Магнат Пушкин (СИ). Страница 40

Перед Бетанкуром стояла крохотная чашка, из тех, что можно выпить одним движением. Но он, видимо, соблюдал ритуал и делал каждый глоток событием. А ещё он закусывал кофе финиками.

Не сахаром. Не печеньем. Финиками. Как будто действительно стремился понять, какой вкус имеет смерть.

— Я всего лишь арендодатель, — заметил я, указывая глазами на интерьер. — Всё остальное — заслуга владельца. Хотя, признаюсь, мне тоже здесь нравится. Даже странно, что такое место находится в Санкт-Петербурге, а не где-нибудь в Каире или Адене.

— Такова эпоха, — сказал он, прожёвывая очередной финик. — Мир стал меньше. Или мы стали смелее.

Допив свой напиток и дав мне время оглядеться, он поставил чашку, достал кожаную папку и начал:

— Как вы, наверное, уже слышали, с ноября месяца я становлюсь директором Главного управления путей сообщения и вхожу в состав Комитета министров. Хотелось бы начать с чего-то масштабного. Например, с полной инспекции всех дорог империи.

— Тяжело вам придётся, — вздохнул я. — Территория страны огромная, а делать дороги мало кто хочет. По крайней мере, купцы и помещики не стремятся вкладываться в строительство, если не видят прямой выгоды.

Бетанкур отправил в рот очередную фисташку, прожевал её и достал из лежащей на столе кожаной папки номер газеты «Северная почта».

— Здесь говорится, что Мария Фёдоровна и Николай Павлович на ваших гидропланах из Псковской губернии долетели до Севастополя за два дня. При этом ещё и останавливались на целый день в Киеве, — передал мне газету Бетанкур, где на передовице была фотография Императрицы-матушки, стоящей на фоне летающего дормеза. — Что вы скажете на то, если управление путей сообщения закажет вам несколько самолётов?

— Буду только рад появившимся заказам, — отпил я небольшой глоток кофе из своей чашки. — Но у меня есть предложение интереснее. Вы недавно были в Нижнем Новгороде и прекрасно знаете, что там можно найти людей, у которых и голова и руки растут с нужного места. Что если в Нижегородской губернии построить завод по производству гидропланов?

— Руки найдутся, — кивнул инженер. — А как быть с фанерой, которая у вас не разбухает от влаги, а по некоторым характеристикам даст фору железу? Возить из Пскова через полстраны?

— Я готов сформировать перлы, с помощью которых в моём имении получают уникальный клей для фанеры, но это будут эксклюзивные артефакты. В отличие от перлов связи формировать эти артефакты я учить никого не буду.

— Откуда такая категоричность? — поинтересовался Бетанкур. — Боитесь, что ваши разработки попадут не в те руки?

— Не боюсь, — ответил я. — Просто знаю, как быстро всё хорошее становится чужим. Если бы мои разработки остались только в России, то я бы ни слова не сказал. Просто не хочу, чтобы через год-другой такие же гидропланы, как и мои, появились, к примеру, у тех же англичан? Считает себя Англия царицей морей — вот пусть и дальше тешится подобной иллюзией и рассекает океаны на кораблях.

Бетанкур задумчиво покрутил чашку в руках, затем перевёл взгляд на меня:

— Значит, вы предлагаете построить завод в Нижнем, а перлами обеспечите сами?

— Не только перлами, а так же нужными чертежами и технологиями, — добавил я. — Будущие авиастроители могут проходить обучение и практику в моём имении. Да и водостойкую фанеру не каждый сделает — мы целую берёзовую рощу на шпон извели да пару бочек клея потратили, пока нужного качества добились. Так что этому тоже учиться придётся. По сравнению с такими вопросами, формирование перлов кажется мелочью — предоставьте главу многочисленного семейства, и я любой известный мне артефакт для него сформирую.

— А для чего необходим глава семейства, да ещё и многочисленного? — непонимающе уставился на меня Бетанкур. — Вы таким образом «Закон крови» обходите?

— А есть другие способы? — настал мой черёд удивляться.

— Конечно, — кивнул в ответ инженер. — Если вам нужно постоянное использование одного перла большим количеством людей, то можно при его формировании брать личную эссенцию не одного человека, а сразу нескольких. В этом случае, даже если люди не являются кровными родственниками, перл их идентифицирует, и будет работать.

А ведь Бетанкур стоящую идею подал. Если формировать перл так, как он предлагает, то выход продукта немного снизится. Но это можно нивелировать созданием более мощного артефакта. Зато одним перлом будет пользоваться не единственная семья с тремя-четырьмя детьми и парой ближайших родственников, а сразу несколько, что обеспечит бесперебойное производство.

— Августин Августинович, если вы знакомы с артефакторикой, то не подскажете, как государевы лозаходцы колодцы ищут? — закинул я удочку в надежде выяснить для себя некоторые моменты, о которых некого было спросить.

— Вероятно, так же как и вы, — заявил инженер. — Сначала с помощью специального перла находят колодец, а затем скачивают из него эссенцию в ларец.

О как. Я, конечно, догадывался о перле-радаре, но достоверно о его существовании узнал только сейчас. В принципе, если задаться целью, то можно и самому подобный артефакт сделать, а можно попросить кого-нибудь из царской семьи, чтобы подвели меня к лозаходцу. Второе, конечно, не желательно, поскольку автоматически стану должником Романовых и никакие мои предыдущие заслуги этого не изменят.

— У меня имеется несколько ларцов, — намерено не стал я заострять внимание на том, что при поиске колодцев не пользуюсь никакими радарами, — А как бы мне ещё таких приобрести?

— А вот с этим, Александр Сергеевич, сложнее, — помотал головой Бетанкур. — Ларцы для эссенции делают в Тибете и поступают они к нам или через Индию, или через Империю Цин. С Индией вы и сами знаете, что творится. Там нынче без разрешения англичан и голландцев мышь не проскочит. Так что если хотите приобрести ларцы, то поспрашивайте в Нижнем Новгороде — там можно найти татарских купцов, что в Сыньцзянский Чугучак караваны через Оренбург водят.

Вот ведь. Оказывается, и здесь Тибет известен своей неординарностью, как и в моей реальности. Мёдом что ли там для всяких необычностей намазано⁈

— Кстати, по поводу гидропланов, — оторвал меня от размышлений Бетанкур. — Пока строится завод, не могли вы для меня сделать один самолёт?

— Сделаем, Августин Августинович, — кивнул я в ответ. — Думаю, к Новому году управимся. А пока он делается, пришлите ко мне в Велье будущих пилотов. Из условий — это должны быть люди умеющие обращаться перлами с хорошим зрением. Хотя, последнее требование с некоторых пор не актуально.

— Выпускники Института Корпуса путей сообщений подойдут на роль пилотов? — поинтересовался собеседник.

— Если переносят качку, то вполне, — заверил я. — Например, Великий князь Николай Павлович выпускников Черноморского штурманского училища присылал. И ничего — выучили. Летают. Насколько я знаю, пара ребят сейчас с Императором на его самолёте на Ахенский конгресс улетели. И ваших людей научим летать.

Обсудив технические детали предстоящей постройки и функционирования будущего авиазавода, мы расстались с Бетанкуром. Он сел в карету и направился в сторону Зимнего дворца, а я вернулся к себе домой и занялся изготовлением артефакта Здоровья для Платона. Ну и что с того, что ему ещё годика нет — будет на кожаном шнурке вместо православного серебряного крестика носить золотой с инкрустированной изумрудной жемчужиной. К тому же мать с отцом давно просили сделать артефакт для братика.

Я был бы очень рад, если бы наши сегодняшние посиделки перед камином можно было назвать — «Общество несостоявшихся декабристов». Но обо всём по порядку.

Погода на улице мерзопакостнейшая! Дождь хлещет, как из ведра, а ветер норовит поломать забор и ветви деревьев.

Нас четверо. Я, Кюхельбекер, Пущин и Дельвиг. Дельвига мы по пути прихватили, когда с Пущиным в Велье собрались. Сегодня пьём глинтвейн и много говорим. Они много говорят, если быть точным, а я простыл. Лечебный Перл уже работает, но меня частенько пробивает кашель и мучает чудовищный насморк.