Первый инженер императора IV (СИ). Страница 46

— Вы кто такие? — осведомился он, его голос был подобен скрежету камней. — Чего надо?

— О, — отозвался хитрый К’тул, мгновенно входя в образ немощного, заблудшего старика. Он согнулся в три погибели, опираясь на посох, и закашлялся так, словно пытался выплюнуть собственные легкие. Хотя все внимание Радомира было приковано не к нему, а к Фтангу.

Да, Фтанг производил впечатление. Он стоял, возвышаясь над всеми, как скала, и с любопытством разглядывал кочевников, словно прикидывая, сколько из них поместится у него в кулаке.

Радомир смотрел на него, и в его глазах отчетливо читались два сильных, почти первобытных желания: первое — немедленно потягаться с этим гигантом силами, и второе — как можно скорее переманить такого воина в свое войско. С таким парнем можно было не просто брать города, а использовать его в качестве тарана.

— Мы просто были наслышаны про такого великого воина, как вы, Радомир, — проскрипел К’тул. — И про вашу великую орду. Вот и пришли… с дарами. И с предложением.

— Да? И откуда ветер дует? — Радомир недоверчиво прищурился.

— Со всех сторон, почтенный, со всех сторон, — мягко ответил К’тул. — Ваша слава летит впереди вас, как стая воронов.

— А что, ваши спутники языки проглотили? — Радомир кивнул на молчаливого Идриса и все еще рассматривающего всех Фтанга.

— Я за старшего просто, кши-ши-ши, — рассмеялся К’тул своим наигранным, дребезжащим смешком. — Так вот, мы подумали… раз уж у вас такие грандиозные планы по захвату этих изнеженных городов… то было бы неплохо завладеть этой армией.

Брови Радомира взлетели вверх так стремительно, что едва не затерялись в его спутанных волосах. На мгновение в лагере воцарилась тишина. Даже сверчки перестали сверчать. Ему не послышалось? Этот старый хрыч, который, судя по виду, вот-вот должен был рассыпаться в прах, только что сказал, что хочет завладеть ЕГО армией?

Радомир посчитал, что было бы логично оправдать такую оговорку старика тем, что он впал в маразм.

— Это МОЯ армия, — процедил Радомир, и в его груди тут же вспыхнула Ярость. С большой буквы. Та самая, которую он не испытывал уже много дней. Последний раз в таком приступе он ударом кулака переломил дубовый стол, и сейчас ему отчаянно захотелось проделать то же самое, но с головой этого наглого старика. — МОЯ! — гаркнул он, его рев прокатился над лагерем. — Я — РАДОМИР СВИРЕ…

Хлоп.

Мир вокруг Радомира Свирепого внезапно потерял краски. Стал серым, плоским, двухмерным. А еще он вдруг обнаружил, что наблюдает за всем как бы со стороны. Очень странное и, надо сказать, не самое приятное ощущение.

— … ПЫЙ-пый-пый-пый-пый… пый… пый… ый… ый… й……… — разлетелся его боевой клич затихающим эхом по пространству, словно в пустом автомобильном тоннеле.

Лишь спустя секунду, которая показалась ему вечностью, он понял, что именно произошло. Он увидел свое собственное тело. А вот головы видно не было. А видно не было потому, что здоровяк, пришедший вместе со стариком и тем третьим мужчинок, свел ладони вместе.

Картина прояснилась. И она Радомиру категорически не понравилась. Как и тот хлопок, который он услышал.

Только теперь ему все стало понятно. Здоровяк только что размозжил его, Радомира Свирепого, голову одним простым хлопком в ладоши, как напившегося крови комара.

Так бесславно. Так нелепо. Так… эффективно.

Последней мыслью Радомира было: «А ведь какой воин пропадает… Надо было его все-таки переманить…»

А потом мысли кончились. Как и сам Радомир.

Тело Радомира Свирепого, лишенное головы, еще несколько секунд простояло по инерции, а затем с глухим стуком рухнуло на землю, подняв облачко пыли. В лагере воцарилась гробовая тишина. Кочевники, еще мгновение назад с благоговейным ужасом взиравшие на своего непобедимого вождя, теперь с не меньшим ужасом смотрели на то, что от него осталось.

И на тех, кто это сделал.

— Ну вот, — с досадой произнес Идрис, разглядывая свои ногти. — Опять все в крови. Фтанг, я тебя просил — аккуратнее.

Фтанг же, стряхнув с ладоней остатки того, что еще недавно было головой Радомира Свирепого, виновато пожал плечами и посмотрел на К’тула.

Старик не стал медлить. Он шагнул вперед, наступив на край плаща поверженного вождя, и обвел толпу своим тяжелым, ледяным взглядом. Вся его старческая немощь, вся его показная дряхлость испарились без следа. Теперь перед ними стоял не заблудший путник, а нечто древнее, могущественное и абсолютно безжалостное.

— Слушайте меня! — выкрикнул К’тул, и его скрипучий голос, усиленный магией, пронесся над притихшим табором, заставив даже самые дальние костры испуганно затрепетать. — Ваш предводитель был силен, да. Но глуп. Он вел вас на убой, на бессмысленную бойню ради собственной прихоти. ТЕПЕРЬ Я ВАШ ПРЕДВОДИТЕЛЬ! Я! К’тул из Старого Мира!

Он выдержал паузу, давая словам впиться в сознание ошеломленных кочевников.

— И наш план не меняется! Мы идем на запад! Мы идем забирать то, что принадлежит нам по праву сильного! — он вскинул свой кривой посох.

Правда, под этими словами старый маг-ренегат скрывал свою истинную цель: добраться до барона и его Сердца Руны. Но чтобы заставить глупых ордынцев идти в бой и умирать, как мухи, напитывая его собственный Рунный Камень, нужно было подобрать нужные слова.

По толпе пронесся неуверенный, но одобрительный гул. Идея грабежа и насилия была им близка и понятна.

— А кто сильно против, — К’тул обвел толпу своей зловещей, беззубой улыбкой, — кто считает, что я не прав… тот может предложить свои альтернативы Фтангу.

Старик кивком указал на здоровяка, который тут же с хрустом размял свои огромные кулаки и с надеждой посмотрел на толпу.

Очевидно, что возражений не было. Желающих подискутировать с Фтангом на тему легитимности новой власти как-то не нашлось.

— ВЫ ГОТОВЫ ИДТИ В БОЙ ЗА МНОЙ⁈ — уточнил К’тул, его голос гремел, как раскат грома.

— Да-а-а-а! — на этот раз ответ был куда более уверенным, почти восторженным. Рев тысяч глоток прокатился по ночной степи.

— Хорошо, — улыбнулся старик. — Очень хорошо.

Глава 17

— Всем приготовиться! — мой голос, усиленный самодельным рупором, прорезал напряженную тишину, царившую над ущельем. Он прокатился эхом, отражаясь от скал, и замер, уступив место лязгу стали и коротким, отрывистым командам сотников. — Руслан! Олег! К баллистам! Занять боевые позиции!

Времени на раскачку, на последние наставления, на слова прощания не оставалось. Орда Радомира была здесь. В прямой видимости. Ее авангард, самые быстрые и отчаянные, уже втягивался в широкое горло ущелья, превращаясь из бесформенной массы в вытянутую, уродливую змею, ползущую нам навстречу.

А это значит, что через ближайшие двадцать минут, может, даже меньше, они достигнут наших первых рубежей. И начнется то, к чему мы так долго готовились. Последняя битва. Битва, от которой зависело все.

Я стоял на своей дозорной вышке и смотрел на приближающуюся лавину. Сердце гулко стучало в груди. Если бы я сказал, что страшно не было — я бы соврал. Страшно было еще и как. Но вместе с тем у меня была уверенность, что просто так мы не отступим. Не на тех нарвались.

Все было на своих местах. Каждая деталь, каждая шестеренка, каждый человек. И мы покажем этим сучьим детям, что не стоит совать свои руки и носы туда, куда их не просят и брать то, что им не принадлежит.

Я видел, как на плато, нависающем над ущельем, занимают свои позиции воины, вооруженные нашими «огненными горшками». Они не сбивались в кучу, нет. Они рассредоточились, как я и учил, создавая множество огневых точек, готовых обрушить на головы врага настоящий огненный шторм.

Я видел, как они раскладывают рядом с собой мешки с песком, чтобы в случае чего быстро потушить случайное возгорание, как проверяют фитили, как переговариваются друг с другом тихими, деловыми голосами.

Ниже, на уступах и карнизах скал, в заранее подготовленных и замаскированных гнездах, залегли арбалетчики. Их было немного, всего пара десятков лучших стрелков, отобранных Игнатом и Борисом. Но в их руках были наши «ККМ-2», и я знал, что каждый их выстрел будет точен и смертоносен.