Магнат Пушкин (СИ). Страница 28

Забавно, но осаду крепости, под названием Катенька Голицына я продолжаю, даже после того, как был отвергнут. Шансы на успех у меня есть, и немалые. Ещё бы, с такими союзниками, как Императрица и Катина маман, мне тяжёлой артиллерии не надо.

В минусах — моя не слишком привлекательная внешность и то, что я неприлично богат. Впрочем, последнее только моя пассия воспринимает, как непреодолимое препятствие. Но тут уж ничего не поделаешь. Бедным я становиться не собираюсь, скорей наоборот, хочу стать ещё богаче, и для этого уже многое сделал.

Признаюсь, меня очень сильно заинтересовала Голицына, когда выяснилось, что она может не только видеть магические потоки, но и управлять ими особенным образом. Этакий самородок, стоящий в полушаге от того, чтобы самой стать Формирователем. Так что моё решение попробовать начать обучение Екатерины было вовсе не спонтанным, а сегодня сама погода нам благоприятствует. На улице задувает так, что порой витражи дребезжат.

Катеньку мне удалось вызвать в коридор, поймав одну из горничных. В темпе объяснил ей, что собираюсь обучать местного Формирователя созданию Перла связи и спросил, не желает ли она присутствовать при этом. Конечно, она желала, но сначала нужно было отпроситься.

В результате всё пошло кувырком. Вместо того, чтобы тихо и спокойно заниматься формированием перла у меня в комнате, нам пришлось перенести всё в малую гостиную, в углу которой нарисовалась Императрица с парой фрейлин. Заняв там небольшой столик, они принялись за вышивание, заверив, что ни в коем случае не станут нам мешать.

Адмирала я усадил рядом с собой, а Паскевич и Голицына устроились напротив. Катенька, увидев, что Иван Иванович вытащил блокнот и карандаш, обеспокоенно уставилась на меня, так как у неё при себе ничего не оказалось.

— Екатерина Дмитриевна, вы сегодня просто наблюдайте. Работа предстоит сложная и вам за такую браться — это как мне соревноваться с Её Величеством в мастерстве вышивки.

— А вы умеете вышивать? — хихикнула девушка.

— Трудно сказать. Ни разу не пробовал, — попробовал я разрядить лёгкой шуткой напряжение, повисшее над столом.

— Иван Иванович, я сейчас буду работать медленно, а попутно стану вам объяснять, что и почему я делаю.

Перлы связи — артефакт архисложный. Я хоть и растянул их формирование на пятнадцать минут, но по бегающим глазам Паскевича понял, что он к повтору не готов.

— Вижу, что с одного раза вы мало что запомнили, не так ли? — поинтересовался я у местного Формирователя.

— Именно так. Боюсь, что у меня ничего не получится, — признался Иван Иванович, на что Грейг лишь огорчённо крякнул.

— Давайте отпустим Его Превосходительство, а Екатерина Дмитриевна займёт его место.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Дело государственно важности, голубушка. Лучше присаживайтесь, и начнём, — этаким добрым доктором начал я увещевать её, и добился своего.

После показательного формирования второй пары Перлов Паскевич выглядел уже уверенней.

— А вот и вам подарок, в благодарность за помощь, — отпустил я ладошку Голицыной, вручая ей свеженькие Перлы, — Впрочем, если позволите, то я их сам в ваш браслет установлю и обучу вас, как пользоваться связью.

— У меня будет такая же штука, как у вас? — с восторгом пискнула Екатерина.

Нет, как же её эмоции красят, так бы и расцеловал…

— Почему будет? Она уже есть.

Коварно? Ещё как! Особенно, если учесть, что Катеньке, кроме меня, и позвонить некому. А поболтать — да какая девушка этого не любит!

Учения удалось провести лишь через два дня. Капитаны всех шести кораблей к тому времени были снабжены артефактами Связи, половину из которых сделал Паскевич.

А вот кто меня сумел удивить, так это Павел Исаакович. Сначала мой дядюшка вставил пару очень удачных замечаний, а затем так умело умудрялся выстраивать курс гидросамолёта, что выдавал нам картинку, как на ладони.

— А скажите-ка мне, Павел Исаакович, — в конце концов не выдержал Грейг, — Вы же из наших, из флотских?

— Так точно, Ваше Превосходительство. После окончания Кронштадтского корпуса ходил на фрегате «Эммануил» под штандартом Императора Павла Первого! — браво отозвался мой родственник.

— А дальше?

— Дальше война. Со службы вышел, как подполковник Изюмского гусарского полка.

— Полагаю, из вас бы и капитан достойный вышел. Кстати, а не желаете ли к нам перебраться? Я бы и должность для вас подходящую нашёл, — тут же начал переманивать адмирал перспективного кадра.

— Не стану скрывать, Ваше Превосходительство, предложение лестное, но я сейчас единственной в России лётной школой руковожу. Так что пилотов для вас мы будем обучать, если что. Больше некому.

— Жаль, но прекрасно вас понимаю. А сейчас попробуйте так зайти, чтобы нам видно было, насколько синхронно корабли поворот на три румба осуществят.

Хм, манёвр у кораблей вышел не очень.

Вот тут-то и полетели в эфир хлёсткие высказывания на русском командном. Сразу двум капитанам адмирал своё неудовольствие высказал, а потом трижды заставил повторить тот же самый манёвр, пока не добился нужного результата.

— Какое всё-таки чудо этот самолёт и ваша связь! — довольно подвёл он итог учений, когда мы пошли на посадку.

— Тогда вам предстоит нелёгкая задача — определиться с желаемым количеством гидросамолётов и договориться, чтобы Великий князь Николай выступил перед Императором ходатаем, согласовав с ним не денежные платежи, которые вам вряд ли утвердят, а передачу мне казённых земель на соответствующую сумму. Как вы понимаете, они должны быть рядом с уже имеющимся у меня участком, — загрузил я Грейга непростой задачей, вместе с тем, представив для её выполнения элегантное решение.

Не стану скрывать, расчёт у меня на то, что сколько флоту не дай — им всегда мало. А Грейг, когда услышал, что перелёт от Севастополя до Николаева, где он обосновался, займёт меньше трёх часов, был просто ошеломлён этой цифрой, заставив меня её дважды повторить. Опять же, заселение Крыма сейчас решается на уровне государственной программы, на которую, как водится, в казне денег нет.

— А сколько самолётов вы сможете изготовить за год? — тут же задал вопрос адмирал, подтвердив мои мысли о неумеренном аппетите флота.

— Допустим, к маю можем договориться о поставке пяти Катранов и одного дормеза, такого, как этот, — прикинул я наши возможности, уже понимая, что производство фанеры придётся увеличивать в самое ближайшее время.

— Два дормеза, — тут же живо откликнулся Грейг, и пояснил, — Второй приобретёт Таврический гражданский губернатор Лавинский, Александр Степанович. Без него вопросец с землями нам быстро не решить.

— Согласен, но поторопитесь насчёт разговора с Великим князем. Очень похоже, что мы завтра — послезавтра отправимся обратно. И да, озаботьтесь кандидатурами пилотов. Они должны уметь обращаться с перлами и иметь превосходное зрение.

— Курсанты Штурманского училища в Николаеве, — кивнул в ответ Грейг, — Найдём таких, не сомневайтесь.

— Тогда буду ждать от вас известий, а от Адмиралтейства бумаг, подтверждающих заказ, — поторопился я откланяться, глядя на браслет.

Катенька уже второй раз пытается со мной связаться. Не случилось ли что.

Глава 13

Катенька пыталась со мной связаться, чтобы известить меня о приглашении на вечерний чай к Императрице-матери. Это я узнал, сам её вызвав. А ещё, как она сказала, меня с нетерпением ожидает Великий князь Николай.

Вот это уже интересно, так как мне давно надо бы с ним поговорить по душам.

Так что мне было над чем подумать по дороге.

Я, конечно, не политик. Не генерал. Даже не чиновник. Но я — человек, который знает больше, чем положено. Я знаю, что через семь лет, в декабре тысяча восемьсот двадцать пятого года, произойдёт восстание. Тайные общества, заговоры, офицеры, потерявшие веру в порядок, будут стоять на Сенатской площади, требуя конституции, свободы, перемен. Они будут готовы умереть за идею. И они действительно умрут. Или исчезнут в Сибири. Растают, как дым над костром.