смысле, они ещё и нам назад их отправляют, если им что-то там не нравится⁈ — возмутилась она, аж подскочив со стула. Заглянула внутрь и убедилась, что там не меньше сотни. — Вот же пи… пирожок хочется.

В другой углу кабинета громко засмеялась Алиса:

— О да, они те ещё пирожки!

Весь день ушёл на обработку так называемых «возвращенцев», часть из которых ей посоветовали выкинуть. Особо сложные претензии все отделы будут пинать обратно и пытаться скинуть на соседей. Легче сделать вид, что письма были утеряны в ходе транспортировки, чем воевать со всем департаментом, пытаясь заставить кого-нибудь ответить на обращение.

Тихомир сразу принял новые правила игры, а вот Люцу они взбесили, поэтому она пыталась заставить дофига интеллигентных индюков банально поработать. Увы, не получилось. Все делали морду кирпичом и повторяли, точно мантру: «решение этой проблемы не в нашей компетенции».

Поэтому к концу рабочего дня Люца была зла, как тасманский дьявол, но даже домой не смогла пойти: Добран предложил устроить корпоратив в честь новичков, раз все работники приёмной теперь снова в сборе. Конечно, посещение такого мероприятия — вещь исключительно добровольная. Но ей же грёбаные баллы зарабатывать надо! А следовательно, лояльность наставника превыше всего.

— Хорошо пьёшь? — спросила она, у идущего рядом Тихомира. Никогда не видела его ни на одной студенческой вечеринке, да и представить не могла, чтобы он там зажигал на ровне с каким-нибудь прощелыгой, вроде её бывшего. Нет, Тихомир явно идёт на попойку не для того, чтобы развлечься. Он преследует другие цели. Наверняка хочет удвоить баллы и закрепиться в лидерах.

— Нет.

— А я вот вполне неплохо, — произнесла Люца, давая ему понять, что не собиралась сдаваться без боя и перевела взгляд на старших коллег. Контрастная парочка: Добран невысокий и широкий, а Данияр на его фоне как шпала. Алиса же успешно соскочила, сославшись на свидание. — Будешь использовать скользкие приёмчики, я тебе отвечу тем же.

— Хорошо. — Тихомир дёрнул её за локоть, придвинув ближе к себе.

— Ты что?.. — начала уже наезжать Люца, оглядываясь назад, но увидела, что едва не встала на сломанную плитку, из-за которой запросто могла подвернуть ногу или вообще навернуться, и тут же сменила тон голоса: — Спасибо.

— Мало.

— Чего мало? — не поняла она.

— Спасибо, — ответил он и посмотрел на неё искоса, словно чего-то ожидая.

— В смысле, «спасибо мало»? Это типа такая шутка?

— Да.

— Ха-ха, смешно, — проговорила она без улыбки, пародируя его выражение лица. И достанется же кому-нибудь такое чудо чудное. Всю жизнь потом угадывай: пошутил он или всерьёз сказал.

— Тебе не смешно? — вдруг спросил Тихомир, чуть ли не впервые проявляя к ней интерес.

— Ну, это не то, чтобы совсем несмешно… но как бы объяснить, — проговорила Люца, ощущая какую-то странную неловкость. — Просто мы с тобой недостаточно близки, и поэтому я не понимаю, шутишь ты или нет. А лицо у тебя не такое, чтобы прям уж открытая книга.

На мгновение его взгляд стал более рассеянным, будто он ушёл куда-то внутрь себя, а потом снова сконцентрировался на её глазах и объявил:

— Хочу стать ближе.

Почему Тихомир захотел с ней сблизиться? Этот вопрос не выходил у Люцы из головы на протяжении всего корпоратива, который и не думал заканчиваться несмотря на поздний час. Она развлекала старших коллег забавными историями из студенчества и не забывала им подливать в стаканы бражку, параллельно обдумывая выбившие её из колеи слова.

Каждый последующий выпитый стакан чудесным образом делал мысли более ясными. Удивительно, Люца даже и не знала, что алкоголь обладает таким свойством.

Так вот, есть всего два варианта: либо Тихомир искренен в своих намерениях, либо это очередная уловка. И она не понимала, какой из этих вариантов её напрягал больше. Он, конечно, умный парень — тупой не смог бы на протяжении четырнадцати лет её на втором месте по успеваемости держать, из-за чего за ней даже соответствующая кличка закрепилась: «Вечно вторая». И вот, если отпустить все старые обиды, забыть о долгих годах унижений у доски почёта… да хрен там плавал! Люцу никто столько раз в дурочках не оставлял, как этот хитрожопый недомедведь. И сейчас, по-любому, это очередная многоходовочка.

— А ну-ка, скажи мне, Тиха. — Захмелевший наставник закинул ему руку на плечо и привалился боком. Вот те на! Она, значит, его весь вечер обхаживает, веселит, а он сам к тихушнику подсаживается, даже рюмки не нюхавшему. — Почему у нас проходит стажировку кто-то вроде тебя?

— Так захотел.

— Ты же не абы кто, ты чувачок из Чёрных, потомственных магнатов, — продолжил говорить Добран, проигнорировав слова Тихомира, и небрежно махнул рукой в сторону внимательно слушающей их Люцы: — Я ещё понимаю, как Бурую из четвёртой ветки к нам занесло… Хотя это тоже странновато. Но ты же из главной! Половина твоей семьи в мэрии Медкора на управляющих должностях сидят. Тебя могли засунуть в любой департамент! Как же так получилось?.. Где-то проштрафился? Это такое наказание?

— Нет. Так захотел.

— Ладно, это твоё дело. Не хочешь, не рассказывай, но знай, что я всегда буду на твоей стороне. Мы теперь братья. А брат всегда за брата. На меня можно положиться.

— А на меня это распространяется? — она включилась в разговор и подсела с другого края около наставника, подлила им в стаканы, чуть переборщив, из-за чего хлынуло на стол. Руки уже плохо слушались, надо было бы тормозить… но хренова лояльность! Люца заставила себя выпить очередной стакан бражки, обжигающий в первую очередь её обострившееся из-за перехода обоняние, сморгнула выступившие в уголках глаз слёзы и улыбнулась: — Я тоже могу на тебя положиться?