По следам мистера Волка (СИ). Страница 26

Он смотрит на неё… ласковым и задумчивым взглядом.

— Ты ведь и без того очень помогаешь мне и доставляешь радость, — произносит тихо.

— Тогда… что будет мне, когда всё получится?

— Не испытывай судьбу, — советует он и бросает красноречивый взгляд на мешочек с деньгами в её руках.

— Это вам надо, — напоминает она и легко спархивает со стола, даже в своих сапогах. — Приятного чаепития, граф! И удачи.

***Мэрайи грустно. Чертовски, чертовски грустно. И как назло погода сегодня стоит расчудесная, словно издеваясь над красавицей. Так и не скажешь, что ей больше тридцати. Облегающее чёрной платье, выделяющее знатный бюст, тугой корсет, алая шёлковая рубашка, туфли на каблуке, рдяной браслет на запястье, который она обязана никогда не снимать. Всё это выделяет её из толпы. Как, собственно, и должно быть.

Солнечные лучи играют в багряных и золотых листьях, лужи на мостовой почти что высохли, по небу вот-вот и разольётся малиновый закат.

Она опустошает бутылку с настойкой и громко, отчаянно смеётся, издали заметив замок графа Оуэна…

О, Герберт… Они так славно развлекались… Так жарко проводили промозглые ночи.

Один из немногих действительно привлекательных мужчин в этом жалком городишке, что были действительно добры к ней.

Пока не женился, конечно. Так всегда случается. Она морщится, размахивается и выбрасывает бутылку. Звук бьющегося стекла поднимает ей настроение и подхлёстывает идти вперёд в неположенный час.

Ведь женщинам её профессии нельзя шляться по улицам днём — только поздним вечером и ночью.

— Как раз тогда, когда по переулкам бродит чёртов… Потрошитель!

Мэрайя всхлипывает, слегка размазывает алую помаду и делает решающий шаг — поднимается прямо на крыльцо.

Герберт как раз открывает двери, выходя из замка, чтобы выкурить сигару — редкое, небольшое его баловство, обычно тяги к подобному он не испытывает. И замирает на месте, встречаясь взглядом с Мэрайей.

Мгновение, и на лице его проступает недоумение. Мгновение, и радость с весельем.

— Ты… — роняет он, растерявшись, вместо приветствия. — Это ты.

— О, дорогой, — тут же бросается она к нему на шею и награждает поцелуем в челюсть (красный след идеально отпечатывается на коже), — как я рада тебя видеть!

— Я… тоже рад, — обнимает он её, и сигара летит им под ноги, выскальзывая из пальцев. — Но… Постой. Тебя не должно быть здесь в этот час. Нет, — добавляет он спешно, — я правда рад видеть тебя! Но разве ты не слышала, что здесь сейчас… Впрочем, знаешь, проходи, — сторонится граф, открывая перед ней двери, впервые впуская Мэрайю внутрь.

Он решает отвести её в свой кабинет и если гости придут прежде, чем она уйдёт, попросить её подождать там.

Обижать того едва ли не единственного, кто рад ему, не хотелось. И плевать, что это распутная женщина!

— Что здесь? Что такое? — пьяно смеётся она. — Ох, как же ты меня обрадовал, как я тебе рада! Знаешь, Ричард так плохо со мной обошёлся вчера!

— Да? — от такого упоминания градоначальника у Герберта недобро сверкают глаза. — Расскажи мне… — и берёт её за локоток, чтобы поскорее провести к себе.

Мэрайя в своём откровенном и дорогом платье, которое ни за что не купишь в магазинах Бонсбёрна, да и нигде в Элмаре, разве что в столице, перекидывает ногу на ногу, на мгновение показывая Герберту кружевную резинку чулок.

Она сидит спиной к двери, пожирая хозяина замка взглядом, накручивая на палец локон блестящих, чёрных волос.

— Знаешь, мне так всё надоело… Я, оказывается, так соскучилась!

— И я, — приобнимает он её за плечи, не вкладывая в этот жест ничего предосудительного. Так, по-дружески. — Я и не думал уже, что кому-то здесь обрадуюсь, дорогая. Но ты и правда чем-то расстроена, я вижу это по глазам. Ты поэтому решила посетить меня, или просто очень хотела увидеть?

— Честно говоря… Я просто устала прятаться от дневного света, в таком состоянии ещё… чувство такое, будто могу совершенно свихнуться… Я как вампир из этих странных континентальных романов, о боже… Милый, успокой меня, — Мэрайя вцепляется в него.

— Я, — выдыхает он судорожно, — не могу… вот так, сейчас… — однако прижимает её к себе и пальцами путается в мягких волосах. — Всё хорошо… Тебя здесь никто не обидит. Но я, признаться, не думал, что ты так долго будешь… работать там. Почему, — улыбается ей в шею, — не вышла замуж? Хочешь, — целует её в ключицу, — найду тебе жениха?

Она смеётся.

— Найдёт он!

И притягивает Герберта к себе для долгого, горячего поцелуя в губы.

И он поддаётся, пусть и чувствует, как отчего-то сердце на этот поцелуй отзывается некой тяжестью.

— Я и забыл уже, — выдыхает рвано, — какого это… Красавица.

Мэрайя маняще улыбается, требуя большего, ведь это лучший способ снять напряжение… И в этот момент в кабинет заходит Курт в маскарадной маске, которую он нашёл на чердаке.

Сегодня последними приготовлениями заняты несколько наёмных слуг, и Курт решил рискнуть и затеряться в толпе, прикрыв лицо.

Мало ли придурков, которые цепляют на себя хозяйские вещи смеха ради. Двум другим он тоже кое-что подкинул, и они веселятся.

Да и не только слугам весело, судя по всему мистер Оуэн тоже решил развлечься. Курт широко ухмыляется, наблюдая за этим.

Герберт замечает его и мягко, но решительно отстраняется от Мэрайи.

— Прости, дорогая… Мне скоро принимать гостей, — и рявкает на Курта, впрочем, сердитость его на этот раз напускная: — Чего тебе?!

— Соскучился, — дёргает он углом губ, — шлюха! — гаркает.

— Да, — хмурится граф, не понимая или забыв, что выкрикивать Курт может всякое из-за своей особенности, — это она. Но я не позволяю называть её так при мне и особенно в стенах этого замка! — и двумя пальцами заправляет Мэрайи за ухо прядь волос. — Не обращай на него внимания.

— Что за мальчик? — оборачивается она на Курта… и тот стремительно краснеет.

И дрожащим голосом подзывает Герберта к себе.

— Да так, паренёк один… — он усмехается, целует Мэрайи в щеку и всё-таки подходит к Курту, чтобы в следующую секунду за локоть вывести его в коридор. — Ну, что ты разволновался, а? Чего хотел? Не похоже, что тебе скучно, это ж надо, — щёлкает его по маске, — хлам какой откопал! Сто лет этого не видел…

— Ты совсем спятил? Ополоумел! Сук! Ещё и… Что это? Ты напился?!

Герберт кривится и отводит его от двери ещё на пару шагов.

— Я не пил! Придержи язык! И что за сук ещё? — на лице его выступает озадаченность, а в глазах загорается веселье. — Почему именно сук? Чей?

В мыслях крутятся названия деревьев. Глупо как. Будто больше не о чем Герберту сейчас думать!

— Сук! Ты же собака! — раздражается Курт.

— Так кобель тогда, — тянет Герберт.

— Шлюх и проститут… Кстати об этом, ну ты и нашёл время…

— И не собака, — продолжает он, словно издеваясь над Куртом, — а волк. Разница есть.

— Ты меня слышишь? Хочешь, чтобы она ввалилась в зал, когда ты будешь говорить о том, что не убивал жену?

Граф вмиг мрачнеет, взгляд его становится тусклым, будто затянутым пеленой.

— Я не знал, что она придёт, и не могу выставить её за дверь в таком состоянии. Она… — мгновение сомнения и тишины, и он договаривает твёрдым голосом: — Она мой друг. А ты, раз так беспокоишься о моей репутации, проследи, чтобы её никто больше не видел!

— Прятать шлюху в твоём замке, да?

— Да, — отрезает Герберт. — Вора же я прячу! — и неожиданно для самого себя… треплет Курта по волосам. — Она пришла расстроенная, ко мне, сюда. Видимо, кроме такого, как я, больше не у кого ей было искать утешения или защиты… Будь вежлив.

— Да я, — тянет Курт, — с удовольствием… Как её звать?

— У неё спроси, — усмехается Герберт, прекрасно помня (а не заметить он не мог), как Курт недавно краснел. — Никогда, что ли, с дамами не разговаривал? Иди, скажи ей, что я уделю ей время после приёма, и извинись за меня.

***Элис, запыхавшаяся на кухне, в свободную минутку отлавливает мистера Кроули в коридоре и припирает к стене, будто бы угрожаю здоровенной поварёшкой.