Любимая помощница инквизитора (СИ). Страница 6

В здании было три основных этажа, не считая бездонного подвала. На первом располагались кабинеты инквизиторов низкого ранга, зал для посетителей и несколько простых допросных (непростые были все в том же подвале). На втором этаже был архив. А на третьем работали инквизиторы высокого ранга и сам Реннголд.

Его приемная состояла из трех помещений, примыкавших друг к другу и соединенных между собой дверьми. В центральном кабинете стояли рабочий стол Великого Инквизитора и полки с книгами и свитками. В кабинет слева Реннголд велел поставить стол для меня. Здесь же были диванчик для посетителей и столик с магической горелкой, видимо, для кофе. А в помещении справа обнаружились простенькая уборная и шкаф для одежды. Туда Реннголд повесил свой плащ.

— Ну как? — поинтересовался он, пока я осматривалась.

Он встал ко мне так близко, что я почувствовала кожей тепло, исходившее от его мощного тела. Сразу вспомнились научения тети, и я отодвинулась.

— Удобно.

— Прежде чем приступишь, нужно уладить последнюю формальность.

Реннголд взял со своего стола бумагу и протянул мне.

— Это клятва о неразглашении государственных тайн, к которым у тебя отныне будет доступ.

Да кому и чего я буду разглашать? Тете Маргарет, что ли?

Я взяла перо, лежавшее на столе инквизитора, и, обмакнув в чернильницу, подписала.

— А это договор найма, — он выдал еще одну бумагу.

Здесь значилось такое жалование, что я чуть не поперхнулась воздухом. Мне предлагалось в месяц столько, столько тетя зарабатывала за год!

— Устраивает? — поинтересовался Реннголд.

Помимо зарплаты в договоре были прописаны готовность к работе в любое время суток и обязательство исполнять все поручения инквизитора, не задавая вопросов.

— А выходные у меня будут? — поинтересовалась я, поднимая глаза.

— Конечно, — Реннголд кивнул. — Но бывают случаи, когда от них приходится отказываться. Так чтобы без жалоб.

Что ж, за такие деньжищи инквизиция могла требовать, чтобы ей служили даже во сне.

— Здесь написано: быть всё время на связи, — я оторвала взгляд от бумаги. — Но это же невозможно.

Реннголд подошел к столу и вытащил из верхнего ящика широкий серебряный браслет с блестящими каменьями.

— Давай левую руку, — попросил он.

Я послушалась. Его теплые пальцы скользнули по запястью, защелкивая на нем браслет.

— Носи даже во сне, — сказал он строго, не выпуская моей руки. — Если ты мне понадобишься, вот этот камень загорится красным. Если я тебе понадоблюсь, нажимай на белый кристалл.

Я кивнула и, подняв глаза, встретилась с взглядом инквизитора.

Мы были в кабинете одни. Он держал меня за руку, хоть и по-деловому и без намека на романтику. И смотрел прямо в душу, внимательно, словно считывая малейшие колебания в моем настроении.

Все это было очень странно. И тянулось дольше, чем было нужно.

— Хм, — Реннголд прочистил горло и, наконец, выпустил мое запястье. — Еще вопросы есть?

— Нет.

Я подписала договор. И мне на мгновение стало легче. Ушла дурацкая проблема выбора. Хотя уже вчера было ясно, что никуда я не денусь. Не выходить же замуж за Джоссема!

Инквизитор убрал бумаги в ящик и сразу перешел к делу.

— У тебя на столе лежит пачка писем на ферийском. Переведи их до конца дня.

— Да, шеф, — я кивнула и пошла устраиваться.

То, что работать мне предстояло в отдельном кабинете, — очень хорошо. Да, дверь я оставила открытой. Но я подозревала, что это до первого посетителя, с которым Реннголд захочет посекретничать. Хоть я подписала клятву, все равно была уверена, что прям во все тайны он меня посвящать не станет. И это правильно. Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь.

Устроившись за своим рабочим столом, я принялась осматривать письма. Насчитала семь штук. Вскрыла первое и мысленно выругалась. Я давно не читала на ферийском. А тут почерк был такой, что ничего не понятно! Это писали спьяну? И ведь не постеснялись отправлять самому Великому Инквизитору. Видимо, посчитали, что он такой всемогущий, что даже корявый почерк для него не проблема. Мол, инквизитор не читает письма, он забирается отправителю прямо в голову.

Я хихикнула и, опомнившись, испуганно подняла голову. Шеф не выбежал из своего кабинета проверять, над чем это я смеюсь. Уже хорошо.

Выдохнув, я взяла чистый лист бумаги, чтобы записывать перевод, и углубилась в расшифровку.

Кое-как продравшись сквозь жуткий почерк, я поняла, что писал инквизитору осведомитель. Он служил при лорде Аркшоу, одном из членов Ферийского Совета. И судя по количеству ошибок, автор письма по происхождению был из простых. Я устыдилась своих смешков. Это у меня в детстве были занятия по каллиграфии, а тут надо радоваться, что человек вообще умеет писать.

 Писал он, правда, неинтересно. Напоминало дневник наблюдений за лордом. Вот такого-то числа он делал то-то, потом туда-то ездил или принимал гостей. Из любопытного был только последний абзац, где осведомитель замечал, что лорд Аркшоу куда-то отлучается дважды в неделю. Уезжает верхом и не берет никого из слуг. Леди Аркшоу подозревает, что муж ей изменяет.

И зачем Реннголду копаться в этом грязном белье? Впрочем, очевидно же. Как найдет доказательства измены, схватит лорда за чувствительное место. И шантажом заставит и дальше следовать воле императора. Наверное, и за другими лордами тоже шпионят.

Мне стало противно, и пришлось ненадолго прерваться, чтобы напомнить себе, что я вообще тут делаю.

В следующем письме оказалось примерно то же самое, только следили уже за лордом Бушеми. Этот, по счастью, жене не изменял, но работал допоздна и периодически задерживался в здании Совета.

В третьем письме оказалась сводка от капитана шартонской стражи. В основном цифры, сколько было задержано человек и за какие преступления.

Я все скрупулезно перевела. И, заметив, что от напряжения болят глаза, решила передохнуть. Солнце за окном стояло уже высоко, и время вроде бы было обеденное. Интересно, Реннголд ест? Должен, наверное. Иначе откуда такая статная фигура?

Одернув себя за неподобающие мысли, я встала из-за стола и осторожно заглянула в кабинет инквизитора. Шефа на месте не оказалось. Он мог выйти через свою дверь, но мне все равно думалось, что я бы услышала. Или он такой тихий, или я слишком заработалась. Что ж…

Я собралась было вернуться в свой кабинет, как мое внимание привлекла лежавшая на столе инквизитора желтая папка.

Я подошла ближе. Папка как папка, но чем-то она меня манила. Хотелось заглянуть в нее хотя бы одним глазком. Вдруг там страшные инквизиторские секреты? Впрочем, хочу ли я их знать?

Усилием воли я заставила себя отойти от стола. И собралась было вернуться в свой кабинет, как дверь неожиданно отворилась. Из коридора в приемную ввалился молодой человек лет двадцати семи. У него были соломенные волосы, голубые глаза и очаровательная улыбка.

Последнюю он сразу и показал.

— Прошу прощения, — начал он, окинув меня взглядом. — А где Лау?

— Кто? — растерялась я, не сразу вспомнив, что это имя инквизитора.

Неожиданно простое имя. Настолько, что я даже про себя звала его исключительно Реннголд. Просто не могла представить, чтобы такой солидный и властный мужчина был просто Лау. Как какой-нибудь деревенский мальчишка, а не правая рука императора.

— Где Его Милосердие? — поправился посетитель.

Интересно, правильно ли отвечать «не знаю». С одной стороны, инквизитор мне не будет докладывать, куда он отлучается. А с другой, разве его помощнице не положено быть в курсе?

— Он вышел, — ответила я невнятно.

— Жаль, мы разминулись, — молодой человек потер ладонью светловолосый затылок и снова окинул меня взглядом. — А вы, должно быть, его новая помощница? — и, видя мою растерянность, добавил: — Меня зовут Эрик Шторм, я давний друг Лау.

Он протянул мне руку, и я робко вложила в его ладонь свою.

— Илеана Верн.

Эрик поднес мою руку к губам и поцеловал.