По следам мистера Волка (СИ). Страница 22

— Формально для города вы… умрёте. Поэтому, если не будет наследника, замок отойдёт государству, да. Его применят с пользой для горожан.

Он достаёт из портфеля несколько бумаг и берётся за карандаш.

— Что с девушкой? Вы её ранили? — переводит взгляд на Элис. — Заявлять будете?

— Она поранилась, — вздыхает Герберт и тоже смотрит на неё: — Что случилось? — спрашивает он тихо.

Идея с замком показалась ему привлекательной, если отбросить незваное чувство… некого родства? Если можно так выразиться. Всё-таки здесь прошли его лучшие годы…

Однако изгнание сулит и другие проблемы. Изгнанникам обычно не рады едва ли не больше, чем уголовникам. А здесь два в одном…

— Я распиливала старый сарай, потому как нужно построить новый из хороших досок. А эти пойдут на растопку. Хватит до ноября, я думаю. Задумалась и порезалась. Глупо, знаю. Но у меня много дел. Доски нужно развести до темноты, а потом подогреть ужин.

Граф сдерживается, чтобы не закатить глаза.

— Не взваливай на себя сразу столько работы. Надорвёшься, заболеешь, только хуже сделаешь. Поищу аптечку, — собирается он отойти.

— Но это не много. Ровно столько, сколько нужно. У меня есть график. Иначе будем зимой локти кусать.

Страж ухмыляется и прикрывает рот кулаком, чтобы не выдать себя.

Всё же злить волка в полнолуние — себе дороже.

Герберт стреляет в его сторону взглядом и качает головой.

— Элис… — только и говорит он, возвращая внимание ей, как к ним заходит встревоженный Кроули.

— О ужас, я видел кровь на пороге… Элис, милая, что произошло? — а замечая стража, пугается ещё сильнее. — Я врач! — выпаливает он вдруг, хотя это и неправда. — Что происходит?!

— Кто это? — выгибает страж бровь. — Вы же говорили…

— Это… — начинает Элис.

— Молчать! — голос парня на мгновение становится похож на лай.

— Как смеете кричать на неё?! — рявкает в ответ граф.

— На эту шлюху? — не выдерживает страж.

Голос его дрожит, лицо раскраснелось.

Кроули совсем теряется.

Зато не теряется граф. Он оказывается перед стражем и хватает его за грудки.

— Как ты назвал её?!

Тот в брезгливости выгибает губы.

— Её видели рядом с публичным домом! У Морригона! Ночью! Ясно ведь, зачем она приехала сюда, точно не волку служить, хотя… Судя по её ране… Вы всё-таки изловчились, как прокормить себя, а? Заставляете малышку работать по ночам? Сами ведь ничего делать не хотите… Да и не умеете… граф, — слово звучит оскорблением.

Элис готова вцепится когтями в спину… нет, не стража, а Герберта.

Не дай бог он сделает сейчас что-нибудь глупое!

И Герберт делает: с размаху впечатывает стража в стену, по пути сбивая пару ваз с комода, и сдавливает пальцы на его шее.

— Всё не так, — рычит он, — как смеешь ты?! Прикуси свой язык, нахал… Я серьёзно, кусай язык, — скалится, просверливая его мерцающим взглядом, — чтобы я видел, иначе… — и пальцы на горле стража сжимаются крепче.

Элис бросается графу на шею и тянет изо всех сил.

— А, ну, отпустите его!

И Герберт с трудом, нехотя отступает. Морщится от запаха крови, которая пачкает ему одежду, и сдерживается (дурная привычка, приобретённая в тюрьме), чтобы не сплюнуть себе под ноги.

Кроули тем временем выходит из ступора и выпаливает первое, что, как ему кажется, способно защитить честь прекрасной Элис:

— Вообще-то, она моя невеста!

— Ааа! — едва ли не ревёт Элис, словно разъярённая медведица.

Она хватает за шкирку едва опомнившегося стража и вытаскивает из замка.

— Вы сами виноваты, — кричит она. — Это была провокация. И я могу заявить, да! Клевета ведь наказуема ещё?

Лишь потому, что парню не дали нормально выдохнуть и успокоить сердце, Элис удаётся швырнуть его в окровавленные опилки.

— Вот тут я работала всё время. Я хорошая служанка! — едва не тыкает она его в кровь, словно котёнка в лужицу мочи. — И тут детки бегали и почтальон был, да, они могут подтвердить!

Граф же, который успел слегка успокоиться и вышел на крыльцо, замирает на месте, наблюдая за развернувшейся картиной с неподдельным удивлением и одобрением.

— Советую вам поскорее убраться с её глаз, — произносит он негромко, обращаясь к бледному как смерть Кроули, который высунулся было на улицу. — И побыстрее.

— Д-да, — соглашается он. — Вы правы. Не… не стоит её, кхм, смущать, — скрывается он вновь за дверью замка.

— Да пошли вы все! Лучше бы шлюхой была… — оглядывает страж Элис, отступая и отряхиваясь. — Ненормальная! Вы все ненормальные! Изгоним вас всех!

— Скажи, что приём не отменяется! — бросает Элис ему вслед. — В тот же час, и вход только для приличных людей! Как мы сами!

Глава 6. Полнолуние и приём с базиликом

— Долго ещё это будет продолжаться? — причитает Элис, нарезая вокруг сидящего в кресле графа круги, жестикулируя перебинтованной рукой. — Для них тут каждый день день открытых дверей! Может, хоть крысок с них за это брать? Или даже собак. А?

— Чтобы ещё больше усилить впечатление, что я экспонат или зверь, на которого они пришли полюбоваться на свой страх и риск? — изгибает он брови. — Даже не знаю, как быть…

Герберт едва сдерживает злость. На этот раз не из-за полнолуния или недавнего события, а из-за банального бессилия.

— Ну-ну, — усмехается Элис, — будет вам. Вообще, вы ведь больше не граф, мистер Оуэн, вам стоит отбросить гордость. Тем более, если благодаря этому мы сможем починить крышу.

Курт, наблюдающий за ними через дыру в потолке прямо над креслом, ухмыляется и шепчет ругательство, едва сдерживая крик.

— Крышу, — хмыкает Герберт и поднимается.

Он сцепляет руки в замок за спиной и начинает медленно прохаживаться по комнате.

— Крыша, это последнее, что меня волнует сейчас. Пусть твоё беспокойство о таких вещах и… — задумывается он, — умиляет. Но никаких денег за посещение замка я брать не стану! — меняется его тон.

Всё же упрямство даёт о себе знать.

Герберт останавливается резко и… тяжело вздохнув, вновь садится в кресло.

— Крышу починим с денег Кроули, — неожиданно для самого себя сдаётся граф. — Где он там, кстати? Я посоветовал ему скрыться от тебя, и с тех пор не видел его. А хорошо бы знать, через пару часов, как бы так сказать, — трёт он глаза, — лучше вам со мной не сталкиваться, в общем.

— Да, я об этом и говорила… пока нас не прервали. Цепь. Нам нужна серебряная цепь, разве нет?

Она садится на подлокотник кресла. Тоненькая, маленькая, грязная и потная от возни с дровами, пахнущая кровью, с синяками под слезшим слоем крема…

Садится и даже не задумывается об этом.

Просто так удобнее.

И Герберт, поглядывая на неё, улыбается.

— Ага, — тянет он, а в глазах пляшут то ли злые, то ли весёлые искры, — серебряная. Вот будешь своё жалование откладывать, глядишь и купишь для меня такую. Ну, или, — бросает он острый взгляд на дыру в потолке, — братец твой у волковеда украдёт. Как вам идея?

— Пёс, — огрызается Курт.

— Тише ты, хочешь, чтобы твой поклонник услышал? — шипит Элис, без удивления запрокидывая голову.

— Он твой поклонник, не бреши… И этому… стражу ты понравилась! Ох он отчебучил! Мне… меня развлекло.

Герберт на их разговор не обращает внимания. Мысли заняты предстоящим полнолунием.

По закону все оборотни обязаны в этот вечер собраться на специальном участке загородом, где поблизости не должно быть ни одного человека и жилого дома.

Оставаться в городе в такую ночь — преступление.

Однако ехать туда, провоцируя своим присутствием и в человеческом облике скалящих на него зубы волков, Герберт не намерен!

Если возникнут вопросы, скажет, что припозднился немного и они все обернулись прежде, чем смогли заметить его и запомнить… Другого выхода Герберт не видел.

— Если без цепи… Значит, вы поедите с остальными? Собрать вам еды в дорогу?

Голос Элис выводит его из раздумий и граф качает головой.