Любимая помощница инквизитора (СИ). Страница 22

Расслабившись и осмелев, я спросила, откуда он родом. Мужчина рассказал, что принадлежал к древнему, но сильно обедневшему дворянскому роду. И для него большим счастьем оказалось поступление в Сельгардскую академию. Здесь он и познакомился с Реннголдом. Они делили одну комнату в общежитии и быстро подружились.

Ох, как мне захотелось расспросить его об инквизиторе!

— А каким Реннголд был студентом? — робко поинтересовалась я.

— Конечно, отличником, — Эрик пожал плечами. — Лучшим на курсе. Но он уже тогда был под крылом у Его Величества, так что…

Он не закончил мысль, но посыл я поняла. Преподаватели не будут ставить плохие оценки протеже самого императора.

— Это потому, что Реннголд из знатного рода?

Я только сейчас поняла, что ничего не знаю о Великом Инквизиторе. Наверное, такую должность отдадут только родственнику императора, сыну советника или знатного дворянина. Но как именно Реннголд стал грозой империи, я раньше не задумывалась.

— Лау не любит об этом говорить. Но, возможно, тебе скажет, — Эрик подмигнул.

— Мне? — удивилась я. — Почему мне?

Приятель инквизитора окинул меня оценивающим взглядом. Как будто пытался понять, всерьез ли я.

— Эй, я пригласил тебя на свидание не чтобы говорить о другом мужчине! — он широко улыбнулся.

Все веселое настроение как рукой сняло, и в животе напряглось. Ну вот опять я наступила на те же грабли!

— Это не свидание, — проговорила я, теребя край рукава. Ужасно боялась, что буду звучать глупо.

— Какая жалость, — Эрик состроил трагичную мину, но в глазах бегали смешинки.

Я выдохнула, а он подозвал трактирщицу и попросил принести пирожные.

Все у Эрика получалось легко. Не только поддерживать разговор, но и выходить из неловких ситуаций. Я даже позавидовала такой способности.

Юрти, сидевший под столом, положил голову мне на колени.

— Я проголодался, — сообщил он.

Подцепив с тарелки кусок ветчины, я сунула ее волчонку. Эрик проследил за мной взглядом.

— Как тебе работается в инквизиции? — поинтересовался он.

— Мне нравится. Чувствую, что помогаю людям.

— Это важно, — Эрик кивнул. — Занимаешься чем-то крупным?

Я на мгновение задумалась. Он хоть и был приятелем Реннголда, но я подписала клятву о неразглашении государственных тайн. Не то чтобы я успела что-то такое узнать…

— В основном бумагами, — ответила я уклончиво и решила перевести тему. — А как вам работается в министерстве?

— Скучно, не то слово, — он картинно закатил глаза и внезапно сменил тему: — Как ты смотришь на то, чтобы увидеться в выходные и прогуляться? По-дружески.

— Нет, — ответила я уже спокойнее. — Не пойду.

Эрик поднял брови.

— Почему?

Признаться, на его месте я бы тоже спросила. Симпатичный мужчина, приятный собеседник — все было при нем. Вот только я не могла себе позволить ни с кем сближаться.

— Я не ищу отношений с мужчинами, — сказала я и, подумав, добавила: — Даже дружеских.

— Ага, значит, только рабочих, — Эрик хохотнул, но, посерьезнев, сказал: — Я все понял, Илеана, не настаиваю.

Нам принесли пирожные, и, воспользовавшись заминкой, Эрик перевел тему. Заговорил о большой осенней ярмарке и конкурсе тыкв, который ему как-то выпало судить. История была забавной, и от сердца отлегло.

После обеда Эрик поймал извозчика, и мы вместе доехали до особняка инквизитора. Остаток нашего «не-свидания» прошел в той же легкой манере. Впрочем, вся легкость улетучилась, стоило мне увидеть Реннголда.

Лау

Джон пытался убедить инквизицию, что страдал провалами в памяти и не понимал, что делал. Он старательно подчеркивал, что девушка пришла к нему сама. Как будто это имело значение. Неважно, почему Леа согласилась с ним встретиться. Было и так ясно, что будь у них отношения, он не стал бы использовать ментальный амулет. Его надо было еще достать, и никакими провалами в памяти такую подготовку не объяснить.

Впрочем, я и в провалы не верил. И оказался прав. После ночи в подвале Джон не только признался в убийстве булочницы, но и рассказал во всех подробностях, как следил за ней, как пытался добиться взаимности и, не получив ее, в гневе ударил девушку кочергой. Потом он осознал, что сделал, и раскаивался. Но до его раскаяния уже никому не было дела. Человека это не вернет.

Я же лишний раз убедился, что капитан Барфорд при всех своих недостатках не зря ел свой хлеб. И иногда самое очевидное объяснение и есть самое верное. Леа пожалела парня, я ее послушал и вот теперь чуть не потерял.

Думать об этом было невыносимо, и я старался сосредоточиться на деле.

Как выяснилось, ментальный амулет Джон приобрел у барыги, который часто ошивался на центральном рынке. Когда мужичка прижали, он признался, что купил его внезапно в лавке Линдена. Я купца знал давно, и эта новость оказалась не из приятных. Не думал, что и он занимается контрабандой.

Закончив с допросом барыги, я сразу направился к нему. Линден удивился и, похоже, искренне. Вызвал своего помощника, худосочного паренька с серьгой в ухе. Купец взял его из той же очереди, которую собирал в поисках помощника для меня. Линден решил, что ему тоже не помешает пара свободных рук. И вот нарвался.

Лишний раз вспомнишь, как мне повезло с Леей.

Прохиндей поначалу все отрицал, но перспектива отправиться в подвалы инквизиции его явно не обрадовала. Чуть надавил на него, и парень рассказал, что ему заплатили за контрабанду в Лортоне. Уже второй раз этот город упоминался за последнее время. Хотя купцы были разные и товар тоже.

Парень утверждал, что его наняли перевезти амулет для барыги. Быстрые и легкие деньги. Но я ему не поверил и в подвал-таки отправил. Через час горе-контрабандист во всем сознался.

Перевозил он не один амулет, а целый ящик запрещенных артефактов. И тот самый амулет он украл, чтобы перепродать дороже. На чем и попался.

Ящик он оставил под мостом в условленное время. Никого не видел и указать на заговорщиков не мог. Для чего конкретно были нужны артефакты, тоже не знал, но судя по деньгам, которые ему заплатили, там было что-то мощное.

За всем этим делом я благополучно пропустил обед и только к вечеру понял, что ничего не ел и так и не появлялся в своем кабинете.

Хотелось проведать Лею. Но ее, как выяснилось, тоже весь день не было, и она еще утром передавала записку, что неважно себя чувствует. Узнав об этом, я бросился домой.

Но комната девушки пустовала.

— Ей стало лучше, и она ушла. — Агата пожала плечами.

Ну что ж, хорошо, что недомогание оказалось несерьезным. И ничего страшного, что у нее будет еще один выходной. Она мне сегодня все равно была не нужна. А после вчерашнего девушке наверняка нужно прийти в себя.

Я оставил ей на столе маленький сюрприз, но хотелось сделать еще что-нибудь приятное.

Задумавшись, я вышел на улицу. К воротам особняка подкатил экипаж. Из него выпрыгнул Эрик и, подавая руку, помог спуститься Лее. Выглядела она прекрасно: цветущая, улыбчивая, даже щеки зарумянились.

Только мгновенная радость, что с ней все хорошо, тут же сменилась негодованием. Я сжал челюсть, аж зубы скрипнули.

Я прекрасно понимал, что Эрик делал. Хоть я и сказал ему «нет», кажется, раз двадцать, он все равно решил за Леей приударить. И она, судя по всему, не возражала. Конечно, он хорош собой и дамам нравится. Но она моя помощница. Моя.

Пальцы побелели, и я только сейчас понял, что скомкал в кулаке записку Леи. Сунув ее в карман, пошел им навстречу.

— Лау! — воскликнул Эрик. — Ты не на работе, и солнце еще не село! Что за чудеса творятся?

— Я хотел проведать Лею, — я посмотрел на помощницу, но она опустила глаза.

— Мы случайно столкнулись у набережной, — продолжал Эрик. — Я пригласил ее пообедать.

«Ничего не было», — добавил он взглядом.

Я кивнул и обратился к девушке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, спасибо, — и все равно на меня не смотрела.