"Фантастика 2025-103". Компиляция. Книги 1-17 (СИ). Страница 50

Граф Дмитрий Сергеевич Оленин-Волынский (Седьмой) 21 год. Лучший целитель отряда, вытащил с того света наших парней и инструкторов.

Тихий ресторан у воды встретил нас запахом свежей выпечки и дымком от печи. Мы сели за длинный дубовый стол, покрытый белой скатертью, и по старой русской традиции начали поминальный обед.

Сперва — густой клюквенный кисель, кисло-сладкий, как сама память о тех, кого больше нет. Потом пошли пироги: с капустой, хрустящей и золотистой, с рыбой, пахнущей дымком и ладожскими волнами. Каждый кусок будто возвращал нас назад — в те простые дни, когда мы еще верили, что война будет честной.

Воспоминания лились, как вино:

Баня перед боем, когда мы, распаренные и красные, смеялись над тем, как Первый упарился до потери пульса.

Ночная уха на берегу, которую варил Седьмой — он знал секрет, как сделать ее по-настоящему дымной.

Споры о том, чей доспех выдержит больше попаданий (теперь мы знали ответ — ничей).

Аид был прав. Он называл нас детьми — и мы такими и были. Но сегодня, глядя в пустые стулья, мы понимали: детство кончилось.

Никто не говорил вслух о мести. Но она висела в воздухе, острее запаха водки и горячего теста.

Букреев-старший методично крошил хлеб в тарелку: «Я буду рыть землю. Копнуть глубже, чем они спрятали правду».

Аид прищурился в сторону залива: «Есть люди, которые умеют находить… даже то, что не хотят показывать. Я их попрошу».

Мы, курсанты, молча сжимали стаканы. Обещание было простым: стать сильнее. Чтобы больше никто не вернулся в гробах.

Лаборанты и инженеры сидели отдельно, будто боялись наших взглядов. Их пальцы дрожали, когда они наливали себе кисель.

«По нашим расчетам… доспехи должны были выдержать», — шептал один, глядя в тарелку.

«Мы проверяли на стендах… прямое попадание из немецкой "Фауст-3"… даже вмятины не оставляло», — бормотал другой, теребя салфетку.

«Что-то их ослабило… что-то, чего нет в наших моделях…»

Мы не стали их винить. Виноваты не расчеты, а война — грязная, нечестная, где правила пишутся кровью. Но теперь мы знали: следующий бой начнется не с атаки, а с досконального изучения каждой нитки в тех самых «непробиваемых» доспехах.

Когда поминки закончились, мы вышли на берег. Ветер с озера был холодным, но мы не спешили уходить. Где-то там, за горизонтом, лежало место, где погибли наши друзья.

«Завтра начнется настоящая подготовка», — сказал кто-то.

«Не подготовка. Переподготовка», — поправил Аид.

Мы кивнули. Детство кончилось.

Теперь мы шли взрослой дорогой — дорогой, где каждый шаг пахнет порохом, а за спиной тени семерых павших.

После похорон и поминального ужина я наконец решился вернуться в дом Карасевых. Для них я всё ещё был простым курсантом, уехавшим в учебную командировку. И лучше бы они так и думали — незачем сеять панику. Хотя, если задуматься, ситуация выглядела абсурдно: в нескольких часах езды от столицы орудуют не только террористы, но и зарубежные военные советники с боевыми роботами.

Вот она, настоящая война — та, что ведётся в тени политических декораций.

Я зашёл в дом как раз к ужину. На кухне сидел Семён, уплетая гречневую кашу с грибами, а дед ещё колдовал в своей мастерской — видимо, допиливал очередной заказ.

— Ну как командировка? — сразу спросил Семён, оглядывая меня с любопытством. — Говорят, что курсантов гоняют как простых солдат.

Я лишь хмыкнул, опускаясь на стул.

— Устал. В военной академии командировки — это не увеселительные прогулки, а бесконечные тренировки.

Он кивнул, но во взгляде читался немой вопрос: «Что-то случилось?» Я решил перевести тему.

— Кстати, смотри, чему научился.

Я сосредоточился, и тарелка плавно поднялась в воздух, затем за ней последовали вилки и ложки, выстроившись в причудливый узор. Семён ахнул, потом рассмеялся и захлопал в ладоши.

— Да ты уже настоящий маг! Всего полтора месяца назад ты даже понятия не имел, что такое телекинез, а теперь — средний студент Академии, не меньше!

Я усмехнулся, но радости в этом смехе не было.

— С практикой пока более-менее, а вот теория… — я тяжело вздохнул. — В январе экзамены, а я до сих пор путаюсь в базовых заклинательных матрицах. Как сдавать — ума не приложу.

— Всё будет, — бодро сказал Семён. — Судьба поможет!

Я лишь кивнул, глотая ком в горле. Судьба… Она уже "помогла" семерым моим товарищам — выписала им билет в один конец.

— Кстати, Семён, бывают ли туристические поездки в Выборг?

Он поднял брови.

— Выборг? А тебе зачем?

— Да так… В командировке ребята говорили, что мне, как провинциалу, обязательно нужно там побывать. Архитектура, говорят, уникальная.

— Ну, если хочешь, можем съездить на выходных, — предложил он. — Я тебе всё покажу.

— Отлично. Только утром мне надо заскочить в академию — там кружок по робототехнике. А после обеда двинем? Погуляем, посмотрим город, к ночи вернёмся.

Семён согласился, даже обрадовался — видимо, соскучился по совместным вылазкам. Но у меня были другие причины ехать в Выборг.

Помимо осмотра достопримечательностей, мне нужно было встретиться с Шуппе.

Последний бой показал: моя магия тьмы внезапно усилилась — причём так резко, что даже я сам не ожидал. И я почти был уверен, что она знает, почему.

Что-то во мне пробудилось… и мне нужно понять — что именно.

Утренний свет холодными лучами пробивался через высокие окна лаборатории робототехники, подсвечивая клубы пара от чашек с крепким чаем. Я пришел одним из первых, но вскоре ко мне присоединились Третий — князь Владимир Александрович Мещерский, и Пятнадцатый — барон Арсений Павлович фон Штаубе. Мы заняли дальний угол, заваленный чертежами, микросхемами и полуразобранными прототипами, и сразу погрузились в обсуждение.

Перед нами лежал наш текущий проект — разведывательный дрон «Оса».

Конструкция: магниевый сплав, шестигранные соты для амортизации, четыре винта.

Вооружение: электромагнитный гарпун с 50-метровым тросом.

Программное обеспечение: алгоритмы машинного зрения для автономного патрулирования.

На бумаге всё выглядело идеально. Но бой на руднике Линнаваара показал обратное.

— Мы шли вслепую, — мрачно констатировал Третий, вертя в руках винт от прототипа. — Не знали, что в заводоуправлении, не знали, что в гараже, не знали, что в шахте.

— Зачем нам гарпун? — я раздраженно ткнул пальцем в схему. — Даже если зацепим робота, что дальше? Таскать эту штуку по лесу, чтобы нас заметили за километр?

Пятнадцатый молча кивнул, его обычно оживлённое лицо было хмурым.

— Нам нужно что-то легкое, компактное, — сказал я. — Чтобы помещалось в рюкзак. И не один дрон, а несколько. Данные должны передаваться прямо в шлем доспеха.

— Он что, гражданским будет? — усмехнулся Третий. Но в его голосе не было насмешки, только горечь. — Седьмому бы понравилось. Он бы, наверное, предложил модуль эвакуации раненых...

Мы замолчали. Вспомнили.

Тут я вспомнил взрыв в Магической Академии.

— Ребята, а что, если… — я обвёл их взглядом. — Мы сделаем не просто дрон, а носитель артефакта?

Я рассказал им о том, как простая ручная сборка артефакта может либо разрушать конкретный материал, либо вызывать взрыв.

— Я не знаю, как именно моя сокурсница добилась такого эффекта, — признался я. — Но если проконсультироваться с преподавателями и нашими инструкторами…

— Африканский опыт, — вдруг сказал Пятнадцатый. — У них там были диверсионные рейды. Группа из трёх человек, слаженная работа. Может, стоит изучить их тактику?

Мы решили подумать до следующей субботы. Нам нужно было придумать что-то:

Простое — чтобы собиралось в полевых условиях.

Лёгкое — для скрытного перемещения.

Полезное — с чётким боевым применением.

— Если успеть до ноября, — сказал Третий, — то можно выставить проект на межвузовские соревнования в феврале.