Первый инженер императора IV (СИ). Страница 44

— Чего надо, дед? — пробасил кочевник, с трудом удерживая разнервничавшееся животное. Его взгляд скользнул по тощему Идрису, а затем с некоторым удивлением остановился на Фтанге, который возвышался над ними, как осадная башня над курятником.

— Всего лишь хотели поинтересоваться, почтенный, а куда путь держите в такую даль? — проскрипел К’тул, его голос был полон старческой немощи и вежливого любопытства.

Кочевник гордо выпятил грудь, его лицо расплылось в самодовольной ухмылке.

— Присоединиться к орде великого Радомира Свирепого! Куда ж еще! — зычно провозгласил он, явно гордясь своей причастностью к столь грандиозному предприятию. — Несем ему дары, да и сами хотим к его войску примкнуть!

— Ясно, — кивнул К’тул, его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Он повернулся к своим спутникам. — Одного оставьте в живых.

— Что? — в недоумении переспросил кочевник. Это были его последние осмысленные слова. Потому что в следующее мгновение мир для него и его товарищей превратился в очень быстрый, очень шумный и очень болезненный калейдоскоп событий.

Фтанг, услышав долгожданное разрешение, издал радостный рев и с грацией носорога, которому на хвост наступил другой носорог, врезался в ряды кочевников. Его первым движением было выдернуть из земли ближайшего всадника прямо вместе с лошадью. Некоторое время он использовал эту несчастную пару в качестве весьма оригинальной дубины, снося все на своем пути. Лошадь визжала, всадник матерился, остальные кочевники в ужасе пытались понять, что происходит.

Идрис же, напротив, действовал с элегантностью хирурга, у которого был очень плохой день. Он не ввязывался в общую свалку, а скользил между врагами, как тень. Его тонкий стилет мелькал в воздухе, находя уязвимые места в кожаных доспехах. Короткий, точный укол — и очередной воин, не пополнивший ряды Радомира с удивленным хрипом, оседал на землю, так и не поняв, откуда пришла смерть. Идрис при этом умудрялся еще и жаловаться.

— Ну вот, опять кровь на рукаве! — шипел он, ловко уворачиваясь от чьего-то меча.

Сам же К’тул стоял в стороне, лениво опираясь на свой посох и наблюдая за происходящим с видом театрального критика, оценивающего не самую удачную постановку. Время от времени он делал едва заметное движение посохом, и очередной кочевник, замахнувшийся на Фтанга, вдруг спотыкался на ровном месте, падал и очень неудачно ломал себе шею. Или его лошадь вспоминала, что в прошлой жизни была птицей, и пыталась взлететь, что, как правило, заканчивалось для всадника весьма плачевно.

Магия К’тула была неброской, почти незаметной, но от этого не менее смертоносной. Он не метал огненные шары и не призывал демонов. Он просто… вносил легкие коррективы в законы вероятности. И этого было более чем достаточно.

Через несколько минут все было кончено. Поле было усеяно телами кочевников и их лошадей. И лишь один, самый молодой и самый испуганный из них, остался в живых. Он сидел на земле, прижавшись к колесу перевернутой повозки, и трясся, как осиновый лист на ветру. Его глаза были размером с блюдца, а зубы выбивали такую дробь, что любой барабанщик мог бы позавидовать.

Троица неспешно подошла к нему. Фтанг, отбросив в сторону уже изрядно помятую лошадь, с любопытством разглядывал выжившего. Идрис брезгливо вытирал свой стилет о штанину одного из убитых.

К’тул подошел к трясущемуся кочевнику и по-отечески положил ему руку на плечо. Тот взвизгнул от неожиданности и, кажется, стал еще меньше ростом.

— Ну, — проскрипел старик, и в его голосе прозвучали почти дружелюбные нотки, — веди нас к своему Радомиру. Расскажешь ему, что мы тоже хотим присоединиться к его великому походу. Уверен, он будет рад новым союзникам. Особенно таким, как мы.

Конечно же, никто и не собирался примыкать к армии Родомира Свирепого.

Глава 16

— Все готово, барин.

Голос Ивана, хриплый от усталости и холодного степного ветра, вырвал меня из состояния напряженной сосредоточенности. Я стоял на наспех сколоченной смотровой площадке, вцепившись в перила, и смотрел на восток, туда, где за серой, выжженной равниной скрывался враг.

— Отлично, — сказал я, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

Мы заканчивали последние этапы подготовки, превращая Ущелье Черного Ворона из простого географического объекта в смертельную, многоуровневую ловушку. На это ушло еще два полных дня и две почти бессонные ночи.

К счастью, за это время нам удалось наладить почти бесперебойный, курсирующий маршрут между Старой Руссой и ущельем. Логистика — вот что было ключом к успеху в этой гонке со временем.

Караваны ходили бесконечным потоком. Скрипели колеса, фыркали уставшие лошади, хмурые возницы подгоняли их криками. Подвозили разное: доски, мешки с песком, новые партии огненных горшков… но самое главное — оружие и броню.

Солдаты, прибывавшие из Руссы и Новгорода, постепенно преображались. Старые, потертые кожаные доспехи и разномастные кольчуги сменялись на темно-серые, испещренные гексагональным узором нагрудники и наплечники. Они выглядели теперь не как разношерстное ополчение, а как единая, грозная армия. Армия новой эры, оснащенная оружием, которого этот мир еще не видел.

И последним, финальным этапом стало возведение баллист, которые мы обсуждали с Иваном, и мощных баррикад в самом узком месте ущелья. Вот их-то мы только что и закончили, установив тяжелые, пахнущие свежим деревом и смолой орудия на специально подготовленных площадках напротив узких бойниц в баррикаде.

Я спустился с вышки. Ноги гудели от усталости. Последние дни я почти не спал, лично контролируя каждый этап работы, внося коррективы в чертежи на ходу, объясняя плотникам и воинам принципы работы механизмов.

Баррикады получились внушительными. Не просто гора камней и бревен, нет. Это были настоящие инженерные сооружения. Несколько рядов заграждений из толстых, заостренных кольев, вбитых в землю под углом.

Проходы между ними были узкими, извилистыми, и каждый из них простреливался с наших позиций на склонах. А в самих баррикадах, как я и планировал, были спрятаны «сюрпризы» — замаскированные ловушки, «Ежи», готовые в любой момент выпустить свой смертоносный груз.

Но главной моей гордостью были баллисты. Две штуки Их детали, выточенные «Фениксом» с микронной точностью, мы собирали прямо здесь, на месте. Я упростил классическую конструкцию, сделав ее более легкой в перезарядке и обслуживании, но не менее мощной.

Вместо сложных торсионных пружин из скрученных жил я использовал композитные плечи, похожие на те, что стояли на наших новых арбалетах, только в разы больше и мощнее.

— Ну что, барон, — Иван подошел ко мне, протягивая флягу с водой. — Теперь, кажется, все. Осталось только ждать.

— Да, — я кивнул, жадно отпивая прохладную воду. — Осталось ждать.

Мы стояли у входа в ущелье, глядя на восток, туда, где за серой, выжженной степью скрывался враг. Ветер трепал наши плащи, принося с собой запах пыли и полыни. Атмосфера была напряженной. Все понимали — скоро начнется.

И они пришли. На следующий день, на рассвете.

Сначала мы услышали гул. Низкий, утробный, он доносился откуда-то из-за горизонта, и от него, казалось, дрожала сама земля. Затем мы увидели пыль. Огромное, бурое облако, поднимающееся до самых небес, оно медленно, но неумолимо приближалось, закрывая собой восходящее солнце.

Мы увидели их только потому, что находились на смотровых вышках на самом верху ущелья у обрыва. Если бы не эти сооружения, то информацию могли бы получать только по звуку и уже по факту, когда первые ряды врага вошли бы внутрь.

А посылать разведывательный отряд не стали. Во-первых, я не хотел рисковать людьми. Нам и так предстояла кровавая баня, в которой, увы, явно не избежать потерь. А во-вторых, если бы их поймали или увидели по дороге, то, либо бы пустились в погоню и увидели нашу оборону на этапе стройки, либо поймали бы и допытали. Оба исхода меня не устраивали ни на грамм.