Магнат Пушкин (СИ). Страница 27

— Александр Сергеевич, — пожал он мне руку. — Не ожидал, что нас сегодня так рано потянет к высоким особам.

— Я тоже не ожидал, — ответил я, стараясь говорить с достоинством. — Но раз уж нас обоих позвали, значит, речь пойдёт о чём-то важном. Или хотя бы занятном.

Адмирал лишь хмыкнул и шагнул внутрь столовой. Я последовал за ним, мысленно попрощавшись с надеждой на спокойное начало дня.

Войдя, мы обнаружили Марию Фёдоровну, восседающую во главе стола, облачённую в платье, которое могло бы стать частью любого придворного портрета. Николай Павлович сидел справа, с видом человека, который здесь случайно, хотя все прекрасно понимали, что это не так.

— Александр Сергеевич, Алексей Самуилович, — начала Императрица, когда мы поклонились и заняли свои места. — Сегодня мы поговорим о деле, которое волнует многих. Впрочем, вы, наверное, уже догадались?

— Догадываюсь, Ваше Императорское Величество, — ответил я, беря в руки чашку с горячим кофе. — Если погода не позволяет устроить адмиралу манёвры на море, то, скорее всего, речь зайдёт о трофеях.

— Именно, — кивнула Мария Фёдоровна, прищурившись. — Вы ведь сами заварили эту кашу. Теперь и разбираться будем вместе.

— Я всегда за равные доли, — сказал я, намазывая масло на хлеб. — Особенно если кто-то из участников операции потом будет рассказывать внукам, как лично задержал контрабандистов. Только вот с эссенцией сложнее.

— И я о том же, — поддержал адмирал, не сделав даже первого глотка кофе. — Как быть с ней? По закону всё, что конфисковано у нарушителей, должно быть передано в казну. Но в данном случае…

— В данном случае, — перебил я, — мы имеем дело с веществом, которое нельзя просто взвесить и продать на рынке. Эссенция — не серебро и не шёлк. Она ценна не весом, а возможностями. То есть, по сути, она ничего не стоит, пока её не начнут использовать.

— А вы предлагаете её использовать? — уточнила Императрица.

— Конечно. Только не в подземельях министерства финансов, где её запрут под семь замков, а по делу. Например, Черноморскому флоту и Крыму требуются артефакты связи. А конфискованная эссенция из Ветви Света именно тот материал, из которого они создаются. Правда, потребуется ещё и эссенция Движения, но её нужно в два раза меньше.

— Значит, вы предлагаете передать эссенцию вам? — прищурился Грейг.

— Не мне, — поправил я. — Вашим Формирователям, которых я научу делать Перлы связи. Я уже обучал созданию подобных артефактов Формирователей Бетанкура — сейчас могу показать вашим людям, как делать то же самое. Такие Перлы обеспечат связь между кораблями в радиусе более ста миль, а также позволят контролировать ситуацию на побережье.

— Хоть в случае с Бетанкуром были не совсем его люди, но пока всё выглядит логично — флоту действительно нужна связь, — кивнул Николай Павлович. — Только как тогда быть с призовыми? Люди участвовали, рисковали. Им положена половина стоимости трофеев.

— Предлагаю компромисс, — сказал я, откладывая ложку. — Из четырёх ларцов: два остаются на нужды флота, один — казне и один — мне. Никто ведь не отрицает того факта, что мои люди принимали непосредственное участие в поимке контрабандистов? Я, в свою очередь, отдаю свой сундучок с эссенцией Движения флоту и обучаю людей адмирала формировать артефакты связи. За это получаю четвёртый ларец с эссенцией Света от казны. Таким образом, и государство получает выгоду, и я не в проигрыше.

— А вы уверены, что сможете обучить людей Алексея Самуиловича формировать нужные Перлы? — спросила Екатерина Дмитриевна.

— Уверен, — кивнул я. — Работать по готовым схемам может даже Формирователь средней руки. А я не думаю, что на Черноморском флоте нет тех, кто способен к этому.

— Допустим, с эссенцией мы разобрались, — после паузы произнёс Великий князь. — Но всё же, как быть с людьми, которые участвовали в задержании? Не хотелось бы оставлять отличившихся с носом, в то время как офицеры флота получат недешёвые Перлы из эссенции, к которой они не имеют никакого отношения.

— Если не можете отблагодарить материально, то накиньте каждому члену экипажа «Севастополя» год-два выслуги, — предложил я способ мотивации, который в реальной истории действительно использовался в Отдельном корпусе пограничной стражи в конце девятнадцатого века. — Для офицеров это станет шагом к пенсии, а для матросов приближением выхода в бессрочный отпуск.

— Какова численность экипажа шхуны? — посмотрел Николай Павлович на адмирала.

— По штату шестьдесят два человека, — ответил Грейг. — Однако в вашем вояже участвовало тридцать семь офицеров и матросов. Список имеется в штабе флота.

— Подайте его мне до нашего отъезда, — сказал Великий князь. — Я лично возьмусь за это дело и договорюсь с Императором. Мне понравилась идея добавить год-другой службы тем, кто заслужил.

Закончив с завтраком, и обсудив мерзкую погоду за окном, мы с адмиралом удалились, оставив Императрицу с Великим князем наедине.

— Александр Сергеевич, а ваши перлы обеспечат связь между Севастополем и, например, Николаевым? — завязал разговор в коридоре вице-адмирал. — Допускаю, что я хочу невозможного, но хотелось бы знать заранее, на что способны артефакты.

— Насколько я помню карту Крыма, из Севастополя связь охватит весь полуостров и дотянется чуть дальше Феодосии и Перекопа. К сожалению, до Николаева далековато. Но если, к примеру, на Тарханкутском маяке будет человек с перлом-ретранслятором, тогда вы сможете связываться не только с Херсоном и Николаевым, но и с Одессой.

— А вы можете научить моего человека формировать эти самые ретрансляторы?

— Конечно, могу. Иначе и не стоило бы затевать всю эту историю с артефактами связи. И вот что еще хотелось бы добавить — двух доставшихся вам ларцов эссенции Света хватит на большое количество перлов, однако постарайтесь подобрать их будущих владельцев с умом. Говоря утрировано, любовнице условного начальника вашего штаба вовсе не обязательно иметь перл связи для того, чтобы узнать, когда её полюбовник соизволит уделить ей время.

— Я понял вашу мысль и целиком с ней согласен, — степенно кивнул Грейг. — Лично займусь составлением списка кандидатов на получение перлов. А когда к вам прислать Формирователя для обучения?

— Раз уж нам природа сегодня устроила выходной, то прямо сейчас и пошлите посыльного за ним. А затем пожалуйте ко мне комнату, и я лично вам сделаю артефакт связи.

История Севастопольского морского госпиталя начинается с момента основания Черноморского флота. Во время Крымской войны в нём практиковал выдающийся русский хирург Николай Иванович Пирогов. В реальной истории госпиталь будет удостоен чести носить звание основоположника русских школ военно-полевой хирургии и анестезии, а пока, к моему величайшему удивлению, вице-адмирал Грейг затребовал, чтобы в дом Ушакова прибыл ординатор госпиталя, а по совместительству и местный Формирователь.

— Прошу знакомиться, господа. Его светлость князь Александр Сергеевич Ганнибал-Пушкин, — представил меня адмирал субтильному вида мужчине лет тридцати пяти с уже седеющими бакенбардами и шевелюрой. — Его Высокоблагородие коллежский советник штаб-лекарь Иван Иванович Паскевич.

— Рад с вами познакомиться, Иван Иванович, — пожал я на удивление крепкую ладонь лекаря. — Хотел бы попросить вашего разрешения, чтобы во время наших с вами занятий присутствовала фрейлина Её Императорского Величества княжна Екатерина Дмитриевна Голицына. Дело в том, что девушка имеет все шансы стать неплохим Формирователем. Не хочется, чтобы талант был зарыт в землю только по гендерным соображениям.

— Дочь самого Дмитрия Владимировича с вами? — округлились от удивления глаза врача. — Да как же я могу быть против присутствия княжны, если я служил под командованием её батюшки в сражении при Прейсиш-Эйлау? Без всякого лизоблюдства отмечу, что генерал Голицын блестящий кавалерийский начальник.