Любимая помощница инквизитора (СИ). Страница 26

Я криво улыбнулся.

Нет, такой вариант ты тоже допускаешь. Но ты не хочешь… Слишком не хочешь с ней расставаться. Что готов закрыть глаза. Спрятать голову в песок, как делают те глупые заморские птицы.

А ведь если она спуталась с подпольем, то может ударить в спину. В самый неподходящий момент. Когда ты будешь слаб. Когда не заметишь в ее тонкой ручке кинжал. И все на этом закончится.

Нет. Она так не сделает.

Ты не можешь этого знать. Она ведь не сказала, кто дал ей список. Она тебе не доверяет. Почему же ты доверяешь ей?

Глупый Великий Инквизитор. Ставишь свою жизнь, как фишку на игровой стол. Надеешься, что девочка твоя. И всегда будет твоей.

А хорошо ли ты ее знаешь? Кем были ее родители? Сказала ли она тебе правду? И всю ли правду?

Сомневаешься? Вот и правильно! Сомнения спасут тебе жизнь.

И всё же… И всё же ты хочешь верить. Вопреки здравому смыслу. Вопреки опыту и всему, что ты понял о людях за эти годы.

Рискуешь, Великий Инквизитор. Жизнью рискуешь.

Я стиснул руку в кулак. До боли.

Сейчас это не важно. Надо привести себя в порядок и явиться к императору. О девчонке потом. Пусть пока работает. Лучше под присмотром. Попрошу Уилмора… Нет, пусть сама к нему пойдет. Пусть не считает, что я за ней слежу.

А там посмотрим. Может, я уже сложил голову на плаху, и она занесла топор.

Занесла, но не опустила. Значит, все еще может быть по-другому. Надежда есть.

А значит, можно и рискнуть.

Я оделся в чистую рубашку и, накинув длинный черный камзол, написал для Илеаны записку, чтобы шла к Уилмору. Оставил Агате, чтобы лишний раз с девчонкой не встречаться. Мне нужно было сосредоточиться, думать о деле, о чем спросит его Величество, а не представлять ее обнаженной у себя на коленях.

Пока седлали Метеора, я торопливо позавтракал и поскакал во дворец.

Солнце еще по-осеннему ленилось, разлиновывая башни и купола в оранжевый. Меня пропустили за ворота, а у крыльца встретили слуги. Оставив на их попечение коня, я направился по давно знакомым залам и коридорам к кабинету императора.

Мне вспомнилось, как я попал сюда впервые еще мальчишкой. Как вертел головой и восхищался этой красотой. Над дворцом трудились сотни людей, превращая его в настоящее произведение искусства. Но торопясь и за работой, часто не замечаешь ни архитектурных тонкостей, ни даже картин на стенах. Дела, дела, дела.

Сегодня тоже были дела. Но о них не хотелось думать. Перед глазами все еще была Леа. Она во дворце наверняка не была никогда. Ей бы здесь понравилось. Просторно, но не пусто. Величественно, но не давит. Редкое сочетание роскоши и уюта.

Когда императору доложили о моем прибытии, он велел сразу пускать в кабинет. Сам не сидел за своим широченным столом, а стоял на балконе.

Высокий, крепкий для своих лет. С черными волосами, подбитыми сединой. Его Величество любил закладывать руки за спину и прогуливаться вдоль перил. На поляне за дворцом лежали два его дракона, на которых можно было любоваться сверху.

— Лау, — сказал император, обернувшись ко мне.

Я остановился и склонил голову:

— Ваше Величество.

— Ты знаешь, Лау, жизнь полна парадоксов. В человеческих руках может быть столько власти, что вот-вот начнешь двигать небесными светилами. И вместе с тем перед лицом хаоса мы слабы и беспомощны, как муравьи. Ты веришь в судьбу?

У императора сегодня было, похоже, философское настроение. Значит, ничего срочного.

— Верю, Ваше Величество.

Оранджей окинул меня взглядом и махнул, чтобы подошел ближе.

— На твоем месте любой бы верил. И как думаешь, что она тебе готовит?

— Этого мы не можем знать.

— А хотелось бы, — император улыбнулся уголком рта. — Беда в том, Лау, что иногда судьба заставляет нас ждать. Слишком долго ждать. И я устал на нее надеяться. Ведь, быть может, и нет никакой судьбы, а всё в мире подчинено хаосу. Всё случайность. Даже то, как ты попал ко мне.

Я молчал. Император положил руку мне на плечо.

— Ты мне как сын, Лау, ты ведь знаешь об этом?

Я снова склонил голову.

— Я обязан вам всем, Ваше Величество.

— Но я иногда думаю, — продолжал он, — почему судьба, если она есть, не дала мне сына по крови? Ни почившая императрица, ни одна из сотен любовниц так и не смогли родить для меня наследника.

Ответа у меня не было.

Император облокотился о перила и рассказал:

— Когда-то давно, много лет назад, я ходил к провидице. Она сказала, что моя магия разрушения будет сильнейшей в мире. Но из-за ее силы я не смогу дать женщине ребенка.

Об этом я не знал. И от такой внезапной откровенности становилось неуютно. Вряд ли ж я мог помочь в этой проблеме, но для чего-то он мне это говорил.

— Я ей не поверил, — Оранджей усмехнулся. — Но годы показали, что она была права. Потому что жизнь — это парадокс. Ты можешь быть сильнейшим магом, и в то же время быть слабее обычного мужика, у которого с десяток сыновей.

— Мне жаль, Ваше Величество, — сказал я.

Сам я про наследников не думал. Да и про женитьбу, признаться, тоже. А ведь, скорее всего, та же проблема была бы и у меня.

— Положенный год траура подходит к концу, — продолжал император, — и скоро ко мне потянется очередь из дочерей и племянниц моих советников. Но никто из них не справится. Я знаю это. И потому снова отправился к той провидице. Она постарела и ослепла. Но меня все равно узнала. Почувствовала, старая карга. И сказала то, что обязана была сказать раньше. Шанс есть, — он сделал паузу и вдруг заговорил о другом: — Помнится, твое решение не убивать ферийских созидателей показалось мне сомнительным.

— Они могли нам послужить, — повторил я то же, что и восемь лет назад.

— Твои недоброжелатели пытались убедить меня, что ты проявил слабость и испугался крови.

Я выпрямил спину, как делал всегда, когда на меня нападали. Прямо или косвенно.

— И однако ж время показало, что ты был прав, — заключил император и пояснил: — Мне нужна женщина с даром созидания. Чем сильнее, тем лучше. Но не просто женщина, а девственница. Чтобы ее магия была кристально чистой и не замутненной связью с другим мужчиной. Найдешь такую?

Я потер ладонью подбородок.

— Это будет… сложно, Ваше Величество.

— А с каких пор ты боишься сложностей? Найди ее и приведи ко мне.

— Да, Ваше Величество, — я склонил голову.

Ну и задачка…

— Ладно, а теперь расскажи, как в целом обстановка…

Глава 13. Ваза

Илеана

В ящиках, набитых стружкой, лежали бутылки с вином. Под ними было двойное дно, где и обнаружились свертки с серым порошком. Здоровенные, каждый размером с увесистую книгу.

— Все это направлялось в Лортон, — пояснил для меня Уилмор. — Мы вычислили их схему.

Мужчине было за сорок. Полноватый, с круглым лицом. Эдакий добрый дядюшка или продавец конфет. Только умные глаза и цепкий взгляд выдавали в нем старшего инквизитора.

— В Лортоне вино вынимают, в ящики кладут другой товар и переклеивают этикетки, — продолжал он. — И все это идет дальше в Шартон. Мы сейчас выясняем, куда, но, похоже, мест несколько. В основном игорные заведения.

— Его Милосердие сказал, что в одном из ящиков нашли вазу, — вспомнила я.

— Да, вот здесь, — Уилмор поднял крышку другого ящика, поменьше.

Ваза была белой с голубыми узорами. Довольно крупная, но из тонкого фарфора и явно хорошей работы.

Попросив у инквизитора разрешения, я коснулась изящного горлышка и, приподняв, заглянула внутрь. Не знаю, на что я рассчитывала, но она и правда была пустой.

— Стенки и дно слишком тонкие, чтобы в них что-то поместилось, — проговорил над ухом Уилмор. — И собаки не учуяли двихта.

— И однако ж ваза шла с той же партией, что и другие ящики? — уточнила я.

— Все верно.

Я медленно повертела ее в руках, всматриваясь в узор. Голубые линии и завитки, напоминавшие вьюнки. Вроде бы ничего особенного. Но почему-то рисунок показался смутно знакомым. Где я могла такой видеть?