Танцующие с тенью. Страница 38
Проецируя на кого-то свою позитивную тень, мы теряем связь с личным потенциалом, самой сутью нашего предназначения. Стоит сказать, проекция бывает не только личной. Как и тень в целом, она имеет и коллективную сторону. Мы проецируем свою архетипическую тень на других людей, одних раздувая до масштаба богов, а других принижая до уровня демонов. В какой бы степени мы ни застряли и ни забуксовали в подобных проекциях, это мешает нам осознавать работу собственной тени — мы не замечаем той же божественности или демонизма в себе. Так архетипическая проекция духовно принижает нас, делает нас меньше, чем мы есть. Признавая божественный и демонический потенциал только в ком-то другом, мы упускаем из виду подобные качества в себе.
Однако проекция работает и на пользу, предоставляя нам доступ к таинственным пространствам психики, которые всегда готовы и только и ждут, чтобы мы открыли их и овладели ими. Это приглашение нашей Самости вспомнить себя, восстановить свои забытые части и переустановить их в своей психике. Коротко говоря, проекция помогает нам извлекать части себя из других людей. Но отказаться от своих проекций и смело встретиться с собой таким, каков ты есть, чрезвычайно трудно. Мы изо всех сил стараемся сохранить персону, которая так хорошо заставляет окружающих любить нас. Мы упорно защищаемся от собственного прозрения и, как следствие, от любых действий ради изменения сложившейся ситуации.
Проекция нашей тени причиняет боль другим людям и принижает нас. Однако сама по себе, по своей сути, проекция — нормальное средство познания реальности. В нашем взгляде на мир очень много субъективного. Субъективная оценка внешней реальности — это функция психики, и потому она обязательно связана с нашей внутренней жизнью. На самом деле нет реальности без проекции и нет проекции без реальности. Следовательно, проекция сама по себе не плоха и не хороша; это неотъемлемое качество человеческого существа. Наша же работа заключается в том, чтобы постоянно осознавать ее и, анализируя свои отношения с окружающими, непременно ее учитывать.
Наше бессознательное впервые проявляется именно в проекции. Вообще говоря, может быть спроецирована только бессознательная часть нас. То, что мы осознаем, на других людей не проецируется. Мужчина, полностью и с удовольствием осознающий свою маскулинность, никогда и ни на кого ее не проецирует. Он, конечно, может восхищаться другими мужчинами, но не настолько сильно, чтобы принижать себя или возвеличивать их.
Как же отличить здоровое восхищение от позитивного теневого проецирования? Адекватное, нормальное восхищение ведет к высокой оценке кого-то, к подражанию без утраты самоощущения. Нас искренне впечатляют чьи-то достижения или достоинства. Мы не испытываем потребности рабски следовать за таким человеком или отказываться от своей свободы. Мы счастливы, что он есть в нашем мире, и мы учимся у него. Это не проекция нашей позитивной тени, а здоровая реакция на правду о чьем-то превосходстве над нами.
Можно ли сказать, что гнев, возмущение или негодование по поводу той или иной несправедливости — это не что иное, как негативное теневое проецирование? Что насчет обоснованного, оправданного восхищения? Как отличить теневую проекцию от обычной ответной реакции, ведь они часто идут рука об руку? Вот как это можно сделать: при проецировании мы идентифицируем себя непропорционально с чем-то, а при нормальной реакции соотносим себя с этим вполне соразмерно. Если дело не в проекции, мы воспринимаем такое соотнесение как информацию, ощущаем по его поводу определенную эмоцию и берем на себя за нее ответственность. Такова природа информации — наставлять и просвещать. А природа воздействия в том, чтобы возбуждать и активировать: вы проявляете по отношению ко мне агрессию, и я реагирую. И если эта реакция яростная или излишне интенсивная, вполне возможно, что я проецирую на вас собственную тень. Стараясь подружиться с тенью, мы, по сути, пытаемся превратить воздействие в информацию.
Возмущение несправедливостью может также основываться на чувстве принижения нашего якобы привилегированного эго: «Да как они смеют так со мной поступать!» Теневая сторона эго желает непременно отомстить обидчикам. Такая реакция уже не испугает читателей этой книги: мы знаем о существовании программы, которая всегда поможет найти творческую альтернативу мести. И надо помнить, что это не предполагает выбор «или/или». Переход от одной эмоциональной реакции к другой может быть постепенным. Наша работа в том, чтобы вырабатывать и развивать в себе здоровый и любящий ответ, который постепенно сотрет давно и прочно укоренившуюся мстительность теневого эго. Если наше возмущение ведет к состраданию и ненасильственным попыткам изменить ситуацию к лучшему, значит, задействована позитивная тень нашего эго.
Возмущение эго несправедливостью является здоровой ответной реакцией, когда оно проистекает из признания нашей голографической человечности: «Не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе». Если все человечество представляет собой один таинственный, мистический организм, каждый человек должен чувствовать за всех: «Я реагирую на твою боль, даже несмотря на то, что у меня есть собственная личная история или свой багаж. Я испытываю сострадание и к преступнику, и к жертве». Очень развитые и зрелые люди часто вместо жажды возмездия испытывают всплеск эмпатии. Это первоначальная реакция любви, за которой следует соответствующее действие. Осознание, что ты сделал что-то по-настоящему доброе и щедрое, намного лучше, чем чувство удовлетворения, полученное в результате мести.
При чистом проецировании что-то очень сильно воздействует на нас и обычно сопровождается определенными действиями. Это беспокоит нас, и не одномоментно, причем беспокойство не ограничивается каким-то одним человеком, а возникает каждый раз, когда мы это замечаем. При проецировании мы можем видеть все как есть, но бессознательно дополняем увиденное чрезмерным акцентом на чем-то хорошем либо плохом в другом человеке. В результате хорошее становится превосходным и недостижимым, а плохое — невероятно злым и совершенно непростительным. Мы максимально разводим противоположности в разные стороны и преувеличиваем такое расхождение, веря в их непримиримость. И это верное указание на то, что в игру вступила тень.
По шкале от одного до десяти, где десять означает, что мотив вашего недовольства — чистейшая несправедливость, как вы оцениваете свою последнюю реакцию на то, что сочли несправедливым? Работа, которую предлагает вам выполнить эта книга, призвана оптимизировать этот показатель. Даже незначительное его улучшение будет свидетельствовать о том, что вам удалось сблизиться со своей тенью.
В теневом мире проецирования идеализированные образы заменяют активацию нашего собственного потенциала, а вина заменяет признание нами собственной неполноценности. Видеть все как оно есть — значит наблюдать за людьми с позиции честного свидетеля, который ничего не приобретает и ничего не теряет от чужих качеств и поступков. Добавляя гиперболизированный акцент, мы подключаем к чистому наблюдению контроль, суждение, ожидание, страх, желание, вину, стыд. Эти слои — порождение испуганной теневой стороны нашего эго. Чтобы снять их и благодаря этому разглядеть, что же происходит на самом деле, надо признать увиденное как чистый факт, нравится вам это или нет. Это и есть майндфулнес — внимание к здесь и сейчас, когда мы освобождаемся от лишних слоев своего эго, отвлекающих нас от правды о нем.
То, что мы воспринимаем как реальность, — это пара-другая железных столбов наблюдения, соединенных между собой конструкцией из папье-маше, которая есть не что иное, как результат очень сложной работы нашего воображения. Дж. А. Уилер[40]
СЕРДЦЕ НАШЕЙ ПРАКТИКИ: МАЙНДФУЛНЕС
Майндфулнес (осознанность) — это буддийская техника медитации, которая переносит наше внимание на дыхание здесь и сейчас и избавляет от закоренелой привычки разума развлекать нас разными страхами, желаниями, ожиданиями, оценками и т. д. Термин майндфулнес (от англ. mind — разум; fulness — полнота) представляет собой яркий пример поэтической иронии, ибо практика эта не наполняет наш разум, а, напротив, опустошает его. Описанная далее практика представляет собой адаптацию буддийской техники.