Отпуск в лотерею (СИ). Страница 35

- Прекрасно! – надулась я. – Ладно, в каюту так в каюту.

Доставив меня и уложив на кровать, Ник пошел было к двери, но остановился на пороге.

- Я пойду договорюсь, чтобы тебе ужин в каюту сегодня принесли, а потом, если уж тебе так приспичило набухаться, устроим пьянку здесь. Идет?

- Идет, – вздохнула я.

Глава 24

Ужин мне действительно принесли в каюту, и это напомнило заключение в тюрьме. Правда, тогда меня осчастливили только супом, хлебом и водой, а сейчас доставили полноценный ужин – именно то, что заказала утром.

- Приятного аппетита, - пожелала девушка-официантка. – Поправляйтесь.

Закончив, я составила тарелки на поднос и стала ждать Ника. Чтобы убить время, описала свое приключение Вике и получила в ответ вполне ожидаемое:

«Дурища, куда тебя понесло? И как только шею не свернула?»

Комментировать это не стала, отделалась смайликом, разводящим руками. Открыла файл с книгой, но вдохновение куда-то испарилось. Перечитала две последние главы, выловила несколько опечаток и отложила ноутбук. Нога ныла, но вполне терпимо.

Я вспомнила, как испугался Ник, когда я упала и взвыла от боли. И как осторожно вел меня в каюту.

Блин, ну почему так, а? Я бы предпочла, чтобы он оказался мерзавцем, о котором легко забыть.

Ой, Кать, ну не надо лукавить. Это же зелен виноград. Это ты только говоришь так. Тебе вон сразу двух мерзавцев подвезли – и что? Вполне могла переспать с обоими и забыть. Но не захотела почему-то. И если бы Ник оказался таким же, было бы очень больно. Вот поэтому-то на Борю с Максом наплевать, а в Ника влюбилась, как дурочка.

Он пришел после ужина с бутылкой вина и большой миской фруктов. Некоторых из них я даже и не видела никогда. В ресторане ставили на стол «фруктовую тарелку», но там был традиционный набор: манго, бананы, папайя. Да и в той коробке, которую мне вручили на шоу, было далеко не все. Интересно, где он раздобыл такую красоту?

- Если одной бутылки не хватит, можно будет сходить за добавкой, - Ник достал из кармана штопор. – Блин, а пить из чего? Придется снова идти.

- Подожди, не надо, - я показала на стакан из-под сока. – Это от ужина посуда, сполосни.

- Так один всего.

- Ну и что? Мы из одного.

Можно было, конечно, помыть еще стаканчик из-под зубной щетки, но я промолчала. Потому что хотелось пить с ним из одного. По этому поводу слышала разное – и что плохая примета, и что хорошая. И что судьбой можно поделиться, и мысли узнать. И даже что это к свадьбе.

Ну вот и неважно к чему. Правда, если Нику достанется моя удача-неудача…

Ладно, не буду об этом думать.

Он зашел в душ, помыл стакан, вернулся. На тот, который с щеткой, внимания не обратил. Или не стал обращать. Налил почти полный, сел рядом со мной.

- Ну, за что выпьем? Давай за то, чтобы у нас все было хорошо?

- Давай, - согласилась я.

Чтобы у нас вместе все было хорошо? Или чтобы у каждого по отдельности? Да не все ли равно? Мы еще не прощаемся. Завтра после обеда Тувалу, потом обратно до Сингапура.

Ник сделал большой глоток и протянул стакан мне.

- Это то самое вино, которое мы в Хониаре пили, в гостинице. Специально выбирал.

Я вспомнила: легкое, хмельное, веселое. Тогда было так хорошо. Пусть и сейчас будет не хуже. Коснулась губами того же места, что и он. Почти как поцелуй. Да и вообще было в этом что-то остро волнующее, возбуждающее.

- Пусть все будет хорошо! – повторила я и потянулась к нему за настоящим поцелуем, таким же хмельным, как вино.

Пили по глоточку, целовались, говорили какие-то глупости, кормили друг друга фруктами. Нога забыла, что надо болеть.

- Сходить за второй? – спросил Ник, когда бутылка опустела.

- Не надо, - я потянула его футболку вверх.

Там, на острове, и потом, в гостинице, каждый раз был как первый. Сейчас – как последний, хотя впереди оставался еще не один день. Наверно, потому, что сначала это была радость узнавания, а сейчас – прощание. Как лето. Когда оно начинается, не думаешь, что это всего каких-то три месяца. Кажется, что оно будет вечным. А потом, где-то на его экваторе, вдруг понимаешь: это начало конца. Солнце еще высоко, а на деревьях появляются первые желтые листья. И больше не получается верить календарю.

Мы уже вышли за рамки банального курортного романа – легкого и бездумного. Наверно, в тот самый момент, когда Ник спросил, есть ли у меня кто-то. И сам сказал про свою девушку. Вернуться обратно не получится, как ни старайся. Но что может быть между нами? Он в другой стране, а это в нынешних условиях почти как на другой планете. Поэтому остается только одно: ничего не испортить до конца круиза. Попрощаться и вспоминать…

В который раз я себе уже об этом говорила? Не в первый и наверняка не в последний.

А уснули мы все-таки вместе. Обнялись тесно и вполне так поместились. Было очень даже тепло и уютно. И спокойно. Как в той первой, стремной, гостинице, где страшно было засыпать, но вместе с ним все же не так страшно.

Ночью мне приснился Бэдлак, который с грустным видом пил в баре. Один. Может, его все-таки уволили? Я бы не огорчилась.

- Катька, мы что, спали здесь вдвоем? – удивился Ник, проснувшись. - Поместились?

- Признайся, тебе было просто лень тащиться к себе, - зевнула я во весь рот.

- Вот правда, не помню. А выпили-то не так уж и много, бутылку на двоих.

- Оно какое-то очень пьяное, я еще в тот раз подумала.

- Я больше был пьяный от тебя, Кать, - Ник сказал это, вроде, с улыбкой, но так, что у меня перехватило дыхание. – Ты сама как вино.

- Ну да, - согласилась я. – В малых дозах весело, а в больших потом похмелье.

Сказала и тут же обругала себя в три наката.

Ну что ты лепишь, дура?

- Как нога? – дипломатично сменил тему Ник.

Я встала, сделала несколько шагов. Лодыжка ныла, но не сильно.

- Нормально. Почти нормально.

- Ну и хорошо, - он тоже встал, быстро оделся и пошел к двери. – Увидимся.

***

За завтраком меня, разумеется, расспрашивали, что произошло, и изливали потоки сочувствия.

- Эх, как я жалею, что уже старая, - вздохнула Ю Мин. – Сейчас столько всего интересного, но нам это поздно.

- Какая ты старая? – возмутился ее муж. – И почему поздно? Я читал про старуху, которая в девяносто лет прыгнула с парашютом.

- Ты хочешь, чтобы я прыгнула с парашютом? – совершенно нелогично обиделась она. – Чтобы разбилась и ты получил наследство?

- Я разве такое говорил? – муж посмотрел на нас с Эдуардой, словно рассчитывая на поддержку. – И вот так почти сорок лет. Сама придумает, а я потом виноват.

Такие перепалки у них случались постоянно, но беззлобно, и наблюдать за ними было забавно. Видно было, что брак у них… настоящий какой-то. Я не знала, как сформулировать лучше. Понятия не имела, как они живут, есть ли у них дети и внуки, но казалось, что они одно целое. И было завидно. По-хорошему завидно.

Григорий вполне ожидаемо наорал и заявил, что меня нужно связать и держать в таком состоянии до конца круиза, развязывая только для съемок. И потребовал, чтобы в Тувалу на мне не было никаких бинтов, потому что снимать будем на пляже в миллионе купальников. То есть я опять пролетала мимо законного пляжного отдыха, но тут уж было грех жаловаться, учитывая соломонский необитаемый остров.

Очень хотелось увидеть загадочную столицу Фунафути, принесшую мне победу в шоу, но Википедия обломала. Выяснилось, что это не город, а атолл, состоящий из цепочки тридцати островов общей площадью меньше трех квадратных километров. В качестве достопримечательностей указывалась церковь и обломки американского самолета времен Второй мировой войны. Еще там были морской порт и аэропорт. Правда, в порт круизный лайнер зайти не мог, поэтому желающих побывать на берегу доставляли туда на катере. Аэропорт использовался дважды в неделю, а в остальное время на взлетно-посадочной полосе играли в регби или торговали всякой всячиной.