"Фантастика 2025-103". Компиляция. Книги 1-17 (СИ). Страница 59

— Что ты знаешь о Замбии? — неожиданно спросил он.

Я задумался.

— Страна где-то в Африке… Кажется, там добывают медь?

— Да, страна в Африке. И, что важнее, под протекторатом Британской империи. А знаешь, почему?

— Наверное, там что-то ценное есть. Англичане свою выгоду не упустят.

— Верно. — Калистратов одобрительно хмыкнул. — Там крупнейшее в мире месторождение изумрудов. А значит – и бериллия. Для англичан это стратегический ресурс, особенно для их… магов.

Он сделал многозначительную паузу, но расшифровывать не стал.

— А при чём тут мой отец?

— А при том, что он разработал схему, как легально получать бериллий для нужд Замбийской митрополии – оплота нашей православной церкви в Африке.

— В Замбии есть православие?! — я не смог скрыть удивления.

— Есть. И митрополит, кстати, твой родственник.

— Какой ещё родственник?! — я резко поднял голову. — У меня, кроме родителей, никого не было! Даже на похоронах деда я вас впервые увидел!

Калистратов усмехнулся.

— Ну, вообще-то, он твой дядя по материнской линии. Если ты не знал, митрополиты – это священники, давшие в юности обет безбрачия. Они в миру носят другие имена и фамилии. Так что у твоей мамы был старший брат – священник. Он полностью посвятил себя вере, поэтому твой род по материнской линии не продолжился.

Я молча переваривал эту информацию.

— То есть… мой отец договорился с моим дядей о добыче бериллия в Замбии?

— Да. А в Турции твои родители негласно налаживали транспортные коридоры для его переправки в Россию.

В голове щёлкнуло.

— Их смерть… это может быть связано?

Калистратов замер, затем медленно кивнул.

— Возможно. Операция проходила под эгидой внешней разведки и при участии турецкого дипломатического корпуса. Но детали… детали я тебе раскрывать не буду.

— А вы… как с этим связаны?

— О, тут я замешан опосредованно. Через твоего деда.

— Как через деда?!

— Он был моим наставником, когда я учился в Императорском Московском университете. — Калистратов отвёл взгляд. — Но большего сказать не могу. Это уже внутренняя политика. А гриф "Секретно" с таких дел не снимают.

Я сжал кулаки.

— Тогда скажите хотя бы… за что отец получил эту награду?

— За то, что продумал операцию, которая длилась двадцать лет и только сейчас начала приносить плоды. — Калистратов посмотрел на орден. — Он женился на твоей матери, уговорил твоего дядю уехать в Замбию… и вот теперь очищенный изотоп бериллия начал поступать в Россию.

— А мне это известно, потому что я стоял у истоков. И всё это… под патронажем кого-то из окружения императора!

Я глубоко вздохнул.

— Теперь понятно, почему об этом нельзя говорить. Это же контрабанда в чистом виде.

— Не совсем. Но близко.

— И что мне теперь делать с этой наградой? Как связаться с дядей? Он вообще в курсе, что родители погибли?

Калистратов покачал головой.

— Награда – это память. А дядя с тобой не связывался не просто так. Лишнее внимание ни к чему. Цепочка поставок прервалась, виновных "назначили", но не наказали – просто перевели в другие ведомства. Искать правду – себе дороже.

Я стиснул зубы.

— Спасибо. Учту.

Калистратов хмыкнул.

Он задумчиво посмотрел на стену, его голос прозвучал тише:— Похоже, отец твой что-то предчувствовал перед поездкой в Турцию. Вот и спрятал награду в магическом сейфе, ключ от которого мог активировать только я. Даже если бы кто-то другой добрался до ордена и посмотрел список награждённых... — Он усмехнулся, — там значилось бы лишь сухое «за заслуги перед Отечеством». Стандартная формулировка для таких... деликатных случаев.

— Вы сказали, дед был инструктором... — голос мой звучал ровно, но внутри все сжалось в ожидании. — Я о нем почти ничего не знаю. Может, остались друзья, которые могли бы рассказать? О его молодости...

Калистратов задумался, его пальцы медленно теребили лацкан пиджака.

— Из его товарищей по наградному списку... — он покачал головой, — все уже отправились в последний путь. Кроме одного.

В воздухе повисла пауза, наполненная тиканьем старинных часов.

— Он жив. Но... — профессор усмехнулся, — теперь он монах-затворник в Александро-Невской лавре.

— Как его имя? — я не смог сдержать нетерпения.

— Григорий Владимирович Фрост. — Калистратов произнес это имя с особым уважением. — После службы он... как бы это сказать... обменял кортик на вериги.

Я мысленно представил мрачные стены монастыря.

— А как его опознать? Монахов там должно быть немало...

— О, ты его не спутаешь. — в глазах профессора мелькнуло что-то вроде теплой памяти. — Голубоглазый альбинос. После инициации при посвящении в дворяне... в нем пробудилось ядро холода.

Он сделал выразительную паузу.

— Лицо... в тончайшую сеточку. Как будто инеем покрыто. Монахи зовут его "брат Иней".

В воздухе повисло молчание, нарушаемое лишь тиканьем старинных часов в углу кабинета.

— Однако наше время истекло, — Калистратов резко поднялся, отбрасывая тень на мраморную плитку. — Жди здесь Шуппе. Она отправит тебя домой.

Но у двери он замер, обернувшись:— И всё же... в тебе есть что-то от деда. Та же способность находить нужных людей. И то странное везение, что ведёт тебя сквозь все преграды.

Дверь закрылась беззвучно, оставив меня наедине с тяжёлыми мыслями. Я нервно шагал по кабинету, взгляд автоматически выхватывал детали: трещинку в мраморе у окна, потёртую ножку кресла, след от сигареты на подоконнике.

Я узнал причину... но не имена. Месть без лица — пустая трата времени. Чтобы докопаться до истины, нужно войти в их круг — но не как студент-недоучка или даже сержант «Витязей». Нужен другой статус. Другие возможности...

Шуппе появилась беззвучно, её пальцы уже рисовали в воздухе сложные символы. Портал развернулся, как чёрная роза, и через мгновение мы стояли в её особняке, где пахло древними фолиантами.

— Всё, — она резко опустила руку, и пространство сомкнулось с лёгким хлопком. — Мне на работу. Долг закрыт. — Губы её дрогнули, будто она проглотила что-то горькое. — И дай Бог, чтобы этот счёт больше не открывался. Сегодняшний «платёж» ... дорого мне дался.

Я сжал кулаки — вены на запястьях выступили синими нитями:— Я тоже надеюсь, что меня больше не станут использовать как живую батарейку. Особенно без предупреждения.

Шуппе вздрогнула — её глаза на миг отразили что-то, похожее на стыд. Но уже через секунду она круто развернулась, и шелест её платья потонул в полумраке коридора.

Я медленно провёл ладонью по лицу, пытаясь унять дрожь в пальцах. Слишком много эмоций... Нужно взять себя в руки.

Мысль о Шуппе вызывала странное послевкусие. Если бы наши места поменялись..., да я бы поступил точно так же. В конце концов, я сознательно шёл на риск, прокачивая ядро тьмы. Результат оправдал средства — я выжил, стал сильнее. Но теперь извиняться — значит показать слабость. Губы сами собой скривились в усмешке. Вот она, цена взрослых решений — приходится играть по этим дурацким правилам.

Поднявшись со скрипящего кресла, я замер посреди комнаты. Куда теперь? Варианты мелькали, как карты в руках шулера: тренировки, учёба, поиски правды о деде... А если за мной уже следят? Холодок паранойи пробежал по спине.

Мои пальцы непроизвольно сжались. Сила. Деньги. Власть. Три столпа, на которых держится настоящая месть. Но стандартные пути вели в тупик — годы бессмысленной службы, а враги так и останутся недосягаемыми. Месть требует терпения, но не пассивности.

Вспомнились бесконечные процедуры в лаборатории. Их система идеальна... для создания одинаковых солдат. Научный подход, поэтапная прокачка — всё для массового производства. Но мне-то нужно нечто большее.

Значит, придётся искать обходные пути. Использовать каждую возможность, каждую щель в системе. Даже если для этого потребуется... не совсем стандартный подход.