Мой чужой дом. Страница 25
А сейчас мне страшно. Я спешу изо всех сил, ноги промокли и замерзли в сырых туфлях.
Быстро добравшись через пляж до каменных ступеней, я включаю на телефоне фонарик. До чего же близко подступило море! Еще минут двадцать – и путь к дому был бы отрезан. Подошва скользит по влажной поверхности, я теряю равновесие, покачиваюсь вперед и, едва успев выставить перед собой руки, ударяюсь коленями о камни.
Над бухтой разносится мой вопль, правая нога адски горит от боли. Я кое-как поднимаюсь, подбираю телефон и, прихрамывая, одолеваю последние ступени. Мне не хватает воздуха. Каменная дорожка ведет от лестницы к черному ходу. Где же ключ? Наконец я оказываюсь в темной кухне. Сердце чуть не выпрыгивает из груди, колени разбиты в кровь. Зачем меня понесло ночью на чертов пляж? Глупая, опасная прогулка! Повезло еще, что уронила на ступени телефон, а не голову.
Ошибка за ошибкой…
Я нащупываю на стене выключатель. Щелчок – и кухня озарена ярким светом ламп. Теперь доковылять бы до холодильника. Я наливаю большой бокал вина.
Разодранная камнями кожа пылает, по ноге течет теплая струйка крови. Неприятные ощущения, хочется все смыть и забыть. Я беру телефон, прокручиваю страничку в «Фейсбуке». Новые сообщения от читателей! Надо ответить.
Снова Книгочей101.
Очень тревожусь – вы, кажется, похудели. Эта книга вас уморит! Берегите себя.
Тон комментария, его бесцеремонность, подразумевающая между нами особую близость, вгоняют меня в ступор.
Я прокручиваю несколько последних опубликованных снимков: цепочка моих следов на мокром песке вдоль изгибающейся линии прибоя, озаренное солнечным лучом кресло в кабинете, мое смеющееся лицо в профиль…
Не выгляжу я ни похудевшей, ни изнуренной стрессом, уж это точно.
Моя жизнь кажется счастливой и беззаботной.
Быстро фотографирую бокал вина, загружаю в «Фейсбук». И подпись: Отмечаю плодотворный творческий день бокалом вина. До сдачи романа три недели с хвостиком! #книга2 #почтиуцели
А комментарий Книгочея101 надо удалить. Готово. Телефон отправляется в карман.
Я иду из кухни по коридору, щелкая выключателями – пусть везде горит свет! У окна на лестничной площадке я притормаживаю. Дом Фрэнка и Энид как на ладони, видно все, что происходит внутри. Интересно, надолго ли Энид в больнице. И где Фрэнк? С ней, наверное? Значит, Марк там совсем один, бродит по безмолвным комнатам, курит сигарету в темноте у кухонного окна… Наблюдает…
Если это и правда так, то сейчас он видит мой силуэт в обрамлении света. Я быстро делаю шаг назад, но в последний момент замечаю на стекле отпечаток пальца. А если приглядеться? На тонком слое конденсата выведено слово «дома».
Странно. Что за надпись? И тут по спине бегут мурашки, я холодею, словно за шиворот мне высыпали кубики льда, – слово не единственное. Над ним выписаны еще три.
Я
у
тебя
дома
Меня оглушает тишина, рот наполняется слюной, через силу сглатываю. Вдох-выдох.
Растерянно таращусь на надпись. Голова кружится, земля уходит из-под ног.
Подавшись вперед, я тру стекло рукавом куртки.
Готово. Надписи нет. Чистое окно. Как будто примерещилось.
Возможно, сообщение написано несколько дней назад. Кто-то из гостей пошутил – например, участница книжного клуба. Только зачем писать втайне, да еще столь пугающие вещи?
Сквозь гул крови, пульсирующей в висках, слышу шум – будто дерево скрежещет о дерево.
Показалось?
Сердце почти выпрыгивает из груди.
Вот, опять. Скрежет доносится сверху. Из кабинета. Словно закрывают ящик стола.
«Дом всегда издает звуки», – твердо говорю я себе. Никого здесь нет. Просто разыгралось воображение. С обостренным до предела восприятием, как у меня сейчас, немудрено раздуть из мухи слона.
Наверху воцаряется тишина.
Я облегченно выдыхаю и отворачиваюсь от окна. В тот же миг слышится скрип половицы, а ноги обдает ледяной сквозняк, хлынувший в открытую дверь.
В доме незваный гость.
А мне у тебя нравится!
Я брожу по кухне, заглядывая в каждый шкафчик, рассматриваю изящные бокалы для вина на длинных ножках, классический веджвудский фарфор, набор дорогих французских сковородок. Кран над огромной мойкой один из лучших, с аэратором. Я поворачиваю ручку и смотрю на льющуюся воду – сток отличный. На столешницах ни одного пятна от горячего.
Какое окно! Я останавливаюсь и прижимаю к стеклу пальцы – пусть останутся, словно клеймо, завитки и желобки моих отпечатков на всем, к чему прикасаюсь.
А этот вид! Ты будто паришь в воздухе. Сами собой распрямляются плечи, и ты ощущаешь себя чуть выше, чуть невесомее.
Пора, наверное, перекусить. Интересно, осталось что-то в холодильнике или придется идти в магазин? Я распахиваю необъятную дверь: свою еду ты сложила на двух верхних полках, нижние оставила для моих продуктов. Вкусы у тебя поистине гурманские! Апельсиновое печенье в толстой шоколадной глазури; фаршированные чесноком оливки; внушительная – нераспечатанная – упаковка копченого сыра бри; два стаканчика органического кокосового йогурта.
В морозилке полдюжины коробок с полуфабрикатами. Ты любишь сыр фета, шпинат, пирог с кедровыми орешками и куриные грудки с соусом песто и моцареллой. При виде содержимого нижнего ящика меня разбирает смех: там лежат три лобстера! У большинства смертных в морозилке рыбные палочки и пакет гороха, а у тебя – лобстеры! Впрочем, есть еще рыба – целый лещ, а может, сибас, и пакет с миксом из свежевыловленных морепродуктов.
Думаю, с замороженными морепродуктами надо быть крайне осторожным! И я протягиваю руку за морозилку к розетке.
Глава 13
Эль
Мне страшно пошевелиться, даже дышать. Я чувствую каждый сантиметр своей кожи, натяжение над ключицей, бегущие по рукам мурашки, впившиеся в ладони ногти…
Я вся обратилась в слух.
Снова тяжелые шаги, где-то надо мной.
В ушах гулко стучит кровь. Известно ли взломщику, что я вернулась?
Надо поскорее выбираться из дома. Машина в городе, придется удирать на своих двоих. На пляж идти опасно – вода уже поднимается, прилив. Остается проулок, окаймленный зеленой изгородью, полмили длиной. Спрятаться негде.
Медленно-медленно, придерживаясь за перила, я начинаю спускаться по лестнице. Каждый нерв как оголенный провод. Взмокшая ладонь скользит по дереву, на шее пульсирует артерия… Хочется просто заорать и припустить со всех ног, усилием воли я заставляю себя двигаться осторожнее.
На последней ступеньке я замираю и прислушиваюсь к звукам наверху.
По лестничной площадке перед кабинетом стучат шаги. Кровь стынет в жилах. Разыгравшееся воображение ни при чем, там и правда кто-то есть!
Шаги затихают.
Наверное, мой непрошеный гость тоже прислушивается.
Неужели услышал, как я спускаюсь?
И снова скрип половиц – незнакомец идет по лестнице, все ниже и ниже, прямо ко мне.
Резко развернувшись, я бросаюсь на кухню, поскальзываюсь, подлетаю к черному ходу и дергаю ручку.
Черт! Я же заперла дверь, когда вернулась! Ключи! Куда подевались проклятые ключи?
Я обшариваю кухню, сердце ухает как молот. Ключей нет.
Ладно. Может, еще успею выскочить через парадную дверь?
Судя по звуку шагов, взломщик внизу. Путь отрезан.
Я инстинктивно выхватываю из подставки нож – холодная металлическая ручка жжет ладонь.
Выбор драться или бежать отпадает.
Поступь все громче и громче, все ближе и ближе к кухне.
Ко мне.
Страх перерастает в ярость, придает силы, разгоняет по венам кровь.
Я крепкий орешек! Я все смогу!
Прижимаю нож к боку, напрягаю мышцы. Я готова.
Шаги уже у двери.
С ножом наперевес я бросаюсь на возникшую в дверном проеме фигуру.